Эльфы так и ахнули. Да и не они одни. Девчонок к этому моменту я уже успела просветить, однако далеко не все оборотни были в курсе странных метаморфоз. Теперь все лишь переглядывались в изумлении.
— Кажется, я понял, что за ритуал собирался провести этот мерзавец, — нарушил тишину гостиной принц Норвель.
Глава 39
— Как ты смеешь, щенок, так отзываться о родном отце?! — возмутился Фауриваль, которому, как видно, напрасно дали возможность говорить.
— Ты мне не отец! — ледяным тоном заявил Норвель. — Но, к моему стыду, все же родственник. Не так ли, прадедушка?
Пленник лишь яростно сверкнул глазами. Ответить он уже ничего не мог — лед снова запечатал ему рот.
— Неужели и правда Улималь собственной персоной? — удивленно произнес Эдарий, нехорошо сощурившись.
— Он самый, — мрачно подтвердил Норвель. — Раньше отец был совсем другим, я это еще помню. Потом вдруг стал меняться. И постепенно переменился до неузнаваемости. Со временем даже черты лица трансформировались, стали хищными — видимо, характер неизбежно накладывает отпечаток и на внешность. А началось все, если подумать, сразу после смерти деда. Вернее, его внезапной кончины. Теперь-то ясно, что в тот день Улималь оставил его тело и переселился в тело отца.
— Переселился?! — прозвучало сразу несколько изумленных голосов.
— Да. Очевидно, когда-то давно он точно так же захватил тело моего деда. А сегодня собирался убить меня и завладеть моим телом. Если бы не артефакт оборотней, скоро всего, он так бы и продолжал безнаказанно злодействовать. Нам всем невероятно повезло, что негодяй, бродя по замку, с целью найти и добить свидетельницу, то есть Милиэллу, случайно оказался перед этим зеркалом. Лишь это позволило узнать нам правду. Зеркало показывает истинную сущность — а сущность у него Улималя, в каком бы теле он ни находился.
Окружающие загудели, вполголоса обсуждая невероятную новость. Эльфы так вообще были в шоке. Оказалось, что больше тысячи лет ими правил один и тот же тиран, к тому же являвшийся дето-внукоубийцей.
— А если сложить два и два, напрашивается еще один вывод, — заговорил Рагрияр. Светло-голубые глаза моего альфы полыхали мрачным огнем. — Улималь всячески старался сорвать мой отбор, а при возможности и убить меня самого. Не так ли, Киниэдалл? — Грэй в упор посмотрел на эльфа.
Тот моментально сошел с лица, побелел как полотно.
— Я слушаю! — потребовал ответа Рагрияр. — Не заставляй меня думать, что мы напрасно спасли твою никчемную жизнь.
— Что это Улималь, я даже предположить не мог! — пролепетал эльф, судорожно сглотнув. Кажется, под изумленно-осуждающими взглядами соплеменников ему хотелось провалиться на месте.
— Я тебя не о том спрашиваю! — рыкнул оборотень. — А о покушении на меня, на невест.
— Да, — еле слышно выдавил Киниэдалл. — Я расскажу все, что знаю. Еще давно Фау… Улималь подкупил графа Ломпэйна, оплатив его долги. Тогда графом еще был отец Яртана. Что именно тот делал для Улималя, я, по правде говоря, не знаю. Но потом в пух и прах проигрался и сам Яртан. Улималь и ему ссудил денег на оплату долгов. Приказал убить альфу, но Яртан струсил. Тогда последовала команда любыми средствами сорвать отбор.
Яртан убил одну из выбывших невест. Однако остальные так и не разбежались в страхе. Потом граф предложил мне ограбить караван, везущий золото в замок герцога. Мне деньги тоже были нелишними. Только и эта затея сорвалась. Я нанял банду. Мы ждали в заброшенной деревушке неподалеку. И тут Ломпэйн прислал весточку, что альфа отправился на прогулку в обществе всего лишь одной девицы. За жизнь герцога Валгейнского Фауриваль обещал значительно большую награду, чем за срыв отбора. Не мучаясь сомнениями, я послал банду убить альфу. Но вышло так, что это вы, лорд Рагрияр, перебил всех нападавших. Мне оставалось только бежать домой в Белаэр. За мой провал Фауриваль меня чуть не убил.
