class="p1">– Нет, – он покачал головой. – Насколько мне известно, из последнего поколения ни у кого не было истинной пары.
– Вот что я должна почувствовать, когда встречу этого самого? Что? Вокруг всё потемнеет, мы окажемся одни в столпе света, запоют сирены и залетают нематериальные бабочки вокруг? Какая глупая, невыносимая система, почему я обязательно должна переспать со всеми, чтобы эта дурацкая метка проявилась?!
– Вообще, я слышал, что бывают случаи, когда она и без секса проявляется, – протянул Саймон. – Лично таких не знал, но слухи такие ходят. Вроде как для этого надо, чтобы драконы открыли друг другу сердце или вроде того. Я не силён в пафосных аллегориях.
– И что же значит это “открыть друг другу сердце”? – фыркнула я, шмыгая носом.
– Да Тьма их разберёт. Полагаю, смысл в том, чтобы стать настолько близкими друг другу людьми, что эмоциональная связь станет аналогичной той, которая происходит во время оргазма.
– Ага, отлично. Чтобы создать подобного рода связь со всеми из вас, придётся потратить лет сто.
– А что, – Саймон усмехнулся. – Как выяснилось, ты тоже драконица, а значит, вполне себе вариант.
– Ваши старейшины быстрее запрут меня в каком-нибудь подвале и заставят всех по очереди меня изнасиловать. Уж лучше как есть, так у меня хоть какая-то свобода есть.
– Да уж, незавидное у тебя положение… – он придвинулся ко мне и, обняв за плечи, крепко к себе прижал. – Хочу сказать тебе одну вещь, которую ты как человечка… то есть, бывшая человечка, скорее всего не понимаешь.
Я уткнулась ему в плечо, пряча слёзы, которые так и норовились скатиться по щекам, и он продолжил:
– Мы, драконы, не сильно придаём значение тому, кто был до нас. И, в общем-то, тем, кто будет после – тоже. Если ты беспокоишься из-за будущих отношений или там… любви, что бы ты ни имела в виду, то не переживай: всё это останется в прошлом, и никто тебя не попрекнёт. Когда живёшь тысячу лет, глупо рассчитывать на то, что всю жизнь будешь с одним человеком.
– Звучит… страшно, – прошептала я, и Саймон пожал плечами:
– Привыкай. Другие условия жизни, другие законы.
– Получается, что даже истинная пара не гарантирует вам стабильности в этом смысле?
– Почему же. Я знаю такие пары, которые вместе столетиями. Но никто не сможет выдерживать рядом одно и то же существо на протяжении трёхсот лет, поэтому они время от времени расходятся, чтобы обновить свои мысли и чувства – и вновь сойтись, заново познакомиться, узнать друг друга. Такие отношения способны существовать очень долгое время.
– Всё равно в голове не укладывается.
Саймон медленно вздохнул:
– В таком случае, жизнь уложит. А пока просто не парься.
Легко, конечно, сказать, а вот сделать…
Я сильнее вжалась в Саймона, теряясь в собственных чувствах и мыслях. Его близость усиливала то желание, которое медленно возрастало в течение вечера, и теперь вновь мешала думать. Даже несмотря на слёзы, несмотря на ту щемящую боль, которая сжимала сердце, непреодолимое влечение накатывало всё сильнее. Я чувствовала его терпкий запах. Чувствовала сильный мышцы плеча, которым он прижимал меня к себе.
Безумие какое-то.
– Можно, я признаюсь тебе?
– В любви? – он попытался заглянуть мне в глаза, но я так и оставалась уткнувшейся носом в его плечо. – Можно, конечно, но не обещаю, что отвечу взаимностью. Помнишь, что было с Эмилией?
– Замолчи, дурак, – я стукнула его в грудь кулаком и медленно отпрянула, неловко заглядывая дракону в глаза. – У меня впервые такое. Не знаю, как быть.
– Ну, – Саймон вскинул брови. – Рассказывай.
– Я сейчас хочу тебя. Очень. Настолько, что становится сложно сдерживаться.
– Не сказал бы, что меня это сильно пугает.
– Да выслушай же!
– Прости, молчу.
Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями.
– Меня к тебе сейчас очень сильно тянет. Твой запах и… вообще. Но при этом одновременно – не тянет. Даже не знаю, как это объяснить. Хочу, но в то же время неприятно даже думать об этом.
Я замолчала, окончательно сконфузившись, и, отодвинувшись от Саймона, прислонилась к стене, чтобы сосредоточиться на своём бокале. Коктейль уже здорово ударил в голову, и если бы не он, вряд ли я смогла бы сказать дракону то, что только что сказала.
– Понимаю, – вдруг ответил он. – Если честно, я чувствую то же самое.
Я рассмеялась.
– Боже, как это всё глупо!
Саймон усмехнулся:
– Жизнь вообще довольно глупая штука. Порой влюбляешься в человека, который бесит страшно, вот убил бы! Да и перспективы никакой нет. А вместо этого потом пью с ней из горла и…
Он прокашлялся и замолчал. Пьяный дракон. Какая прелесть.
– Ты же не про меня? – осторожно уточнила я.
– А? Что? – он посмотрел на меня с таким искренним непониманием, что стало очевидно: ушёл в дебри каких-то собственных воспоминаний. – Нет, конечно, ты тут ни при чём.
Я усмехнулась:
– Даже обидно немного.
Он пожал плечами и откинулся затылком к стене, скосив на меня шутливый взгляд:
– Слушай, а может в этом всё и дело? Может, оно так и работает с истинными, что они друг друга не привлекают, не вызывают сверхострых ощущений?
– Не понимаю, к чему ты клонишь.
– Ну смотри, нам же хорошо вместе?
– Хорошо.
Ага, особенно после такого количества алкоголя, да ещё и без закуски.
– Ну вот. А если бы между нами была безудержная страсть, как бы мы смогли создать пару на столетия?
– Серьёзно? – я выгнула брови и, улыбнувшись, со стоном покачала головой. – Да я тебя боюсь до сих пор, о какой истинности тут можно говорить? Разве с истинной парой не должно стать сразу комфортно и приятно?
– Лизонька, я не строю иллюзий на свой счёт. Прекрасно понимаю, что являюсь занозой в заднице, и нисколько этого не скрываю. Будь дракон тебе хоть сто раз истинным, если он заноза, о каком эмоциональном комфорте может идти речь?
– Не знаю, – я тоже повернулась к нему, и наши взгляды встретились. – Мне кажется, что это всё чушь.
– Но согласна, что надо проверить.
Он не спрашивал – утверждал. И я кивнула, подтверждая его слова. Опершись о столешницу ладонью, он склонился ко мне и нежно, неторопливо поцеловал в губы.
Отстранившись через несколько мгновений, дракон спросил:
– Что чувствуешь?
– Сладость…
– Ну, а там, типа, сердце ёкнуло?
Я прыснула.
– Нет, не ёкнуло.
– Мало пробовали.
Саймон подтянул меня к себе – и следующий поцелуй был куда более прочувствованным. Он запустил пальцы в волосы, надавил ими на затылок и не спорил, когда я скинула обувь и влезла на стол, чтобы сесть на него сверху, лицом к
