целовала фейри до этого.
Кириакос отодвинулся, упираясь ладонями в кровать по бокам от нее, его длинные волосы обрамляли его лицо. Свет от красного огня сиял на его расширившихся глазах, глядящих на нее с шоком и растущим ужасом. Его рот скривился в жутком подобии его улыбки.
— Rishva! — рявкнул он. С булькающим воплем он сжал ее шею. — Маленькая ведьма!
Но его слова были невнятными, его хватка тут же ослабела, быстрее, чем Гаспар реагировал в Эвеншпиле. Нилла сжала его запястье и убрала его ладони без усилий. Его сильные руки дрожали, как у куклы, и его глаза закатились.
Он вдохнул и рухнул на нее, его вес придавил ее к кровати.
23
Пот лился в глаза Сорана, но он не мог остановиться и вытереть его. Его руки двигались в ритме, тянул за весла, его тело дрожало, остатки сил грозили закончиться.
Вода была буйной. Пролив выглядел ровно с берега Роузварда, но стал жестоким. Волны бросали лодку, как игрушку, угрожая вот-вот перевернуть ее.
Как бы он ни тянул, он не продвигался дальше. Гавань Роузварда не уменьшалась. Развалины домов деревни дразнили его своими зияющими окнами и пустыми дверными проемами.
Но он не сдавался. Не мог. Кириакос не победит сегодня.
Вес Розовой книги под мантией наполнял его жуткой уверенностью.
Соран повернулся на скамье, оглянулся на берег Ноксора. Но… нет. Он не целился на берег. Несмотря на его старания, лодка двигалась в открытое море.
Ругаясь с горечью, Соран потянул за весло, боролся с волнами и течением, чтобы исправить курс. Он выровнял лодку, как мог, снова стал работать веслами, все мышцы двигались, его спина и плечи кричали от боли. Он ощущал, как те крики собирались в его легких, и он дал им вылететь громким воплем.
Лишь раз. Он не закричит снова, даже если захочется. Он должен беречь дыхание.
Казалось, прошли часы, он повернулся и посмотрел, чтобы увидеть берег ближе. Его лодка снова сошла с курса. Нос лодки до этого был нацелен верно, но снова был повернут к бушующему морю.
— Это проклятие, — процедил он, слюна вылетела на губы. Кириакос оставил проклятие, чтобы не пустить Сорана за собой.
Соран закрыл глаза, ощущал мир вокруг. Магия мерцала в воздухе. Проклятие не было сильным, просто отталкивало. Детская забава для силы Кириакоса.
Но без контрпроклятия в руках Соран был беспомощным.
Он остановил весла, и волны успокоились. Лодка покачивалась на воде, сдвигаясь все дальше с курса.
Он мог вернуться. Проклятие не помешает ему вернуться в Роузвард. Он мог поспешить в маяк, порыться в книгах и найти что-нибудь, что отобьет это проклятие.
Но мог ли он так рисковать? Он не знал, как долго лежал без сознания, сколько часов потерял. Каждый миг был слишком ценным. Если он хотел добраться до Ниллы до… до…
Соран зарычал и отвернулся от берега Ноксора, опустил весла и стал грести. Он не вернется. Пока что. Он не даст Кириакосу победить его. Если бы сила воли могла сломать проклятие, он бы пробился.
Розовая книга стучала по его сердцу в такт с движением веслами.
* * *
Сначала Нилла не могла шевелиться, думать. Она едва дышала, придавленная потерявшим сознание фейри. Она могла только лежать и заставлять разум сосредоточиться, не понимая, пала ли и она жертвой яда на ее губах, от которого все лицо болело загоревшейся магией.
Боль вернула ее в чувства. Рыча, она толкнула лорда в плечо, он откатился, съехал с кровати и рухнул кучей на пол.
Нилла села, голова кружилась. Она сжала край кровати, пальцы впились в одеяло. Закрыв глаза, она вытерла ладонью лицо, а потом убрала волосы со лба.
Она забыла о Сладких снах? Она поддалась бы на соблазнение этого фейри? Вот так?
Он как-то ее очаровал — вино, запах, его голос. Но внутри себя она не ощущала признаков чар. Только ее пульсирующую похоть, дикую и неожиданно проснувшуюся. Все ее тело болело от желания, которое она едва понимала, и она дрожала, обвив себя руками, глупо желая, чтобы она не наносила Сладкие сны.
Несколько раз осторожно вдохнув, она перестала дрожать. Глубоко вдохнув, она выдохнула с рычанием. Она не могла оставаться тут и ждать, когда опасное создание проснется. Как долго Сладкие сны будут работать на нем? Она нанесла дозу, которая вырубила бы человека на день. Но яд действовал на фейри быстрее и мог выветриться раньше.
Нилла скривилась и вскочила с кровати, поспешила поправить юбку с разрезами вокруг голых ног. Она перешагнула лорда фейри и поспешила к столику, где лежали ее сумка, перо и книга заклинаний. Ей отчасти хотелось остановиться и написать заклинание. Еще один пылающий меч, наверное. Что-нибудь под рукой на случай, если вне комнаты прятались те жуткие псы.
Но… она оглянулась на кучу, которой был Кириакос. Хоть он лежал неподвижно, он мог играть с ней. В любой миг он мог вскочить, и ее шанс на побег будет потерян.
Она сунула перо и книгу в сумку, а потом огляделась, заметила кочергу из нилариума, где она ее выронила, и забрала и ее. Это было лучше, чем ничего.
Ее ноги дрожали от страха, но спина была прямой. Она прошла к стене, где до этого вышли четыре сестры-жены, ощупала поверхность в поисках трещины или скрытой ручки. Стена была идеально гладкой.
Паника сдавила ее внутри. Нилла оглянулась на рухнувшего Кириакоса. Миг прошел, похоть отступила, оставив только страх. Ее не взял бы фейри! Она не соблазнилась
