Ну как разговаривать с человеком, тьфу, драконом, который вообще тебя не слушает?! Это страшно бесило. Чего хотела Лорен-Валерия, я так и не поняла, но судя по тому, что ей здесь не нравилось, а Рэй, кажется, развеял её душу, хуже не стало, но сам факт! Рэйден даже слушать не хотел!
— Да почему ты так уверен, что Мёртвые души — это непременно зло?! А если это была бы, к примеру, просто заблудшая душа из другого мира?
— Тогда и поделом ей уйти за грань. Она не может нести свет и добро.
— Почему?
— Да потому! — воскликнул Рэй, резко останавливаясь и разворачиваясь ко мне. — Ты моё тело видела? Шрамы от клыков видела?! Это то, во что превращаются все Мёртвые души рано или поздно без исключения! Абсолютно все! Им надо питаться, их будет мучить голод, а их еда — это наши низменные желания и пороки. Понимаешь?! Это скверна! Неужели ты не понимаешь даже этого, солнечный человек?!
Честно говоря, я опешила. И не столько от того, что Рэй впервые назвал меня солнечной явно не в самом положительном контексте, и даже не от того, что повысил голос. Я остолбенела, на миг поняв, что для дракона всегда буду злом абсолютным просто потому, что из другого мира. Чужая душа, занявшее чужое тело… Если он узнает правду, то будет так же категорично настроен убить меня.
Это осознание оказалось отрезвляющим, как ледяной душ, и очень болезненным.
Обидно, досадно, больно — это всё не те слова, чтобы описать коктейль чувств, что накрыл с головой. Мой мир рушился, как хлипкий соломенный домик от ветра. Примерно так же, как волк разрушил домик Ниф-Нифа из сказки о трёх поросятах.
Я отстранённо подумала, что бабушка читала эту сказку много раз, но я всё никак не могла понять, почему волк дожидался, пока Ниф-Ниф и Нуф-Нуф сменят дислокацию, и только потом принимался дуть. Почему он не съел двух из трёх поросят по дороге к брату Наф-Нафу?
Очевидно, это был шок и мой мозг работал соответствующим образом — старался защитить меня от избытка эмоций, загрузив совсем уж глупыми размышлениями из детства.
Несколько секунд я смотрела на злющего разгоряченного Рэйдена, у которого от активной физической нагрузки даже щёки раскраснелись. В воздухе витали ароматы набухших почек и влажной земли, солнце к этому моменту уже забралось в голубое небо и заливало теплым светом всё вокруг, где-то вдалеке птицы радостно чирикали. Эта прогулка запросто могла бы стать ещё одним свиданием… если бы не реакция Рэя.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
Кто-то издевательски хлопал в ладоши со ступеней замка. Я бросила взгляд на вход и резко вспомнила, почему не захотела возвращаться в Харакун, когда раздумывала на опушке леса, что делать дальше. Саяка в умопомрачительном красном кимоно, в котором и в Большой Театр, на мой взгляд, можно было бы сходить, стояла на ступенях Харакуна. Прекрасная до зубного скрежета: прическа волосок к волоску, заканчивающаяся на концах лёгкими локонами, четкий разлёт тонких бровей, длинные ресницы, аристократическая бледность — именно такая, чтобы подчеркнуть глаза, но не такая, какая бывает у плохо чувствующих себя людей. Одним словом, найти хоть какой-то изъян в образе Саяки было сложно.
— Теперь я понимаю, почему ты её оставил в служанках, — заявила невеста Рэйдена. — Многие любят заводить неразумных зверюшек, но я не думала, что ты возьмёшь себе человека с этой целью. Рэй, посмотри на неё, она же абсолютная деревенщина и не уважает драконов! Или тебе доставляет удовольствие её воспитывать? Мне кажется, ты даёшь слишком много жасминового чая и слишком мало бамбуковых палок. Я бы выпорола…
— Замолчи, Саяка.
— Что ты сказал? — Драконица аж поперхнулась и уставилась в немом изумлении на Рэйдена.
— Что слышала. Во-первых, я не потерплю оскорблений в адрес Лорен…
— Фи, да и пожалуйста, только пускай твоя Лорен живёт в самом дальнем крыле, когда мы поженимся, и не тявкает, как сейчас на тебя. Учти, если слуги будут оказывать мне неповиновение, то тут же отхватят палок.
— А во-вторых, я расторгаю помолвку.
