– Я раскаиваюсь до глубины души, – продолжил Бас и, задержавшись у стены, нахмурился и бросил взгляд в мою сторону. – Если бы только я мог повернуть время вспять.
– А ты реально жалеешь? – спросил Фалько. – Вот Ирис вообще нет. Хищница!
– Только давай ты не будешь снова рассказывать про то, как стал жертвой насилия, – попросил Бас. – Сил больше нет слушать твое хвастовство.
Фалько широко улыбнулся.
– Это было потрясно! – протянул он и откинул голову на спинку дивана. – О, Ирис… – он поднял голову. – Ты спал с ней? Она ведь в твоей группе.
– Не помню, – ответил Бас. – Может, давно.
– Арвена, правда, откуда-то все узнала и меня бросила, – пожаловался Фалько. – Но вчера у нас с ней был прощальный секс, и мы договорились сегодня проститься еще раз.
– Слушай, ты вообще не помогаешь, – укорил его Бас. – А Мэди… говорила обо мне что-нибудь?
Фалько задумался. Вот предатель! Шпион!
– Нет, – мотнул он рыжей башкой. – В последние дни она словно пришибленная ходила. Нагрузилась рефератами и докладами как верблюд. Небось в библиотеке сейчас зашивается. Кстати, на нее Строк наезжает. Снял еще пару баллов, хотя контрольная была без ошибок. Придрался к ерунде. А на перемене настойчиво предлагал зайти к нему после занятий и разобрать задачи.
– К нему? – повторил Бас. – Домой?
Фалько многозначительно покивал, а Бас выругался не хуже сумеречных работяг.
– Слушай, а давай мы нанесем ему дружеский визит, – предложил он. – Прямо сейчас.
– Ты собираешься побить профессора Строка? – восхитился Фалько.
– Думаешь, мне не хватит на это баллов? – ухмыльнулся Бас. – У меня больше тысячи. Могу себе позволить. В любом случае надо размяться. Сижу тут весь день, караулю ее как пес. Она мне уже мерещится. – Он вновь посмотрел в мою сторону. – Конкретно фляга свистит. Вот закрою глаза – и чувствую ее взгляд. Как будто Мэди стоит там у стены. И еще запах. Ягоды, влажный мох, что-то цветочное.
– Мэди приятно пахнет.
– А чего ты ее нюхаешь? – поинтересовался Бас. – Тебе твоих блондинок мало?
– Ну, понюхать-то можно. Ты давай лучше про речь. Там про чувства-то будет? Вроде, Мэди, солнце моей души, ночь моего сердца, жить без тебя не могу.
– Я даже не знаю, – вздохнул Бас. – Думаешь, признаться в любви? Оно вроде и так понятно. Я ей предложение сделал.
– Я присутствовал. И теперь точно знаю, как делать не надо.
– Тоже мне эксперт, – фыркнул Бас, проходя к двери. – Ну что, идешь?
Встав с дивана, Фалько провел по тарелке пальцем, облизнул его и поспешил за Басом.
– А нет точных расценок, во сколько баллов обойдется потаскать Строка за бороду? – донеслось до меня с лестницы. – А то может я тоже поучаствую!
Я невольно улыбнулась и, обойдя букет, пошла к себе.
***
Бас вернулся примерно через час, постучал в мою комнату.
– Я сплю, – соврала я, в десятый раз перепроверяя дурацкую задачку Строка.
Мало ли, вдруг Бас не был достаточно убедителен. Но за эту неделю я сумела заработать еще десять баллов и договорилась о практике у профессора Понки. Травоведение казалось мне самым разумным выбором: если мой чаросвет потухнет, у меня все равно останутся полезные знания. А без Бастиана он гас, стремительно и неотвратимо.
Я подозревала, что это из-за тьмы, которая проснулась в моем теле. Свет и мрак уравновешивали друг друга, но я только училась держать баланс. Чаросвет отзывался теплом, легким покалыванием, будоражил чувства, как игристый напиток. Тьма несла с собой спокойствие и прохладу, умиротворение. Если бы не тающий уровень чаросвета, я бы даже спать ложилась под пологом тени – это было все равно что найти наконец дом, в котором мне хорошо. Но измерив в очередной раз чаросвет, я вздохнула и пообещала себе не использовать чары седьмого дома без особой нужды.
Необходимость в них возникла очень скоро – следующим утром. Приоткрыв дверь, я увидела Бастиана, который спал на диване. Похоже, ему надоела наша игра в кошки-мышки, и он твердо решил меня поймать. Нырнув под полог тени, я тихонько вышла из комнаты.
