Януш же от подобной заботы почувствовал себя только хуже; ещё сильнее разболелась голова; ломило всё тело, болезненно отзываясь на каждое движение. От настойчивых предложений переночевать во дворце он, впрочем, решительно отказался, тотчас засобиравшись домой.
- Чёрный юмор у судьбы, ваше величество, - задумчиво проговорила маркиза Доминика, когда барон с сыном вышли из библиотеки. – Наделить даром исцеления человека, который сам умирает от непонятной хвори…
Марион не отозвалась. В который раз она понимала, что бессильна спасти того, кто столько раз помогал им в прошлом, - и осознание этого её убивало. Мрачный супруг тоже молчал, но королева готова была поклясться, что и его терзали те же мысли.
Сам Януш мечтал лишь об одном: поскорее добраться домой. Сопровождавший их рыцарский эскорт молча последовал за лекарем и юным колдуном; Велегор тоже не проронил ни слова до самого поместья.
Велизар их не дождался – несмотря на то, что до полуночи было ещё несколько часов, оборотень закрылся в подвале и встречать их не вышел. Слуга Гоар, улучив момент, доверительно шепнул Янушу, что тот недавно вернулся из придорожной таверны, спьяну не вписался в ворота, набил себе пару шишек и с руганью отправился на ночёвку.
- Храпит так, что и пушкой не разбудишь! Небось и превращение проспит, - хихикнул конюх, с поклонами провожая барона с сыном.
Рыцари задержались внизу – договориться о дежурствах – пока лекарь поднимался к себе. К тому времени, как Януш переоделся и разжёг огонь в камине – их не ждали так рано, и радетельная служанка не успела натопить спальни – Велегор успел принести воды, свежих полотенец и ужин с кухни. Лекарю оставалось лишь удивляться такой заботе: сын взрослел на глазах. Наскоро ополоснувшись, оба забрались на кровать и уютно устроились со своими подносами, опершись на её противоположные спинки; мальчишка разложил шахматную доску, и лекарь с удовольствием втянулся в игру.
После освежающих процедур и лёгкого ужина настроение и самочувствие улучшилось; ушло даже сонливое, подавленное состояние, окутавшее его липкими щупальцами ещё во дворце. Велегор тоже повеселел, глядя на отца, и они успели сыграть несколько партий, прежде чем из недр дома, из-под земли до них донёсся приглушённый и тоскливый вой.
- Ничего, скоро луна на убыль пойдёт, - успокоил сына Януш, - уже завтра полегчает.
- Если б он меньше пил, мог бы удержаться в человеческом теле и сегодня, - буркнул Велегор. – Не понимаю, зачем люди пьют? Помню, в Норе тоже такие были…
- Пытаются отвлечься, - предположил Януш. – Убежать от проблем…
- Точно-точно, - вспомнил Велегор, - один такой как-то убежал. Его труп из шахты так и не достали, слишком глубоко. Забросали камнями, чтоб не вонял…
- Ты прямо в этом спать будешь? – перебил Януш: не хотел, чтобы сын вспоминал жизнь на Туманных Островах. – Пижама-то где?
- Я быстро, - пообещал мальчик, спрыгивая с постели.
Лекарь проводил сына взглядом: тот выбежал из опочивальни, и в коридоре тотчас хлопнула дверь его комнаты. Спали отец с сыном по-прежнему вместе. Януш не возражал: испуг пройдёт, а польза от постоянного общения останется.
- Смотри, пап, что это? Это твоё? – сын вбежал в спальню с каким-то свёртком в руках, плюхнулся на кровать, отшвыривая принесённую одежду в сторону.
- Нет, не моё, - нахмурился Януш, разглядывая небольшой мешочек, перевязанный кожаным ремешком.
- Может, кто-то из слуг забыл? Или Велизар? Или… хотя нет, рыцарям в моей спальне делать нечего, они охраняют только лестницу и вход… Посмотрим?
- Велегор, стой! – крикнул лекарь, но поздно: нетерпеливый мальчишка дёрнул за тесьму, распуская мешочек, и в свете ночной лампы ярко сверкнул диковинный самоцвет.
- Горный хризанит, - поразился Януш. – Очень редкий камень! Их добывают лишь в северных пределах Валлии, в окрестностях Рокхейма. Я видел такой перстень у королевы – её свадебный подарок… Но откуда он взялся? Здесь, у нас?..
