Кстати о мыслях…
– Как ты можешь так жить? Это, наверное, очень непросто – постоянно слышать мысли всех, кто поблизости?
– Очень непросто. Когда магия только проявилась, я думал, что сойду с ума, – Шейн поставил меня на ноги перед дверью. – Но в академии меня всему научили. Да, я все равно всегда слышу мысли и не могу перестать их слышать. Такова синяя магия. Зато я могу контролировать свое восприятие. Сосредотачиваться на чьих-то мыслях или даже на своих собственных, абстрагируясь от всего остального. Если постараться, чужие мысли становятся просто шумом. Но в нужный момент я смогу выхватить из этого шума что-нибудь важное.
Шейн толкнул дверь и посторонился, позволяя мне пройти. Я очутилась на крыше небольшой башни. Мы с Рисой сюда забирались временами. Тем более она недалеко от наших покоев. Но… сейчас открывшийся вид на ночной дворец, на сад и освещенные синими огнями дворы вызывал особенные чувства. Я залюбовалась.
– Красота… – выдохнула, подходя к парапету.
Вдалеке виднелась полоска леса. Чуть справа – черное пятно. Это озеро, но его сейчас не рассмотреть. А над головой – темное небо и россыпь сияющих звезд. Это так завораживает. Но… еще сильнее завораживает близость Шейна.
Он подошел ко мне со спины. Я услышала шорохи, а потом… зазвучала музыка. Плавная, красивая.
Я обернулась.
– Потанцуем? – Шейн протянул мне руку.
– Ты принес с собой музыкальный кристалл?
– Я подготовился, – он улыбнулся.
– Конечно, потанцуем, – сказала я, принимая его приглашение.
Руки Шейна оказались у меня на талии. Мои – у него на плечах. И мы медленно закружились по площадке башни. Сегодня стояла на удивление спокойная, безветренная погода. Здесь, на вершине башни, ветерок иногда появлялся, но не холодил. Скорее, делал танец еще более особенным, воздушным, захватывающим. И так удивительно было чувствовать руки Шейна у меня на талии, следовать за его уверенными движениями, смотреть в проникновенные темно-синие глаза. Хотелось увидеть его лицо полностью, узнать, что скрывается под маской. Но я не хотела портить момент разговорами, поэтому просто наслаждалась происходящим.
Шейн прочитал мои мысли. Он знал, как я хотела с ним станцевать. Знал, что не простила бы себя, оставшись на балу, когда Риса приказала сидеть в комнате. Он сделал все так, чтобы я не винила себя.
А после танца мы стояли у парапета, все реже любуясь красотой с высоты и все чаще глядя друг другу в глаза.
– Как ты узнал, что я люблю аргонии? – полюбопытствовала я.
– Признаюсь, это был ужасный поступок, – усмехнулся Шейн. – Иногда я помогаю академии по просьбе руководства. Так что у меня есть доступ к некоторым документам. Когда ты пришла на свидание вместо принцессы, я решил узнать о тебе. И прочитал твою анкету.
Вот как!
– Значит, ты знаешь не только мои любимые цветы?
– Знаю, что ты терпеть не можешь оригами, но любишь рисовать масляными красками. Знаю, что ты любишь детективы больше, чем любовные романы. Твои любимые цвета оранжевый и зеленый, любимая музыкальная композиция – Серебристый лунный свет, а любимое время года – весна.
Я изумленно смотрела на Шейна. Он прочитал все это? И не просто прочитал – запомнил? Потому что… хотел это знать?
– Но я не знаю того, чего не было в анкете, – продолжал он. – И не знаю того, что ты не показывала, притворяясь Меларисой. О чем ты мечтаешь, Мел?
Шейн не спускал с меня взгляда. Синева его глаз в темноте поблескивала, а может, мне так просто казалось.
– О чем я мечтаю? Какой странный вопрос для двойника…
– Ничуть. Ты росла с ощущением долга на своих плечах. Но неужели это мешало тебе мечтать, чего-то хотеть для себя?
– Для себя… – задумчиво повторила я.
– Ты не предашь Меларису, если захочешь чего-то для себя.
Он как будто видит меня насквозь! Хотя… конечно, видит.
– Да, ты прав. Чувства и желания контролировать гораздо сложнее. Не имеет значения, чего я хочу. Важно – то, что я делаю.
– Так чего ты хочешь, Мел?
Если просто помечтать?
