И тут Деамара услышала голос тёмного бога, заставивший её замереть. Пробирающий до костей, чуждый этому миру, шёпот. Он произнёс только одно слово, от которого принцесса оцепенела:
— Неинтересно…
Колдун ещё только открывал в изумлении рот, а дымная фигура уже таяла и истончалась. Потусторонняя сила ускользала, растворялась, расползалась тенями по углам и трещинам. Цепи ослабли, снова став обычным металлом.
— Не оставляй меня! — тонко взвыл колдун и его голос многократным эхом отразился от стен. — Только не сейчас! Ты обещал мне награду!
Деамара смотрела на этого старика и не могла поверить, что из-за него она не спала ночами, столько боялась. Вот он, её кошмар?
Неожиданно для самой себя девушка расхохоталась. И в то же время из глаз потекли слёзы. Дея смотрела в шокированные бледные глаза старика, которые постепенно заполняла ярость, смеялась и не могла остановиться.
А потом на неё вдруг навалилась чудовищная усталость, сделав руки и ноги ватными. А глаза сами собой закрылись.
***
Когда твари сообразили, что на них напали с флангов и рассредоточились, Аснар с бойцами уже ступили на твёрдую землю. Здесь обороняться стало сложнее: пауки окружили их почти со всех сторон, и маркатам пришлось занять круговую оборону.
С флангов доносились вопли, лязг металла и вспышки заклинаний. Трупы нежити образовывали целые баррикады, которые источали вокруг отвратительный запах мёртвой плоти.
У Аснара от этой вони едва не слезились глаза. Но это было лишь досадной помехой. В крови бурлил азарт смертельного боя. Он отпустил своего зверя, дал ему полную свободу и волю.
И тот убивал. Снова и снова. С удовольствием, с яростью, упиваясь болью и смертью врагов. Каждый побеждённый противник немного заглушал тяжелый страх, прятал его глубже. А чувство свободы заполняло сознание. Он двигался так быстро и ловко, что это напоминало танец.
Он знал, что за ним его люди, что они видят его со стен. Он знал, что его сражение воодушевляет их. И чувствовал их признательность и поддержку. Не раз метко направленная стрела из арбалета отбрасывала пауков, если те нападали на правителя сзади, давая время расправится с ними. А их, несмотря на многочисленные трупы, казалось, не становится меньше.
Так продолжалось бы и дальше. Если бы Аснар не услышал за спиной крик. Полный боли и отчаяния: резко обернувшись, оборотень увидел одного из своих стражей. Тот посмотрел на правителя, немного растерянно и как то удивлённо, а потом рухнул на колени, хватая руками собственные внутренности.
Правитель не знал его лично. Но это был его человек, он сражался за него. Страж был молод, его ждала долгая и счастливая жизнь. Красная пелена повисла перед глазами, верхняя губа поползла вверх, обнажая совсем не человеческие клыки.
Аснар развернулся навстречу убийце, вращая копьё. Этот паук был крупнее своих сородичей. А панцирь на брюхе и на спине был ржаво-красным, как запёкшаяся кровь. Мелкие глаза блестели, как влажные рубины.
Наконечник копья со скрежетом встретился с длинным когтем, оставив на нём только несколько зазубрин. Паук низко зашипел, клацнув жвалами. Он не спешил нападать. Танцевал на месте, не давая оборотню обойти себя и не подпуская ближе. Ещё чей-то жуткий крик стегнул марката словно раскалённая плеть: он рванулся вперёд, в последний момент скользнув на землю, прокатился под брюхом противника, вскочил, готовый развернуться и взвыл от обжигающей боли: паук слишком стремительно повернулся следом и вскользь задел его: коготь вспорол кожаную куртку, рубашку и кожу под ними.
Аснар всё же успел выставить копьё, а противник не сумел вовремя затормозить и сам напоролся на древко, обдав оборотня зловонным дыханием.
Правитель с трудом вытащил завязшее оружие. Наконечник с чавкающим звуком вырвался из плоти, забрызгав землю слизью и темной кровью. Между лопатками жгло всё сильнее: ядовитый жар быстро расползался по спине, переходя на плечи и руки.