В последние дни мне удавалось уйти, пока он тренировался в зале внизу или принимал душ. Я игнорировала кофе, что ждал меня на стойке, а Бас упрямо не забирал свой браслет, который я оставила там же.
Но сейчас он спал, и я, помешкав, осторожно подошла ближе. Царапина на его щеке затянулась, но между бровями пролегла тонкая морщинка. Тени под глазами стали глубже, а может, это из-за сомкнутых ресниц. Губы, очерченные щетиной, казались мягче, смуглая грудь равномерно вздымалась. Бас нахмурился, и я склонилась ниже, разглядывая его лицо, словно бы могла подсмотреть, что ему снится. А потом безотчетно подалась еще ближе и коснулась его губ своими.
– Мэди, – шепнул он и распахнул глаза, а я быстро шагнула назад, оставаясь для него невидимкой.
На лице Бастиана отразилась целая гамма эмоций, от нежности до разочарования. Затем его взгляд устремился куда-то в сторону, Бас быстро сел, подобравшись, а я, проследив за его взглядом, мысленно выругалась – туфли! Я машинально раззулась перед тем, как ступить на прекрасный ковер!
Я кинулась к ним, но туфли взмыли у меня из-под носа и отлетели к дивану.
– Захват-удержание, – пояснил Бас, держа их в сияющей сетке чаросвета. Он покачал ею, поддразнивая. – Хочешь получить туфли назад или пойдешь в академию босиком?
Его взгляд скользил по комнате, а ноздри подрагивали, как будто он пытался найти меня по запаху, словно пес.
– Я знаю, что ты здесь, Мэди, – сказал он. – Давай уже поговорим.
Вздохнув, я сдернула завесу тьмы и села в кресло напротив.
– Впечатляет, – признал Бастиан. – Чары седьмого дома тебе наконец поддались? Это очень круто, Мэди. Правда, я чуть с ума не сошел…
– Извини, – буркнула я.
– Это ты извини, – торопливо произнес он. – Мэдерли…
– Я слышала твою речь вчера, – перебила я. – Про раскаяние.
– Подсматривать нехорошо, – пожурил меня Бас.
– Серьезно? – спросила я. – Будешь учить меня, что хорошо, а что плохо?
– Не буду, – сказал он. – Так что насчет речи? Эффект был?
– Куда больше меня впечатлили разборки со Строком, – призналась я. – Ты правда ходил к нему?
– Он оказался понятливым. Обошлось без драки, – с легким разочарованием произнес Бас. – Откуда чаромобиль, Мэди?
– Подарили.
– Кто?
– Не твое дело.
– Значит, от меня ты едва согласилась принять соломенную шляпку, а от кого-то готова взять чаромобиль?
Я с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Это чаромобиль Расмуса? – спросил Бас.
– Почему ты так решил? – нахмурилась я.
– На бампере знаки кошачьего дома. К тому же чаромобиль старый, но в отличном состоянии, как будто на нем почти не ездили.
– Я не знаю. Возможно, – пробормотала я.
В эйфории от подарка я даже не задумалась, откуда Первый взял чаромобиль. Решила, наивная дура, что это специально для меня. Но версия Баса куда логичнее. Конечно, Расмус примчался в Порожки на чаромобиле, а обратно он бы на нем уже не уехал. Выходит, Первый припрятал его, а потом подарил мне, щедрой рукой.
Всю радость смыло, и в душе всколыхнулся гадкий осадок. По сути, это подарок от Расмуса, а я даже не знаю, что с ним…
– Это может привлечь внимание, Мэди, – сказал Бастиан. – Давай я сменю знаки дома на нем на Альваро. Хотя люди вокруг не поймут, почему я вдруг подарил тебе такую рухлядь.
– Отличный чаромобиль, – буркнула я.
– Как скажешь, – усмехнулся Бас и, поднявшись с дивана, подошел ко мне и опустился на колени.
Сердце подскочило, забившись быстрее, а Бас надел мне туфли и посмотрел на меня снизу вверх. В серых глазах замерцали солнечные искры.
– Если ты оценила мою речь, значит, слышала и признание в любви, верно?
Сглотнув, я кивнула.
– Хорошо, – сказал Бас, поднимаясь. – Сделать тебе кофе?
– Да, – ответила я после паузы. – Спасибо. И за цветы.
***
Отец советовал дождаться шага от Мэди, и теперь Бастиан терялся в догадках: утренний поцелуй – это уже шаг или нет, или он вовсе ему приснился. Но она, по крайней мере, выпила кофе и съела бутерброд, и больше не пряталась под чарами ночи. Бас не стал приставать к ней с расспросами или тем более поцелуями, боясь спугнуть хрупкий мир.