Я улыбнулась.
– Кажется, было бы здорово путешествовать. Исследовать разные уголки мира, знакомиться с новыми людьми. Ты много путешествуешь?
– Да, много. Моя помощь требуется в разных уголках мира.
Надеюсь, Шейн не позовет меня с собой? Я не смогу… Не смогу продолжить непринужденный разговор, если он это сделает.
Однако Шейн не стал. Вместо этого снял с себя жакет и надел мне на плечи. Аккуратно приобняв, прижал к себе. Так определенно стало теплее. И приятнее… Я позволила себе насладиться моментом.
А потом Шейн рассказывал о королевствах, где побывал. Об удивительных природных явлениях, которые видел: подземных расщелинах, из которых хлещет раскаленная лава, сверкающих озерах посреди горных пик и бурных реках, срывающихся с высоты в пучину бурлящих озер. Шейн рассказывал о городах с разной архитектурой. О том, что на востоке строят дворцы с круглыми куполами, а на севере люди живут в низких одноэтажных строениях, способных удерживать тепло и не пропускать внутрь холод. Рассказывал о том, что горные жители летают на хорлах – огромных орлах. И о степных жителях с совершенно иным бытом, не похожим на наш, тоже рассказывал. Они не строят домов и предпочитают кочевой образ жизни. Но если об этом я могла узнать из книг, то Шейн рассказывал так, что казалось, будто я стою там вместе с ним: где-то на другом краю нашего необъятного мира.
Я слушала и представляла: а каково было бы мне побывать во всех этих местах не в мыслях, а по-настоящему? Наверное, очень интересно. И свободно…
– Значит, ты сам по себе? Ни на кого не работаешь? – полюбопытствовала я спустя какое-то время. Вернуться сюда, на вершину башни, оказалось непросто.
– На людей, – Шейн улыбнулся. – У меня есть замок в Ироле. Иногда я возвращаюсь сюда. Как, например, сейчас, этим летом. Выполняю просьбы короля.
– Как с Меларисой. – Правда, сразу стало грустно от собственной шутки.
– Не совсем, – Шейн посерьезнел, перестал улыбаться. – Веришь или нет, мне тоже хотелось попробовать.
– Надоело жить одному?
– Надоело, – Шейн кивнул.
Мне стало неловко. Как же должно быть одиноко синему магу. Может ли он общаться с людьми, когда все точно знают: он читает мысли, видит насквозь. Этого уже достаточно, чтобы испугаться и не подпустить к себе. Не говоря уже о силе подчинения.
– Ты… у тебя есть друзья? – спросила я.
Шейн смотрел на меня, слышал мысли. И в его глазах разгоралась нежность. Почему?
– У меня есть друзья. Их не очень много, но всех, кто есть, я очень ценю.
– Это хорошо, что есть близкие тебе люди, – я улыбнулась, испытав облегчение. – Хорошо, что ты не одинок.
А вот Шейн продолжал смотреть на меня серьезно.
– Я ценю всех, кто не боится и подпускает меня ближе. А ты, Мел? Что думаешь теперь, когда знаешь, кто я такой? Тебя пугает осознание, что каждую секунду, каждое мгновение я знаю твои мысли?
Я прислушалась к себе.
– Правильный вопрос. Потому что я не боюсь твоих возможностей. Я смотрю в твои глаза и верю, что ты не станешь принуждать меня или путать мысли, внушая что-то свое. Ну а то, что ты видишь меня насквозь… Это… очень непривычно. Волнующе. Но я бы не сказала, что страшно. Теперь, когда я знаю, что его величество доверяет тебе, можно не бояться раскрыть какой-нибудь важный королевский секрет.
– И снова о безопасности, – усмехнулся Шейн. – Но мне приятно слышать, что ты не испытываешь страха.
– А мне приятно, что ты спрашиваешь о моих чувствах, когда мог бы просто прочитать их.
– Не всегда все так однозначно. Если человек о чем-то не думает в этот момент, я об этом не узнаю. Но… да, я чувствовал, что от тебя не исходит страха.
– Как интересно. Продолжай спрашивать, если хочешь что-то узнать, – я улыбнулась. – А что касается безопасности… Меня так воспитали, Шейн. Я постоянно думаю о безопасности королевской семьи. О безопасности Меларисы. Ты… – и тут меня озарило, – не знаешь, почему его величество Алор подпустил к Рисе такого мерзкого Дариса?
