в креме, так ведь и до сумки не долетит. Один, два предмета за раз. Три – никогда, тем более люди. Господи, люди!
Не знаю, назвать это чудом, божьим промыслом, или нашего принца какой-нибудь дух-защитник короны бережёт, но трое астарцев исчезли вмиг, как по инструкции, которую мне ещё только предстояло написать. И бусина артефакта, вшитая в застёжку, засияла алым – мол, работаю, успех, давай ещё.
Я торопливо захлопнула сумочку. И на мгновение ослепла, потому что Сильвен от души полил меня огнём. Перенервничал, наверное – ну разве я похожа на террориста? Между прочим, не будь противопожарная защита, мной лично усиленная – Иннар очень просил, – вшита в мой парный браслет, от меня бы даже головёшки не осталось.
Потом дракон выдохся, закрыл рот и уставился на меня. А я – на него. Повисла тишина, в воздухе клубились пепел и пыль. Из-за спины Сильвена выглянул бледный как полотно принц. Дракон дёрнул локтем, заталкивая его высочество обратно в нишу, и снова открыл рот, кажется, готовясь к новой порции огня.
Но тут я не выдержала и заорала на него:
– Ты офигел?!
Он захлопнул рот, окинул меня недоверчивым взглядом и приказал:
– Брось сумку.
Я уронила клатч и отошла на шаг. Мы с драконом одновременно перевели взгляд на сумочку. Потом я осела на ступень лестницы, ведущей на сцену, отвернулась и схватилась за голову. Неужели получилось?
А когда обернулась, подошедший Сильвен целился в меня из пистолета.
– Это что?
– Клатч.
– Я вижу. Они там?
Я кивнула. Сильвен расстрелял клатч – точнее, попытался. Такое чувство, что пули в нём просто исчезали. Что странно, ведь клатч не был открыт, и артефакт не должен был сработать.
Вряд ли Сильвен разбирался гиперуменьшителях. Зато он мог обвинить во всём меня. Дракон снова прицелился мне в грудь и кивком указал на клатч.
– Почему?
Хотела бы я знать.
– Скорее всего, действие артефактов наложилось друг на друга. У них были мощные щиты, и они сейчас внутри… – Я подалась вперёд, приглядываясь к силовым линиям. – Возможно…
– Возможно?! – рявкнул дракон принца. – Ты что, ведьма, не знаешь, как работает твоя магия?
Я вздрогнула, подняла голову и заорала в ответ:
– Да! Не знаю! Откуда, я на людях не экспериментировала!
– Они живы? – раздалось из ниши. Принц Роберт тоже смотрел на клатч.
– Сиди там! – рыкнул ему дракон.
А я ответила:
– Понятия не имею. Я правда с живыми существами не экспериментировала. Даже с насекомыми. Должны быть, но… Однако если живы, сами они выбраться не смогут. Это как в тех бутылках, ну, вы знаете…
– Не знаем, – перебил дракон.
Я отмахнулась.
– Просто не открывайте клатч.
– Бутылки Рихтера, – сказал вдруг принц.
Я невольно улыбнулась.
– Да! Я использовала те же формулы, только вряд ли у меня так же изящно получилось и, повторюсь, я не экспериментировала на живых существах, поэтому не знаю… А где мой дракон?
Принц промолчал, Сильвен бросил взгляд куда-то влево. Я тоже туда посмотрела – и моё сердце остановилось. Буквально.
Он лежал у самой сцены и не дышал. Даже дракону сложно дышать с изрешечённой грудью.
Ещё бы я чувствовала нашу связь – ведь её больше не было.
– Оставь, ты ничего не можешь сделать, – бросил мне Сильвен. – Попросишь папу, купит тебе нового.
Я на четвереньках подползла к Иннару. Потом похлопала себя по щекам – я всё ещё надеялась, что это сон, и сейчас всё закончится.
Да если бы.
Но не может же быть, не может, должно же как-то… Что-то… Я кусала губы, а разум цеплялся за мысли, как за соломинку: что я могу сделать, что? Ну же, Эля, это дракон, не человек, а клиническая смерть у дракона сопровождается полным магическим истощением и длится дольше, чем у человека, примерно в пять раз. Сколько прошло времени? Я успеваю? Я должна успеть!
– Дура, – хмыкнул позади меня Сильвен, который наверняка увидел, как я пытаюсь подключиться к силовым линиям Иннара. Это можно было сделать даже с включённым щитом, слишком маленькое магическое воздействие. – Он тебя высушит. Сдохнешь.
– Что происходит? – заинтересовался принц.
– Роб, не подходи, кажется, у нашей ведьмы шок, она самоубиться пытается. Забей.
