– Эти цифры нужно ставить столбиком вот сюда, – философ и бессменный учитель по имени Витген преподавал Довану основы экономии и хозяйства.
Королевская чета сидела на диване и играла в карты который час. Компанию им попеременно составляли леди Инсони, Глория и даже Бодрик. Последний не отходил от вдовы ни на шаг и предпринимал бесчисленное количество попыток убедить леди поесть.
– А давайте сыграем на интерес? – предложил оруженосец. – И если я выиграю, Глория при мне съест тарелку мясной похлёбки в качестве желания.
Король беззлобно усмехнулся:
– А если выиграет Глория, ты искупаешься в Клаа?
– Если нужно, я готов! – бравурно заявил Бодрик. – Если это оправдает мою вину, то…
– Всё уже давно прошло, – отмахнулась вдова. – Следите лучше за ходом, сейчас ваш черёд.
Леди Инсони бросила многозначительный взгляд в сторону кузена Лестора и улыбнулась.
– Мне кажется, всё очевидно как божий день, и одна только леди Фотхем не понимает, что этот доблестный молодой человек не сводит с неё глаз весь вечер. Он и в карты начал играть, чтобы подсесть поближе.
Присутствующие, не сговариваясь, усмехнулись. Одна только королева позволила себе лишь небольшой намёк на улыбку.
– Так и зачем ходить вокруг да около? – Витген обернулся к играющим, делясь мудростью: – Когда вас поздравлять?
Уличив момент, Бодрик встал на одно колено и вынул из кармана фамильное кольцо матери.
– Прошу, позволь мне искупить вину за содеянное. То есть прошу, позволь взять на себя ответственность за твоё самочувствие. Прошу…
– Ещё одно «прошу» – и она точно откажет, – хохотнула леди Инсони, прикрывая рот веером из карт.
– Я бы не была так уверена. – Королева смерила вдову долгим взглядом, явно на что-то намекая. – И учти, если соврёшь, только чтобы потешить самолюбие, я тебя назад не приму.
– Дорогая, мы играем или ведём беседы?
Король тоже зря времени не терял. Пользуясь общим отвлечением, подтасовал карты на следующий ход. А когда ему стало скучно, решил наконец вмешаться. Бенедикта в отместку за мухлёж сложила карты на стол и откинулась на спинку дивана.
– Как же здесь хорошо, – выдохнула она. – Нет всей этой суеты слуг, можно почувствовать себя не изваянием, а живым человеком.
Она с улыбкой посмотрела на сорванцов, подёргивающих молодого советника за косу.
– Люций, – позвала помощника мужа леди Синклер. – Ты нам не солгал о делах лорда Акбестии?
– Нет, ваше величество.
– Он написал письмо для Эллии и изложил суть проблемы о планах лорда Восьмого Огня. Вот только отдать не успел, – решил вступиться за ученика Витген. – Я сейчас разгадываю другую головоломку: кто из рыцарей лорда отправил это послание в Ортензию клеймёным змеекрылом? Знаю, предателя легко вычислить, лишь допросив стражу в Клавере, но мне почему-то хочется найти ответ, не выходя из этого зала. Таковы уж причуды старости.
– Предоставьте это мне, – решил поучаствовать король, тем более что его слухарь уже прибыл в Клаверенс-холл с подробным новостями по этому делу.
– Согласна, – ответила Глория Бодрику и поспешила выставить условие: – Но для меня клятва верности не пустой звук, и я не позволю водить себя за нос, учти это.
– Учту и клянусь!
Королева сидела и улыбалась, мысленно поздравляя себя с очередным верным решением.
– Не знаю, как бы себя чувствовала, если бы оставила малышей на прислугу и нянь. Оказывается, наш Люций отлично ладит с детьми.
Густой румянец выступил на щеках леди Инсони. Дочь графа и помощник советника короля были тайно помолвлены ещё с прошлой зимы, но по-прежнему скрывали сей факт.
Однако слова королевы наконец поставили точку.
– Я всё знаю, – она кивнула фрейлине, взяв её за руку, – и даю вам моё благословление.
Не веря своему счастью, новоиспечённые жених и невеста не смогли скрыть радости.
Сидящая в уголочке Люцерна ун Стрикленд тоже улыбнулась. Она с удовольствием покинула комнату наверху и постепенно приходила в себя после стольких лет заточения. Дочь постоянно твердила ей, что внешний мир опасен и жесток, прямо как её сын Лестор. А он, наоборот, распорядился, чтобы матушка чаще выходила в сад и дышала свежим воздухом, едва увидел, в каких условиях она прозябает.
Сын принёс матери весть о смерти Виссель. Хоть и не положено, но она ощутила успокоение и, конечно, горечь. Шанс упущен. Её уже нет. Поняв, что часть ответственности за скверный характер дочери, обострённый полным отсутствием подобающего воспитания, лежит на матери, Люцерна пожелала исправить этот момент с единственным на свете родным человеком, в котором по-прежнему течёт её кровь.
Мама Лестора самостоятельно умылась, остриглась, переоделась, и сейчас выглядела истинной леди, пусть худой и измождённой, но живой и участливой. А маленький юркий ирбис, который забрался к ней на колени отдохнуть, ничуть не испугал, а вызывал приятное ощущение теплоты и даже любви, позабытой за долгое-долгое время.
Погладив дикого котёнка по шерсти, Люцерна вновь посмотрела на непосед-королевичей, ёрзающих на коленях красивого молодого человека, и пожелала, чтобы так было всегда. Чтобы детский смех чаще слышался в этих стенах, а в отношениях их родителей царило полное согласие.
Тем же вечером
«Вот что значит любящая семья», – думалось лорду Третьего Огня, когда он смотрел на Эллию и её венценосных родителей, радостно обнимающих друг друга.
Теплота на сердце омрачалась тяжестью вины за безразличие к судьбе собственной матери. Перепоручив заботу о ней сестре, Лестор и не предполагал, к каким плачевным последствиям это приведёт.
Люцерна стала призраком человека, исхудавшим, измождённым. Но одно радовало точно: на её устах играла улыбка, и она смотрела на сына без той ненависти, которую он ожидал встретить. Ведь он долгое время её не навещал, оправдывая собственное безразличие пролёгшей между ними ненавистью. Удобно было верить в ложь, придуманную Виссель.
– Лорд? – Витген, сидя в кресле, бросил на бывшего ученика внимательный взгляд. – Вы с нами или снова витаете в облаках?
Лестору осталось лишь подивиться живости ума человека втрое его старше.
– Я вас внимательно слушаю.
Герой Морамутского сражения кивнул.
– Икас и Валдус, – назвал философ имена рыцарей, оставшихся в Клавере после возвращения из Ортензии.
– Что с ними?
Лорд нахмурился, пытаясь вернуть мысли в прежнее русло. Ведь последнее время он мало занимался делами Третьего Огня и слегка потерялся во времени, уделяя всё своё внимание принцессе и только ей.
Улыбка против воли заиграла на устах.
– Это бесполезно, – констатировал Бодрик. – Он