- Кольца из этого камня дарят на свадьбу? – вдруг оживился Велегор. – Правда?
Глаза мальчишки заинтересованно блеснули; он схватил хризанит…
И исчез.
…В первые несколько секунд Януш настолько не поверил своим глазам, что даже не двинулся с места, уставившись туда, где мгновением раньше сидел его сын; затем вытянул руку и похлопал ею по смятым простыням.
- Велегор, - шёпотом, пытаясь унять учащающееся дыхание, позвал лекарь.
Вскочил, дико озираясь, схватил оставшийся на одеяле пустой мешочек, заглянул под кровать, высунулся в тёмное окно, прошёлся на нетвёрдых, ватных ногах по комнате.
- Велегор, не шути, - дрожащим голосом попросил Януш, прислоняясь к стене.
Он отказывался себе верить; понимал, но всё ещё не мог смириться.
- Заклинание невидимости? – слабо, без всякой надежды спросил у пустой спальни лекарь. – Велегор?..
Даже невидимый, юный колдун отбрасывал тень; ярко пылал камин, горела настольная лампа, - в комнате не было никого, кроме самого Януша. Лекарь дико глянул на мешочек в своей руке, отбросил его в сторону и вновь метнулся к окну. Створка с грохотом ударилась о стену; внутрь ворвался морозный ветер, хлестнул его по лицу колючими снежинками.
- Велегор! – хрипло крикнул лекарь в темноту. Сердце выскакивало из груди, в голове шумело от прилившей крови. – Велего-о-ор!!!..
…Ответом ему служил жуткий вой запертого в подвале оборотня.
Часть 3. Путь наверх
Глава 1. Запоздалое раскаяние
Маркиза Доминика Оглская всегда знала цену своей красоте, и за долгие годы кокетства и придворных игр научилась отличать искренний интерес от мимолётного флирта. Ни то, ни другое не относилось к лорду Матиасу, молодому протеже почтенного лорда Салавата. Про него уже ходили дурные слухи: женщин статный и привлекательный лорд обходил стороной, смазливых лакеев в услужении не держал, всё свободное время посвящал библиотеке. Это могло бы составить ему добрую славу, если бы не печать отчуждения, лежавшая на его лице. При разговоре он смотрел сквозь собеседника; скользил не то равнодушным, не то брезгливым взглядом поверх головы, словно стремясь стать ещё выше и не снисходить до мелочных пересудов.
Доминике он никогда не нравился.
Во-первых, он оказался одним из немногих, кто устоял перед её чарами; во-вторых, был слишком умён для своих лет – немногим моложе самой Доминики – и в-третьих, раздражал маркизу своим высокомерным поведением. Во дворце насчитывалось не так много людей, кто мог бы позволить себе подобное с ней обращение, но Матиас входил в их число. Племянник лорда Салавата и его единственный наследник, он был отрекомендован дядей его величеству и тотчас принят ко двору. Лорд Матиас действительно оказался полезен Совету, а Нестор Ликонт ценил здравомыслящих и неглупых людей.
Словом, личность лорда Матиаса не была для Доминики загадкой, особенно после того, как ей в руки попало весьма компрометирующее письмо, - так что записку от него с просьбой о встрече маркиза восприняла верно. Объяснений в любви она не ждала, а вот предложение о взаимовыгодной сделке предвкушала с удовольствием. Матиас наверняка ещё не знает, что она перехватила его послание, а значит, враньё лорда станет для неё очевидным.
Нет, подумать только! Предатель вёл переписку с эдельвирской знатью, вынашивавшей коварные планы по ослаблению правящих династий в Валлии и Авероне! Жаль, письмо оказалось коротким, и деталей маркиза получить не смогла, но уж суть уловила верно: в рядах галагатского двора завёлся изменник, и она первой вычислила его.
Осталось выведать остатки информации у самого Матиаса – так, чтобы лорд не догадался о её триумфальных выводах – и представить доказательства королеве. Вечерней встречи она не опасалась: каким бы подлецом ни был молодой лорд, он не станет рисковать, несмотря на их взаимную неприязнь. Да и действовать своими руками – тоже. Дворцовые коридоры и садовые беседки – не лучшее место для выяснения отношений. Повсюду глаза, уши, стража… Да и откровенных поводов для ненависти маркиза ему не давала: Доминика всегда и не без некоторого самодовольства считала себя весьма осторожной женщиной.