А дальше я не слушала. Я положила руку Иннару на грудь и закрыла глаза. Да, это было как пытаться наполнить пруд одним-единственным ведром воды. Самоубийственно.
Но прямо сейчас это казалось мне единственным выходом. А вдруг поможет? Я не представляла, как буду жить без Иннара. Никак. Просто… никак.
И когда перед глазами поплыло от слабости, а сердце болезненно сжалось, мне врезали по щеке ещё раз – да так, что я язык прикусила, и рот наполнился кровью.
– Ведьма, – рыкнул Сильвен, сидя на корточках рядом. – Подключайся ко мне. Возьмёшь мою магию, вытащишь своего дракона с того света. Давай.
Я непонимающе моргнула. Чего?
Сильвен вздохнул и сам взял меня за руку.
– Не пойми неправильно – мне приказали.
Я покосилась ему за спину – принц смотрел на нас в упор. Что-то в его глазах было странное, но прямо сейчас я не собиралась над этим раздумывать.
Я положила одну руку на грудь Сильвену, вторую – Иннару. Стоило бы предупредить, что я не умею – даже к Иннару я ни разу не подключалась. Но времени совсем не осталось.
Сильвен вскрикнул и тут же стиснул зубы, когда я потянула из него магию – неловко, рывком, к тому же щит всё-таки мешал. Но я справилась, хотя это действительно было больно, даже мне – я чувствовала себя, как провод под высоким напряжением. Ещё чуть-чуть, и взорвусь.
Но тут Иннар глубоко, рвано вздохнул – и Сильвен немедленно подался назад, прочь от меня. В глазах потемнело, и я провалилась не то в обморок, не то в забытьё.
А очнулась уже на следующий день – героиней Каэлии. О моём подвиге раструбили СМИ, мне присылали цветы и подарки незнакомые люди, мой коммуникатор надрывался от звонков и сообщений.
Звонил папа – он был на форуме в другой части света. Звонила мама – она была с папой. Звонил Тео – он тусил с друзьями в Штальсборге и очень переживал, что «пропустил всё веселье». Я приходила в себя в отдельной палате королевского госпиталя, но всё это было совершенно неважно, потому что рядом на кушетке лежал Иннар, и он был жив.
Целитель осмотрел его при мне, предупредил, что до полного восстановления ещё далеко, и от нагрузок Иннару лучше воздержаться. А вот я в порядке. Вечером мы оба, если захотим, можем ехать домой. Лучше, конечно, оставаться на связи – мало ли. И пообщаться с психологом. Но это по желанию.
Я не собиралась никуда ехать, пока Иннар не придёт в себя, а это случилось только после обеда. От наркоза дракон отходил тяжело, бредил, но успокоился, стоило мне его обнять. Прижался носом к моей шее, принюхался, назвал «Нарри» и шептал что-то на дракко. Я гладила его по волосам и думала: «К чёрту всё, пора избавляться от печати».
Давно уже пора, но просто снять её означало обречь Иннара на смерть, а меня – на каторгу. А сделать артефакт, который создал бы её видимость, у меня пока не получалось. Что ж, значит, надо удвоить или даже утроить усилия. Если подобное повторится, я этого не переживу. У меня до сих пор сердце замирало, стоило вспомнить, как Иннар лежит мёртвый. И почему? Потому что он дракон, который вынужден, несмотря ни на что, защищать нашего принца? Это чертовски несправедливо!
Примерно через час Иннар вспомнил каэльский, а ещё через полчаса сумел выговорить моё имя.
– Эля… оставь мою печать в покое!
– Да ты мысли мои читаешь? – возмутилась я.
Он слабо улыбнулся и отвёл мои руки от своей шеи.
– Обещай… что даже… думать об этом… не станешь.
Я молчала, и он повторил, на этот раз настойчивее:
– Обещай.
– Обещаю. – И так я впервые ему солгала.
А ещё не сказала, что среди тех сообщений, которые обрушились на меня сегодня, как из рога изобилия, было одно из дворца. Его Высочество приглашал меня на аудиенцию.
Но это же не ложь. Я просто умолчала.
Аудиенция у принца была назначена на одиннадцать утра.
Как порядочной девушке мне следовало встать в пять, встретиться со стилистом, визажистом и парикмахером, потом в восемь приехать во дворец, чтобы успеть пройти контроль безопасности. А после – прослушать лекцию по этикету, ведь при встрече с наследным принцем нужно правильно поклониться, правильно улыбнуться, правильно посмотреть, потом правильно сесть, если его высочество позволит. Говорить тоже нужно правильно, не дай бог
