— Доказательства, — отвечаю я весьма расплывчато, но тут же уточняю. — Здесь копии всех документов. Карта протекания беременности Хлои, твоё свидетельство о рождении, а также договор передачи младенца в семью Леонида и Марии Верес.
Дарья всё-таки сдаётся. Она опускает глаза и долго изучает документы.
Я наблюдаю за ней молча, со стороны. Не мешаю и не подгоняю, позволяя прочесть, осознать и отложить в памяти всё, что написано.
Не знаю, сколько времени проходит, когда Дарья, наконец, произносит:
— Рисай, скажи, откуда у тебя эти документы? Ты наводил обо мне справки?
— Всё было не так. Незадолго до моего изгнания, я получил анонимное письмо. — Прежде чем продолжить, я обдумываю следующие слова. — Оно какое-то время оставалось нетронутым. Я открыл его, уже находясь в Призоне. В письме были те самые документы, что ты сейчас читаешь.
— То есть то, что мы оба оказались в Призоне, это случайность? — Дарья явно не из тех, кто верит в подобные совпадения. — И ты не собирался использовать меня, чтобы отомстить?
— Вообще-то собирался, но позже. Я думал когда-нибудь разыскать тебя и предложить сделку. Но сначала нужно было придумать план.
— Значит, то, что ты пришёл на аукцион, когда продавали меня, это тоже совпадение? — Она хмурится, и её брови изгибаются двумя ломаными линиями. — Не многовато ли совпадений для одного дня?
— Ты ищешь подвох там, где его нет. — Я усмехаюсь про себя. Кто бы мог подумать, что окажется настолько сложно убедить эту девчонку. — Видишь ли, дело в том, что твой проклятый папоч… прости, наместник запретил мне брать в дом савари. Вот я и решил, что покупка Куклы — это выход.
— Допустим. И когда же ты понял, кто я?
— Как только тебя вывели на торги и сказали твоё имя, — пожимаю я плечами. — Тогда я и вспомнил письмо. Да и честно говоря, ты очень похожа на Хлою. Я понял, что это знак. И вот ты здесь.
Несколько мгновений Дарья всё ещё смотрит на меня с недоверием, но очень скоро её взгляд смягчается.
— Ну, так как, поможешь мне в память о своей матери?
Дарья поднимается со своего места, оттягивая вниз платье, и возвращает мне комтайп.
— Пожалуй, ты был прав. Я пока не готова. Давай, поговорим об этом позже.
В груди вспыхивает злость, но я гашу её, не позволяя разгореться и всё испортить. В конце концов, на случай отказа Дарьи у меня предусмотрен план Б.
— Я согласен подождать. А сейчас идём, посмотрим, что приготовил нам Марк на ужин.
Дарья не противится, когда я беру её за руку и снова веду к двери. Мы выходим в коридор, и только после этого девчонка аккуратно дёргает меня рукав.
— Рисай, прости, но я, кажется, не голодна.
На миг мне кажется, что я слышу скрежет собственных зубов.
— Хорошо, — сдерживаюсь из последних сил. — Тогда если не возражаешь, дальше о тебе позаботится Марк.
Спустя некоторое время я передаю Дарью управляющему, велев позаботиться о ней, а сам возвращаюсь в кабинет.
На столе всё ещё лежит оставленный комтайп. В памяти невольно всплывает тот день, когда я получил письмо…
Я сказал Дарье правду. О её существовании я узнал из письма. С той лишь разницей, что оно не было анонимным и не содержало никаких документов.
Я до сих пор помню наизусть те несколько строк.
«Высшему ке-тари, командующему армией Рисаю Диррону.
Если однажды захотите испортить жизнь наместнику Керташу, знайте, что савари Хлоя перед казнью родила ему незаконную дочь. Я позаботился о том, чтобы он считал её мёртвой. На самом же деле девочка жива. Ей дали имя Дарья Верес. Отправляйтесь в Центр Планирования, спросите Элоизу Митчелл. Она поможет вам найти Дарью.
Киннок, учитель савари наместника Керташа».
В душе я очень хорошо понимаю, что Дарья не готова к мести. В её глазах я вижу много разных чувств и эмоций. Но это не ненависть, не желание мстить.