На этот раз даже я удивлённо посмотрела на Рэя. Не он ли мне говорил, что кроме как от Саяки детей больше ни от кого не сможет иметь хотя бы потому, что ему отбило драконье чутьё?
Секунду-другую стояла оглушительная тишина, а затем Саяка неприятно взвизгнула:
— Ка-а-ак?! Разве не ты клялся, что будешь со мной до последнего? Разве не ты признавался в любви и заставил выпить свою кровь?!
— Я тебя ни к чему не принуждал и не заставлял, ты сама захотела гарантий, если напряжёшь свою память, — сухо отрезал принц Аккрийский.
— Хорошо, но я её выпила! Если это шутка, то крайне неудачная. Ты не можешь разорвать нашу помолвку, Рэй. У тебя ко мне незавершённая привязка!
— Вот именно. У меня к тебе. Ты же свободна в своих решениях и можешь провести ритуал жизни с любым из драконов. Лети на Огненный Архипелаг и делай что хочешь. Отныне ты свободна, я освобождаю тебя от статуса моей невесты.
Несколько секунд невеста принца Аккрийского возмущённо открывала и закрывала рот, а затем в её глазах полыхнула злость напополам с решительностью, она стремительно сбежала со ступенек и прямо на наших глазах трансформировала ногти на левой руке в драконьи когти. Миг — и кровавая полоса пересекла руку от сгиба локтя до самого запястья.
— Я думала, ты прекрасно понимаешь, что мне нужно время на сближение после того, как мой будущий супруг стал калекой. — Она сверкнула огромными прекрасными глазищами. — Но если ты глуп настолько, что не видишь очевидного, то так и быть. Завершим ритуал слияния жизни прямо сейчас. Пей, Рэй!
Обильный алый ручеёк закапал на только вылезшую травку и подлокотник инвалидного кресла, а меня, если честно, замутило: не то от вида крови, не то от осознания, что вот сейчас Рэйден окончательно женится на этой фифе. Однако Рэй удивил и меня, и Саяку.
Он отодвинул руку девушки так, чтобы на него не попадало, и спокойно ответил:
— Не буду.
— Ты что, отказываешься провести со мной ритуал слияния жизни? Отказываешься от возможности когда-либо иметь детей?! — воскликнула драконица, не веря в происходящее. — Рэй, не будь идиотом, пей! У меня сейчас рана затянется.
На это мужчина лишь невыразительно пожал плечами, взялся за колёса и покатил к гладкому деревянному пандусу, сколоченному поверх боковых ступеней в замок.
— Лорен, ты идёшь? — позвал он, даже не оборачиваясь.
— Да-да, конечно.
Когда я потянула на себя огромную двустворчатую дверь, в спину нам донеслось:
— Только из уважения к тебе, Рэй, я останусь в Харакуне до завтрашнего утра. Очень надеюсь, что за сутки ты одумаешься и сам явишься ко мне с извинениями и просьбой завершить ритуал. Я знаю, что ты ждал его долгие годы, поэтому, так и быть, сделаю поправку на твоё здоровье. До магических силков ты не нашёл никого, кроме меня, на кого бы отреагировал твой дракон, а значит, навсегда останешься одиноким.
— Я прекрасно понимаю, что делаю, и уверяю, я не передумаю, — ровно ответил Рэй, и мы скрылись в Харакуне.
На третий этаж и я, и Рэй поднимались на лифте в полном молчании. Я бы сказала, что это была тяжёлая тишина, но с каких-то пор рядом с Рэйденом мне было легко всё — в том числе и молчать. Когда мы вышли в коридор, мужчина указал подбородком на мою комнату, мол, иди туда и подумай о своём поведении. Я не удержалась:
— Рэй.
— М?
— Почему ты отказал Саяке?
— А должен был согласиться?
Тёмные глаза уставились на меня в упор. Я смущённо закусила губу и опустила взгляд в пол. Рэю я желала только добра и, разумеется, не хотела бы, чтобы такая стерва стала его женой, да и в душе нет-нет да и засматривалась на Рэя. До сегодняшнего дня.
Я сама пыталась выяснить, почему он желает жениться на этой драконице, и чуть ли не с пеной у рта доказывала, что он не должен этого делать, а сейчас почувствовала, что не имею права диктовать Рэю, как поступать. Тем временем, пока я молчала, принц Аккрийский сам заполнил повисшую паузу:
