— Вау! — с усмешкой вставил Джон. — И каковы перспективы?
Дерик продолжал, не обращая внимания на подколки друга.
— … и которая наверняка просто свихнется, когда мы попытаемся увезти ее к нам домой. Так что я надеюсь, что она не беременна.
— Все получится, — сказал Джон, но в его голосе слышалось сомнение. — Наши два вида все время скрещиваются.
«Все время» пожалуй, было преувеличением, куда точнее было сказать «один-два раза в поколение», но ни Дерик ни Майкл не стали заострять на этом внимания.
— Джон прав, прости, меня немного занесло, — Дерик похлопал вожака Стаи по плечу (обычного мужчину такой «дружеский» удар свалил бы с ног). — Все у нас получится. Вперед, босс. Пошли забирать твою невесту.
~~~
«По крайней мере, — мрачно подумала Дженни — мне не придется выбивать алименты на ребенка».
Она сидела в ванной, глядя на две розовые полоски, которые, если верить инструкции, утверждали, что она беременна. Один случайный секс после трех лет воздержания, и вот — она попалась.
Правда, имелась одна проблемка: отец ребенка был немного не в ладах с головой. И другая проблемка: он умер. Дженни не знала — не имела ни малейшего представления — что же делать. Ее разум, осознав, что означают две розовые черточки (и кто только выбрал такой безобидный цвет для обозначения столь важного события?), словно отказался работать дальше, и лишь одна мысль продолжала крутиться в голове: и что теперь? Что теперь?
Что теперь?
Раздался громкий стук в дверь, и Дженни, досадуя на незваных гостей, вышла в коридор. Заглянув в глазок, она увидела по ту сторону двери троих широкоплечих мужчин, одетых в темные костюмы. Самый высокий — брюнет — был в середине, по бокам стояли рыжий и блондин.
«Ну и кого там еще нелегкая принесла?» — спросила она себя. В обычных обстоятельствах она бы обязательно поинтересовалась их именами прежде, чем отпирать замок, но Дженни все еще переваривала тот факт, что розовых полосок было ровно две, поэтому она широко распахнула дверь.
Тот, что стоял в середине, почти заставил ее забыть об ошеломительной новости. Брюнет оказался самым шикарным мужчиной, которого она только видела в жизни, — невероятно высокий, с длинными густыми вьющимися волосами (пальцы просто зачесались проверить, окажутся ли они на ощупь такими же мягкими, как на вид), острым носом, греховно чувственными губами и просто невероятными глазами: большие темные зрачки окружала золотая радужка. Его плечи были возмутительно широкими, стройную талию подчеркивал пояс пальто.
— Эмм, — она откашлялась и попробовала снова — Да?
Дженни перевела взгляд на его спутников, которые тоже заявились сюда словно прямиком с конкурса красоты. И блондин и рыжий были не менее восхитительными, оба зеленоглазые и мускулистые, едва ли не шире в плечах, чем брюнет.
Все трое не отрывали от нее глаз. Дженни словно невзначай провела рукой по лицу, чтобы убедиться, что на носу не сидит муравей или еще какая-нибудь гадость.
— Чем могу помочь?
Наверное, они ходят по домам и продают эти календарики «Плейгерл», иначе чем еще можно объяснить появление сразу трех великолепных мужчин на ее — ее! — пороге?
— Дженни, — произнес брюнет.
По одному слову она узнала голос — этот глубокий бархатный голос — и похолодела. Но, стараясь сохранить бесстрастное лицо, Дженни лишь подняла бровь.
— Да? — сказала она, придавая своему тону как раз нужное количество нетерпения.
Плечи брюнета чуть поникли, а блондин бросил на него взгляд, полный сострадания. Печально скривив губы, золотоглазый красавец, запинаясь, начал:
— Я… ммм… это трудно, Дженни… Ты меня, наверное, не помнишь… ууууууййййй!
Он сказал «ууууууййййй», потому что как раз в этот момент кроссовок Дженни изо всех сил врезался в его яички.
Со свистом втянув воздух, брюнет рухнул на колени. А Дженни, оттолкнув плечом изумленного рыжего, нависла над поверженным противником, размахивая пальцем перед его лицом.
— Клянусь твоей чокнутой задницей, я тебя помню! А) спасибо, что спас мою жизнь и Б) чтоб ты сдох! Снова, я хочу сказать! А теперь исчезни, прежде чем я выйду из себя…
— То есть ты еще не сердишься? — в ужасе переспросил блондин.
— …забуду, что ты спас мою жизнь, и вспомню, как ты насиловал меня в лифте, который вот-вот собирался рухнуть в шахту. Если бы ты развлекался на пять минут дольше, мы бы оба были мертвы! Так что тебе повезло, что я еще не вызвала полицию!
— Вряд ли он думает сейчас, что ему повезло, — заметил рыжий, глядя на ее насильника/спасителя, который, зажав руками самое дорогое, корчился на полу самым унизительнейшим образом.
— А что касается вас двоих, — сказала она, поворачиваясь к рыжему, который инстинктивно сделал шаг назад, прикрывая ладонями промежность, — то у вашего друга большие проблемы с головой. Он думает, что…
— Он оборотень, — произнес блондин за ее спиной.
Дженни резко развернулась, ей очень не понравилось то, как они — намеренно или нет — аккуратно зажимали ее в кольцо.
— Так вы знаете о его бреднях?
«А теперь самое время, — тревожно подумала Дженни — вернуться в квартиру и запереть дверь покрепче».
— Мы их разделяем, — блондин улыбнулся, демонстрируя очень белые и очень острые зубы.
— Ну, замечательно, — огрызнулась она, скрывая свое беспокойство… стремительно перерастающее в панику. Блондин вскинул брови. — Возможно, вам удастся записаться к одному психиатру, и тогда сможете разделить ещё и расходы на терапию. Вы… что ты делаешь?
Он обнюхивал ее, как собака. Как-то неожиданно оказавшись совсем рядом, хоть и не дотрагиваясь до нее, он наклонил голову и принюхивался к ее шее.
— Проклятье, — сказал он как раз в тот момент, когда Дженни что было сил толкнула его в грудь так, что он с трудом удержался на ногах. Повернувшись к сраженному великану, который поднимался на ноги с помощью рыжего, он объявил: — Она беременна.
Брюнет, ликующе усмехнувшись, посмотрел на нее, и его сверкающий золотом взгляд показался Дженни слишком уж гордым и собственническим.
— Поздравляю, — любезно вставил рыжий. — Вас обоих.
К ее изумлению, блондин вдруг положил руку ей на живот.
— Здесь растет следующий вожак Стаи, — почтительно сказал он. — Мои поздравления, мадам.
Дженни стиснула зубы.
— Быстро. Убрал. Руку.
Тот торопливо послушался. Но прежде чем Дженни успела придумать, что теперь ей надо сделать или сказать — мозг по-прежнему отказывался работать с того самого момента, как проступили эти чертовы розовые полоски, — заговорил брюнет. Краска уже возвращалась на его лицо, и он приходил в себя после пинка по самому сокровенному куда быстрее, чем она ожидала.
