теперь он был нужен им всем. Мы сомневались, что это правда, но нас не волновали политические сговоры и обиды далеких королевств, кроме тех, что касались Дозора Тора. Тем не менее мой отец послал сдержанное сообщение королевскому магистрату в Парсусе об «ордере, разлетевшемся по бирже», чтобы проверить историю Бофорта. У магистрата не нашлось информации о Бофорте, и он не смог ни подтвердить, ни опровергнуть обвинения.
«Возможно, мы действительно оказываем услугу королевствам – удерживаем его от дальнейших неприятностей», – говорил отец. Но в действительности нас подкупило предложение создать лекарство от лихорадки. И, конечно же, оружие. Оно делало наше соглашение еще крепче. Все, что требовалось для благополучия семьи, – а это включало всех людей в Хеллсмаусе, – имело первостепенное значение.
– Патри.
Я повернулся, услышав хриплый голос. Провидица. Она внезапно оказалась рядом со мной. Ее лазурные глаза приковались к моему лицу, а губы чуть исказила улыбка. Ее капюшон был сброшен, что было редкостью, хотя черные волосы по-прежнему закрывали лицо, отбрасывая тень. Она поцеловала мою руку и остановилась, глядя на кольцо, затем печально покачала головой.
– Они нашли вас, патри. Мне очень жаль.
Впервые мне пришло в голову, что, возможно, ее предупреждение о надвигающейся угрозе относилось к охотникам, а не к лигам.
– Какие новости? – спросил я.
– Я чувствую вкус новой крови. Они кружат где-то рядом.
– Все улажено. Мы убили тех, кто за мной пришел.
Ее глаза светились беспокойством.
– Не они, – прошептала она. – Другие. Берегите свое сердце, патри. Я вижу нож, готовый его вырезать.
Я улыбнулся.
– Не бойся за меня. Стража всегда наготове. Иди, наслаждайся едой и напитками. Мать приготовила для тебя почетное место. Титус тебя отведет.
Я схватил Титуса за рубашку, выдернув из разговора, велел принести провидице напиток и помочь занять место. Иногда я задумывался, не вызваны ли ее предостережения беспокойством матери. Они каждый день беседовали в храме, и мать щедро жертвовала на его содержание. В Хеллсмаусе было мало людей, кто обладал даром. Ходили слухи, что королева Вендана сильна в прорицаниях. Еще я поражался умению Кази ускользать тихо, как по волшебству. В истории Белленджеров упоминался этот дар, но, похоже, он исчезал с поколениями.
Титус ушел с провидицей, и я напрягся, чтобы разглядеть его сквозь толпу. Я заметил Гарвина. Тот стоял один, внимательно вглядываясь в лица. Я проследил за его взглядом, и он привел меня к Кази.
«Брайтмист – один из самых бедных кварталов в Санктуме. По правде говоря, они все бедные, но этот – особенно. Хотя название и переводится как Светлый квартал, не обманывайся. Ничего светлого там нет».
Гарвин ошибался.
Что-то светлое там все-таки было.
Глава двадцать восьмая. Кази
На вечере мы чувствовали себя странно. Ложь окружала нас, мы играли роли, носили изысканные платья, будто делали это сотни раз, хотя на самом деле это случилось впервые.
Рен то и дело поправляла лямки, словно наряд готов был свалиться. Ее пальцы очерчивали маленькие круги на животе, поглаживая розовый плюш. Синове тем временем рассматривала кубок, пытаясь уловить собственное отражение и наблюдая, как желтая ткань танцевала в хрустале. Она гладила шелковистые изгибы, прижимая платье к себе, чтобы оно не испарилось. Я ничем не отличалась от подруг. Я всегда считала свой жилет излишеством, хотя у него и был огромный плюс: в его потайных карманах хранились оружие и карты, а прочная кожа защищала от непогоды. Платье же не служило никакой цели, только дарило ощущение привлекательности. Впрочем, оно мне даже не шло. Никогда в жизни не чувствовала себя красивой. Я была лишь грязной уличной крысой, на которую никто не хотел смотреть.
Принесли еду.
– Ты чувствуешь запах? – прошептала Синове.
Не почувствовать аромат было невозможно. Запах маринованного жареного мяса напоминал великолепный гобелен. Он витал над головами, наполняя рот слюной и возбуждая желудки. Столы изобиловали блюдами с сыром, ароматными хлебами и другими яствами. Каждая из нас испытала неподдельное изумление… и чувство вины. В Венде по-прежнему голодали, а мы, чувствуя себя предателями, поедали одно лакомство за другим.
Как бы то ни было, но мы играли роли. Мы ели. Улыбались. Импровизировали. Мы были рахтанами – даже в пламенном аду мы могли высечь ледяную скульптуру, если бы пришлось.
Я искала Джейса. Его не было видно, но я знала, что он, вероятно, занят другими гостями. Их было много. По моим подсчетам, около двухсот.
Лидия и Нэш бегали между столами с юными кузенами, смеялись и играли в пятнашки. Будь здесь капитан, он бы сидел среди гостей, возможно, под другим именем, чтобы скрыть свою личность. А вдруг Белленджеры не знали, что среди них затаился преступник? Возможно ли такое? Во мне внезапно вспыхнула надежда.
А потом мои глаза, ищущие бледное, бескровное лицо, наткнулись на другого человека. Он по-прежнему следил за мной, не сводя взгляда. Я предупредила Рен и Синове. Очевидно, он больше не ходил за мной по пятам, но почему наблюдал?
– Он все еще следит, – прошептала Рен несколько минут спустя.
– Он знает, кто я.
– Если бы знал, он бы не следил, – возразила Синове. – Он пытается вспомнить. Даже если он и установит связь, ты сможешь все отрицать. Ты не похожа на прежнюю Кази.
– Но имя осталось прежним, – настаивала Рен.
– Ни один кучер не знал имени вора.
– Знали другое. Десятка.
– Она будет все отрицать.
Десятка. Имя, из-за которого передо мной закрывали все двери, потому что никто не терял бдительности рядом с опытным вором.
Я повернулась, посмотрела на мужчину, одарила его улыбкой, будто удивляясь его настойчивому взгляду. Тот кивнул и отошел.
– Ты только попробуй, – затарахтела Синове, уже забыв о кучере, и сунула мне в руку маленький кусочек хлеба, намазанный густым терпким соусом. Она закатила глаза, точно вкушая райский плод.
Я застонала от удовольствия. Рен слизала каждую крошку с пальцев.
Синове, усмехнувшись, положила руки на бедра.
– Посмотрите на нас! Нас кормят и одевают, как королевских особ!
Рен причмокнула.
– Наслаждайтесь, пока можете.
Мы знали, что это недолговечная удача.
– О, поверь мне, – продолжила Синове, сузив глаза, – мы будем наслаждаться. Но не так, как Кази.
Я поняла, на что она намекала. Я ждала нотации, но вместо этого увидела беспокойство.
– Он мне тоже нравится, – призналась она, – но ты же понимаешь, что это не сможет продолжаться. Как только мы…
Брови Синове приподнялись. Она предпочла переложить догадки на мои плечи. Как только мы?.. Как только обнаружим тайного гостя? Как только он узнает, зачем я приехала?
– Я и не жду затяжных приключений, – с презрением отрезала я. –