Аснар пошатнулся, мотнул головой, стараясь сбросить дымку, которая застилала взгляд. Сквозь неё он видел искажённые тёмные силуэты. Они обступали его со всех сторон, и быстро приближались. Правитель обернулся, схватившись за голову, потому что земля стремилась поменяться с небом местами. Никого из стражей рядом не было. Только один из них, мертвый, был погребён сразу под двумя трупами нежити.
Ноги подвели его, и он тяжело упал на колени, виски тут же отозвались глухой болью. Красные вспышки расцвели перед глазами. Аснар прижал руку к груди: под рубашкой угадывался тёплый металл. Родовой амулет, с которым он почти никогда не расставался.
Пальцы стали непослушными и с трудом вытащили тяжёлый оберег через ворот рубашки. Пусть послужит в последний раз, исполнит то, для чего был предназначен.
Аснар прищурился, пытаясь разглядеть нежить, которая подобралась совсем близко. Силуэты двоились и множились, от движения огромного количества лап закружилась голова. Маркат усмехнулся и с силой вдавил амулет в землю, кроша вставленный в него камень. Упругая волна магии стремительно вырвалась на свободу. Правителя отбросило далеко назад, а удар о землю погасил сознание.
Но самое важное уже было сделано: разрушительная волна прокатилась по земле, заставив её дрожать. Твари остановились, испуганно замерли. Как и защитники города, те, что были ещё живы и удерживали фланги, хотя им и приходилось постепенно отступать под постоянным натиском.
Волна покатилась дальше, задрожали верхушки столетних елей, с криками поднялись птицы над лесом.
Не все легенды, которые передавали родители детям из поколения в поколение, были просто легендами. Часть из них была правдой. Давно забытой, обросшей небылицами, недоверием и превратившаяся в сказку. Как и история про каменных великанов, которые уснули на века.
Только братья знали, насколько легенда правдива.
Рокот, донёсшийся из-за леса, был похож на далёкий удар грома. Или на звук расколовшейся скалы, в которую ударила молния. За ним пришёл тяжкий стон ломающихся деревьев: они падали одно за другим, под напором кого-то невидимого, но, несомненно, огромного.
-Отступаем! — в панике закричал кто-то из маркатов, когда по земле снова прошла дрожь, на этот раз она вернулась из-за леса. — За стены, быстрее!
Стражи бросали оружие, кто-то пытался тащить на себе раненых. Те, что остались на стене, опустили арбалеты, впервые увидев то, о чём матери рассказывали детям, коротая длинные зимние вечера у камина.
Из леса, руша всё на своём пути, показались странные существа. Их было двое: их тела состояли из огромных валунов горной породы, при движении они издавали низкий рокочущий грохот, плечи и головы, которые едва угадывались, покрывал зелёный мох, а кое-где цеплялись за камень и тонкие деревца.
— Это ещё что за напасть?! — командир сотни протёр глаза. — Фам, — он грубо ткнул рядом стоящего молодого стража, который смотрел за стену, открыв рот, — ты тоже это видишь, или мои глаза внезапно настигла старость?
— А? — не среагировал на тычок подчинённый.
— Это каменные големы, — ответил ему другой голос, женский.
Атара стояла, опираясь на клюку, и с усмешкой смотрела на проснувшихся великанов.
— Так это ж сказки! — очнулся тот, кого назвали Фам.
— Ну, полюбуйся, раз сказки, — травница улыбнулась шире.
Великаны тем временем выбрались из леса. Двигались они довольно медленно, но нежити была так много, что твари то и дело оказывались прямо под ногами големов. К тому же, они метались в панике, от страха неспособные даже бежать в правильном направлении. Свои давили своих же, а каменные великаны наступали на тех, кто пытался убежать и спрятаться в лесу. Дрожали даже камни, из которых была сложена крепостная стена. На одной из башен провалилась крыша.
— Вот так да! — рассмеялся командир, — Этак они всех тут растопчут.
— Дурень, — Атара неожиданно больно ткнула его палкой под рёбра. — Правитель где?