Возможно, однажды она и будет готова. Но как долго придётся ждать этого дня?
Это не имеет значения. Потому что я желаю покончить со всем, как можно быстрее.
Закатываю рукав, набираю на браслете номер и отправляю короткое сообщение.
«Ты была права насчёт девчонки. Приготовь всё, что нужно. Я скоро привезу её».
Глава 5. Чай со спецэффектами
Дарья
В самую первую ночь в доме Рисая я почти не сомкнула глаз.
Тому имелись две причины.
Во-первых, я никак не могла заставить себя не думать о той истории, что рассказал Рисай. О приёмных родителях, растивших меня в любви и заботе целых семнадцать лет. И о биологических родителях, которых я никогда не знала.
Конечно, в том случае, если Рисай говорил правду.
Кстати, именно хозяин дом был второй причиной моей бессонницы.
Мне казалось, стоит только закрыть глаза и задремать, как он заявится в спальню.
В то, что он заплатил за меня громадные деньги ради одной лишь мести, а не ради сексуальных притязаний, верилось с трудом.
Я до рассвета пролежала в постели, натянув одеяло до подбородка и глядя на дверь. А потом я всего на секунду прикрыла глаза и, видимо, сон всё же сморил меня…
Когда я проснулась, на столике рядом с изголовьем кровати стоял ещё тёплый завтрак — омлет с овощами и сыром, булочки с повидлом и чай.
Умывшись и позавтракав, я стала думать, что делать и как вести себя дальше в той ситуации, в которую попала.
Только вот придумать ничего не успела. Потому что в дверь комнаты кто-то вежливо постучал.
Это был Марк. Он вручил мне огромную коробку и передал, что через час Рисай будет ждать меня в аэромобиле.
В коробке оказались лёгкие туфли без каблука и простенькое, но идеально подходящее мне по фигуре платье.
Догадаться, что мне следовало надеть их на встречу с Рисаем, было просто.
— Куда мы полетим? — поинтересовалась я ровно через час, расположившись в салоне аэромобиля.
— Для начала к тебе домой. — Он усмехнулся ехидно. — Надеюсь, за время твоего отсутствия его не разграбили. Ну, или оставили хотя бы что-то из личных вещей.
— Почему ты так говоришь? — не поняла я.
— Потому что иначе мне придётся тратить время на то, чтобы одеть тебя. А я предпочитаю обратный процесс.
Мы оба отвернулись друг от друга, и аэромобиль направился в сторону моего дома.
Надежды Рисая сбылись и не сбылись одновременно.
Дом в моё отсутствие никто не разграбил. Я по-быстрому собрала кое-что из личных вещей. Только вот абсолютно всю мою одежду двуликий забраковал, как «неподходящую для женщины такого статуса».
Я не хотела знать, что это означало. Поэтому мы просто отправились покупать подходящую.
Как выяснилось, Рисаю запрещено было покидать пределы Призона, но он мог свободно перемещаться между поселениями района.
В тот день мы облетели, кажется, его весь. Побывали в таких местах, о существовании которых за двадцать с лишним лет своей жизни я ни разу не слышала.
Двуликий знал здесь практически каждую улицу и каждый уголок. Он постоянно рассказывал то об одном, то о другом месте. Рассказывал разные местные байки о том, что когда-то в древние времена в Призоне жили самые настоящие ведьмы.
В потусторонние силы и магию я не особо верила. Но тем не менее слушала, кивала, улыбалась и была рада, что Рисай не давил на меня и не поднимал больше вопрос о мести.
Домой к двуликому мы вернулись, когда уже начало темнеть.
Следующие две ночи в доме для меня прошли уже спокойнее.
Поэтому когда вечером Рисай пришёл лично и попросил меня полететь с ним в соседнее поселение в гости к какой-то его знакомой, я согласилась…
***
Дом, к которому мы приближаемся, с высоты полёта аэромобиля похож на вспучившуюся цветочную поляну. От сочетания множества ярких оттенков, которые совершенно не сочетаемы, рябит в глазах.
— Какой странный дом, — озвучиваю я мысли вслух.
— И, поверь, у него не менее странная хозяйка, — «успокаивает» Рисай, плавно выводя аэромобиль на посадку.
