хотела бы увидеть Лешего. Кару ответила быстро, пообещала привезти мазь завтра вечером и сообщила, что Ната вместе с Лешим улетели отдыхать на Кипр.
От неожиданности Жанна поперхнулась чаем. Она всё это время представляла Лешего этаким романтическим страдальцем, беспомощным и безвольным, томящимся в лапах страстной любовницы, а тут оказалось, что он уже бодр, здоров, весел и готов к путешествиям и приключениям, пока она, Жанна, сходит с ума от раскаяния и одиночества.
Ей было обидно от того, что её фантазии так просто разбились о реальность. Ещё никогда она не казалась себе такой жалкой и никчёмной.
***
На работе в тот день она была вялой и рассеянной, забыла выписать счёт, ошиблась в накладной и в довершение всего на пустом месте поругалась с компьютерщиком, который пришёл наладить ей программу.
В метро Жанна ехала в слезах, сокрушаясь о своей никчёмности. Однако настоящий кошмар поджидал её дома.
Как и обычно, она переоделась, поужинала, посидела до изнеможения во ВКонтакте, рассматривая чужие фотографии из поездок. Ей самой ближайший отпуск полагался только в ноябре, и то, если раньше с работы не выкинут.
Вообще никаких предпосылок для увольнения у Жанны не было, но последние месяцы ей всё время казалось, что она занимает чужое место, что оно предназначено для кого-то более опытного и компетентного, и даже квартальная премия и похвала от начальницы ситуацию не изменили. Жанна была уверена, что над ней просто издеваются для того, чтобы потом в особо циничной форме указать на дверь.
И ведь она помнила, что всего два месяца назад не чувствовала себя самозванкой. Будто бы в ту злополучную ночь она стянула с пальца не только драконье кольцо, но и всю свою прежнюю жизнь.
Когда спать ей оставалось часов пять, Жанна легла в постель, но и там не нашла покоя. Стоило закрыть глаза, как мысли помчались по привычному кругу: «Ты виновата. Ты виновата во всём. Ты убила его два раза. Ты разодрала его тело и вырвала его душу. Тебе не будет прощения. Тебе никогда не будет прощения. Тебе не надо жить». Она замерла, сжалась в комок. Когда приходили такие мысли, Жанна начинала бояться саму себя, прятала подальше ножи и шнурки, поплотнее закрывала окна и дверь на балкон, чтобы ничего не сделать с собой. Если становилось совсем невмоготу, писала Кару, единственному существу, с которым можно было обо всём говорить откровенно, или просила приехать переночевать Серёжку. Брат такие вечера любил. Вряд ли он догадывался об истинных причинах, почему она зовёт его в гости, и просто пользовался возможностью вырваться из-под родительского контроля.
Сегодня обвиняющий голос был особенно жесток к ней, и к привычной мантре «Ты виновата» прибавились и новые слова. Голос говорил ей о её ошибках, о наивных фантазиях, о том, что она просто пустая бесполезная идиотка, а фантазия любезно подбрасывала картинки, на которых Леший и Ната пили коктейли в баре на пляже и издевались над ней.
***
Следующие дни слились в один. По утрам у Жанны чесалась рука, по ночам она мучалась угрызениями совести, а в промежутке боялась потерять работу.
Забирая у Кару мазь, она не удержалась и спросила, стоит ли ей написать Лешему самой. Кару развела руками, мол, решай сама, но посоветовала дождаться, когда он вернётся из поездки. Она считала, что Ната читает все его переписки.
От этого разговора Жанне стало ненадолго легче, может быть, потому, что образ страдальца в когтях хищницы был хотя бы отчасти восстановлен. Правда, и тут обвиняющий голос быстро подстроился под ситуацию и начал заявлять, что это Жанна виновата в том, что Леший теперь не хозяин даже своей страничке во ВКонтакте, не говоря уже о другом.
Через несколько дней после разговора с Кару Жанна сидела в социальных сетях, бездумно листая ленту. Ей очень хотелось написать Лешему, но при мысли, что надо будет найти его в списке друзей, сердце начинало бешено стучать, а ноги холодели и подкашивались, так что Жанна продолжала ставить лайки под фотографиями подруг и бывших одногруппниц.
Эти фото всплыли в ленте совершенно неожиданно. Мужчина, по виду ровесник Виталика, сидел на шезлонге у бассейна. Причёску скрывала летняя шляпа, но он явно был коротко пострижен; мужчина улыбался, но это больше походило на кривую усмешку.
Жанна долго рассматривала фото, потом догадалась прочитать сопутствующую подпись, и ей вновь сделалось горько и больно.
В прошлый раз она видела Лешего мельком и спящим, и потому не могла заметить, что лицо у него перекосило, как после инсульта, да и сам он, как обещали те женщины в синих париках, начал стареть. Только теперь Жанна вспомнила, что Леший был старше её на десять лет, хотя и выглядел как студент-старшекурсник.
«Что же я наделала! И что же будет дальше?» – подумала она, закрывая вкладку.
Ноябрь 2011
Он ненавидел своё тело – оно требовало постоянного внимания и заботы. Раньше он, казалось, мог запивать алюминиевую стружку стеклоочистителем и спать в сугробе в косухе, а теперь от лишнего кусочка жира внутренности завязывались узлом, бокал шампанского отправлял его в двухдневный нокаут, а про сквозняки даже думать не хотелось. Раньше можно было всю ночь летать над городом на золотых крыльях и на утро проснуться слегка усталым; теперь он не мог сделать без опоры нескольких шагов.
Бывший золотой дракон Альорд, бывший продавец «Подземелья» Леший, а теперь всего лишь Олег Викторович собирался на работу. Вбитые Натой привычки заставляли заботиться о внешнем, и он долго причёсывался перед зеркалом, придирчиво разглядывал бороду (пора бы подравнять, но на парикмахерскую нет сил), одёрнул флисовую толстовку и принялся надевать куртку. Это было непросто. Руки тряслись, он чертыхался, пытаясь соединить половинки замка, собачка выскальзывала из пальцев, и приходилось браться за дело снова. Застегнуться удалось только с пятого раза. С шарфом и шапкой было уже попроще (кто бы сказал ему год назад, что в ноябре он будет ходить в шапке и пуховике, а не в косухе поверх футболки!).
Последний взгляд в зеркало, и он, опираясь на трость, вышел из дому.
***
На эту работу его устроил Мэльир. Дело было в конце августа, он понемногу приходил в себя после той злополучной ночи, Ната уже отстала от него со своими попытками сперва вылечить, а потом и просто вернуть к нормальной жизни. Она была занята переездом на Кипр: продавала бизнес – первым под нож пошло «Подземелье», потом настал черёд ресторанов, искала покупателей для загородного дома и думала, что делать с
