Она открыла было рот, чтобы спросить его о чем-нибудь, чтобы разобраться в том, что произошло, но Рис не дал ей ни малейшего шанса.
Прижав ее запястья к стене над головой и удерживая их одной рукой, он жестко, отчаянно впился в ее губы.
Несмотря на все, что было между ними, Джейн не смогла сдержать ответный поцелуй. Она встретила рот Риса с тем же пылом, жадно сплетаясь с ним языками. Свободной рукой он принялся поглаживать все ее тело, и его ласки были такими же безумными, как и поцелуи, словно Рис никак не мог поверить, что она цела и вообще реальна.
Оторвавшись от губ, он обрушил град поцелуев на ее подбородок, шею и грудь. Джейн прижалась затылком к стене и закрыла глаза, чувствуя себя невероятно беспомощной перед этим бешеным натиском.
Пальцы дернули за узел на боку, развязывая ткань. Рис, распахнув топ, нашел губами сосок, прикрытый лишь кружевом бюстгальтера, и жадно присосался к нему, в то время как его рука гладила другую грудь, живот, спину.
Джейн прижималась к нему так сильно, как только позволяло ее положение. Она тоже чувствовала дикую потребность дотронуться до Риса. Успокоить его, умиротворить.
— Рис, — прошептала она, и мольба в ее голосе смешалась с желанием.
Его рот вернулся к ее мягким губам, и Рис вдавил Джейн в стену еще сильнее, прижимаясь к ней грудью и раздвигая коленями ноги.
Ласки были грубыми и возбуждающими. Джейн невольно потерлась о Риса всем телом, соски напряглись под тонким слоем кружева, венерин холмик повлажнел под шелком и джинсой.
Колено Риса еще шире раздвинуло бедра Джейн, а рука пробралась к ней в трусики, оттягивая кружево в сторону. Мозолистые пальцы принялись терзать ее.
Джейн задыхалась, испытывая невероятное, острое, непреодолимое желание, бившееся в ней в такт музыке.
Вдруг рука Риса исчезла, и Джейн выгнулась, отчаянно требуя, чтобы он продолжил.
Он послушался, но пальцы сменились округлой головкой члена, потершейся о влажную набухшую плоть.
Одним сильным движением он вошел в нее, заполняя полностью. Рис нашел губы Джейн, легко удерживая ее у стены руками, членом, всем телом.
Член — как и язык — проскользнул в нее еще глубже. Толчок. Еще один. И еще. Ритмичная музыка, дрожащие огни и пульсирующее желание взяли свое, и Джейн содрогнулась в спазмах мощного оргазма.
Она закричала — но Рис заглушил крик своими губами, — и обмякла в его руках.
Рис уставился на Джейн, не веря в то, что только что сделал. Взял ее, прижав к стене ночного клуба. Пусть в темном углу и загораживая собой, так что никто из проходящих мимо не мог догадаться, что Рис находится глубоко в ней. Но он-то знал. Так же как знал, почему потерял над собой контроль. Вид Джейн в руках Кристиана… едва не убил его. Риса накрыла слепая ярость от одной мысли, что Кристиан посмел дотронуться до нее.
А затем его гнев сменился страхом, потому что Кристиан опустил голову, чтобы прошептать что-то Джейн на ухо. Его рот был так близко от хрупкой кожи ее шеи. Риса охватил ужас, когда он понял, что тот может убить ее прямо здесь. На танцполе. У него на глазах.
И когда он добрался до Джейн и заглянул в ее зеленые глаза, то почувствовал необходимость сжать ее в руках. Обнять и убедиться, что с ней все хорошо. Что она по-прежнему принадлежит ему.
Однако теперь, когда она расслабилась в его объятиях, закрыв глаза и млея от удовольствия, Рис не мог поверить, что позволил себе потерять контроль.
Он нежно отпустил ее руки, переживая, что они затекли в положении, в котором он удерживал их все это время.
Джейн открыла глаза и одарила его сладкой улыбкой. Совсем не похоже на женщину, которую только что отымели, грубо прижав к стене.
По-прежнему загораживая Джейн от случайных взглядов, Рис поправил ее одежду, затем свою.
Опираясь на стену, Джейн взглянула на него. Она молчала, хотя Рис знал, что у нее немало вопросов. О Кристиане. И о том, что только что было между ними.
Приведя их обоих в приличный вид, он взял Джейн за руку и повел к черному входу. Вышибала, охраняющий дверь, при их появлении отошел в сторону, и они двинулись прочь от света и музыки.
По сравнению с залом в коридоре было оглушительно тихо, но по дороге к лифту и Рис, и Джейн молчали. Они так и не произнесли ни слова, пока не добрались до квартиры.
Лишь оказавшись в библиотеке и дождавшись, когда Рис нальет им обоим выпивку, Джейн заговорила.
И таких слов Рис от нее не ожидал.
— Расскажи мне о Лиле.
Первым порывом Риса было проигнорировать этот вопрос. Что он вообще мог рассказать Джейн?
«Ах да, Лила. Та самая злобная сука, которая превратила меня с братьями в вампиров. Кстати, она недавно умерла».
— Лила — подружка Кристиана?
Рис чуть не улыбнулся. «Подружка Кристиана». Это прозвучало так мило. Так невинно. Так нормально. Отношения Кристиана и Лилы нельзя было охарактеризовать ни одним из этих слов.
— Лила — та женщина… хотя ее и женщиной-то не назовешь, которая разрушила жизнь Кристиана. В буквальном смысле, — пробормотал Рис.
Джейн опустила взгляд на стакан, который медленно перекатывала в ладонях.
— Он сказал, что ты… что ты воспользовался ею.
Рис фыркнул.
— Не сомневаюсь, что именно так он и сказал.
— Так что? Поэтому вы с Кристианом и не ладите?
Джейн по-прежнему избегала смотреть на Риса.
Рис на секунду зажмурился. И почему ему так больно от того, что Джейн готова поверить Кристиану? Почему это вообще имеет для него какое-то значение? Ведь для того, чтобы заставить Джейн уйти, проще убедить ее в худшем.
Вот только Рис не мог.
— Да, причиной нашей вражды стала Лила, — ответил Рис. — Но события развивались совсем не так, как считает Кристиан.
Джейн вскинула голову, перестав вертеть стакан меж пальцев.
— Так что же случилось?
Несколько секунд Рис молчал. Как рассказать Джейн эту историю, больше похожую на какую-то жуткую сказку? И зачем ему вообще пытаться что-то объяснить? Проще заявить, что он и в самом деле натворил все, что наплел ей Кристиан. И много других гадостей. Чтобы Джейн бежала от него, не оглядываясь.
Но губы Риса не слышали доводов разума:
— Мы жили в Англии, когда Кристиан встретил Лилу.
Джейн уставилась на Риса в ожидании продолжения.
— Кристиан решил поселиться в Лондоне. У нашей семьи было несколько домов. Я предпочитал поместье за городом, а вот брат ненавидел сельскую жизнь. Терпеть не мог размеренность и спокойствие. Он жаждал приключений. Я же не хотел, чтобы он переезжал от нас, ведь как старший нес за него ответственность.
