отдохнуть от шумной вечеринки и побыть в одиночестве? Что ж, одно я знала наверняка: капитана в Рэйхаусе не оказалось.
Вернувшись на вечеринку, я наконец увидела Джейса. Он стоял в дальнем конце сада возле Даркхома, поглощенный беседой с двумя пожилыми мужчинами. Черная рубашка придавала его волосам более светлый тон, а его скулы по-прежнему хранили теплый оттенок, оставленный нашим долгим путешествием под солнцем. Наблюдая за ним, я отметила, что уже не раз видела: он привлекал к себе всеобщее внимание. И дело было не только в титуле патри; в Джейсе крылась сила, яркая и притягивающая. Он был высоким, широкоплечим, но взгляды людей притягивал вовсе не его рост. Скорее дело было в наклоне его головы, приподнятом подбородке, глазах и рожденных в них мыслях. Он напоминал портного, отмеряющего ткань перед тем, как начать кроить. Его взгляд отличался проницательностью.
«Мне не нужен посторонний человек, тем более венданец, чтобы указывать мне, как правильно поступать».
Джейс повернул голову: он почувствовал, что за ним наблюдали. Наши глаза встретились. Он не улыбнулся – вообще никак не отреагировал. Его взгляд задержался на мне, а затем он произнес несколько коротких слов и, оставив мужчину, направился в мою сторону.
По моим ребрам пробежала дрожь. Я уже не помнила, как мы расстались. Он ушел внезапно, а поцелуй – тот, который я намеревалась разыграть, – оказался совсем не похож на розыгрыш.
– Джейс, – поприветствовала я, стоило ему остановиться.
Джейс пристально наблюдал за мной. Его челюсть была сжата, на виске вздулась жилка.
– Нам нужно поговорить. Наедине.
Он взял меня за руку и потянул за собой, быстро, даже лихорадочно. Я ощутила давление на лодыжку. Неужели он что-то узнал? Обнаружил капли крови в туннеле? Мы спешили вдоль тенистой стороны Даркхома.
– Джейс, что…
Он внезапно втянул меня в темную арку, развернулся и уперся руками в стену по обе стороны от меня.
– В чем дело? – спросила я.
Несмотря на темноту, я заметила испарину на его бровях. А в глазах бушевала буря. Он сглотнул, наклонился ближе.
– Я хочу поцеловать тебя, Кази, – наконец прошептал он. – И хочу, чтобы ты поцеловала меня в ответ. Но пусть поцелуй будет настоящим, не связанным с выгодой. Пусть он не будет показным. Ты поцелуешь меня потому, что хочешь меня целовать. По-настоящему. Сейчас никто не смотрит. Ты можешь уйти, и я ничего не скажу. И обещаю, больше никогда не стану поднимать эту тему.
Дыхание остановилось у меня в груди. Он знал, что сегодня я охотно его поцеловала, но при этом между нами существовало соглашение. Все было слишком запутано. И нет, Джейс искал не поцелуй, каким бы искренним и сердечным он ни был. Он искал ясности.
– Джейс, я солдат венданской армии. Я…
– Я не прошу тебя быть кем-то другим.
– Через несколько недель я уеду. Когда поселение…
– Восстановление может занять больше, чем несколько недель. И я могу сделать так, чтобы оно продлилось очень долго.
Его глаза впились в меня, ища ответов. И отсрочка в выполнении нашего договора точно не могла помочь.
«Что происходит, Кази? Что между нами?»
Я так и не нашла ответ, хотя вопрос звучал все громче. В моем желудке горели угли. Я не знала, что сказать… или просто не хотела.
– Мне придется вернуться, Джейс. У нас осталось совсем мало времени…
– За несколько недель многое может измениться, Кази. Планы могут поменяться. Нет никаких гарантий. Мы можем умереть.
Я хорошо знала, что это, когда судьба встряхивает тебя, дергает, бьет, выворачивает наизнанку. Я знала, как твой путь может неожиданно смениться. Но Джейс? Нет, не он. Он не умрет. Его присутствие слишком важно, слишком ощутимо, слишком… Я покачала головой, отвергая любую возможность его гибели. Вероятно, он сказал это под влиянием смерти отца.
Джейс расправил плечи. Его руки соскользнули со стены, отпустив меня, будто он получил ответ. В шее пульсировал гневный тик.
«У меня нет ответов, Джейс! Не на этот вопрос!»
Он хотел уйти, но я зацепила пальцем его ремень.
Джейс остановился. Его ноздри раздувались. Он ждал, насторожившись.
– Поцелуй не избавит от разногласий, Джейс. Это не…
– Я и не жду, что разногласия исчезнут! – прошипел он. – Я лишь хочу честности! Перестань думать о завтрашнем дне или о тысяче дней спустя! Чего ты хочешь сейчас, черт возьми?!
Я смотрела на него, не в силах говорить.
Сердце в груди бешено колотилось. «Спокойно! Сосредоточься!» Я почувствовала, что Джейс отпрянул, и резко дернула его за ремень, вынудив остановиться. Мой взгляд задержался на нем, и я вздрогнула.
– Да, я хочу поцеловать тебя, Джейс Белленджер. Не для показухи. Не для того, чтобы что-то исправить. Я хочу поцеловать тебя, потому что хочу тебя, каждую твою частичку, даже ту, которая приводит меня в ярость. Ты заразил меня ядом, который я не хочу смывать. Ты как змея, извивающаяся вокруг моего сердца и перекрывающая дыхание, но я хочу тебя больше, чем возможность дышать. Да, Джейс, я хочу поцеловать тебя, просто потому что хочу, но единственное, чего не могу сделать, это пообещать тебе завтрашний день.
Джейс смотрел на меня, и я видела, как каждое мое слово отражалось в его глазах. Он измерял их, отвергал, поглощал. Наконец его плечи опустились на долю дюйма.
– Ядом? – Его рот растянулся в ухмылке. – Тогда позволь заразить тебя еще разок.
* * *
Возможно ли прожить две жизни одновременно? Служить двум целям, которым суждено столкнуться? Плести ложь одной рукой и распутывать другой?
Его доброта соблазнила меня, а теперь меня пленило все остальное. Я танцевала с огнем и надеялась не обжечься.
Мы вернулись на вечеринку, держась за руки. Музыка звучала ярче, еда показалась роскошнее. «Будь честна хотя бы в одном». И я сдалась.
Несмотря на то, что столы были накрыты по всем правилам, ужин проходил в свободной обстановке. Мясо приносили из коптильни, на длинных столах появлялось все больше блюд. Джейс представил меня почти всем гостям, и каждый благодарил за визит королевы. Слухи распространялись довольно быстро и даже обрели новые детали.
Когда мы наконец остались наедине, губы Джейса встретились с моими, отчего в моей груди разлилось тепло.
– Ты видишь, с кем танцует твоя подруга? – спросил он.
Я взглянула через его плечо. Мэйсон не выглядел слишком довольным. Танец не требовал прикосновений: это была деревенская джига, популярная во многих регионах. Но Синове делала много ошибок, а в версии Белленджеров был лишний прыжок или два. Синове игриво ткнула Мэйсона в ребра, а он вежливо улыбнулся в ответ, изображая радушного хозяина, вероятно,