Наверное, было бы лучше, если бы вместо возвращения домой я пошел к вам, ваша светлость, — он вновь посмотрел на Рагрияра, — и рассказал, все, как есть. Фауриваль за верную службу…
— Не пачкай имя моего отца! — прорычал Норвель.
— Прошу прощение, ваше высочество, — Киниэдалл виновато опустил глаза. — Никак не привыкну. Конечно же, я хотел сказать «Улималь». Так вот, этот мерзавец за верную службу наградил меня тем, что включил в число жертв в своем поганом ритуале. Откуда Улималь узнал о ритуале переселения остается только гадать. Подозреваю, что раскопал где-то записи демонистов. Короля всегда очень интересовал этот давно запрещенный культ. Правда, его последние адепты были казнены еще тысячу восемьсот лет назад. Но жертвоприношения они точно практиковали.
— Ты знаешь, чем именно Улималю не угодили оборотни? — спросила его Аулика, королева Эминдора.
— Улималь говорил, что хочет возродить былое влияние эльфов на Инидаре. Когда сносные климатические условия держались лишь на магии Белаэрского леса.
— Но сейчас площадь Белаэрского леса стала меньше — ведь некоторую его часть выморозил Ледяной замок, — продолжала королева. — И даже в те «славные» для Белаэра времена жить в Афакане было почти невозможно. Теперь же возвращение тех времен означало бы полную гибель Афаканы. Но, видимо, жизни населения целого континента — не слишком высокая цена за величие эльфов, — королева устремила яростный взгляд в затылок «Фауривалю». Мне даже показалось, что от ее гнева лед, того и гляди, начнет плавиться.
— Рагрияр, ты что-то говорил про два плюс два, — напомнил Эдарий, посмотрев на друга.
— Да, осталось только сложить, — кивнул Грэй. — Итак, что нам известно? Мы, оборотни, Улималю как кость в горле. Плюс ему ведомы самые отвратительнейшие древние ритуалы. И плюс тот факт, что тысячу лет назад Улималь жил и здравствовал даже еще в своем собственном теле.
— Ты хочешь сказать, что это он наложил проклятие на твой род?! — в ужасе вытаращил глаза Норвель.
— Готов поспорить на что угодно, — герцог Валгейнский убийственно усмехнулся.
Собравшиеся в гостиной вновь загудели.
— Казнить мерзавца! — возвысил голос один из эльфов.
— Казнить! — подхватили его соплеменники и все вокруг.
Лишь Киниэдалл скромно молчал, видимо, подозревая, что может отправиться на плаху вместе с королем.
— Пусть снимет свое проклятие, — произнес Илвирэль вроде бы негромко. Но все услышали. — Грэй, может, распечатаешь ему рот?
Лед на губах Улималя истончился и вскоре исчез полностью.
— Чего бы ради я стал это делать? — презрительно бросил пленник.
Норвель нервно сглотнул:
— Я заменю тебе смертный приговор пожизненным заключением.
С минуту Улималь молчал. Явственно было видно, что ему очень хочется послать правнука куда подальше, но на другой чаше весов лежала драгоценная жизнь, которую он так трепетно берег уже больше тысячи лет.
— Хорошо, — в конце концов зло вымолвил он. — Но мне понадобятся три жертвы. Из числа моих близких родственников, — добавил он я ядовитой ухмылкой.
Принц смертельно побледнел.
— Что, уже не хочешь, чтобы я снимал проклятие? — продолжил Улималь издевательским тоном. — Но, в принципе, герцог Валгейнский может и сам отзеркалить проклятие мне обратно.
— О, нет! Только не это! — простонал Норвель, пошатнувшись.
— Ну что ты так распереживался? Твой друг подарит тебе ошейник, — не переставал глумиться Улималь.
— Довольно! — постановил Рагрияр, и лицо эльфийского ублюдка замерзло до самых глаз. — Естественно, никаких жертв не будет. Ни с твоей стороны, — успокоил он принца, — ни с моей. Пусть все остается как есть.
Мой альфа обнял меня за талию и заглянул глаза. Я кивнула, полностью поддерживая его мужественное решение.
— Спасибо, — одними губами прошептал Норвель.
— Интересно, сбылось ли предсказание? — вдруг проговорил Киниэдалл.
— Какое такое предсказание? — заинтересовался Эдарий.
— О том, что на этом отборе герцог Валгейнский обретет свою истинную пару. Именно услышав данное предсказание, Улималь и всполошился с этим отбором. Ведь, как я понимаю, прадеда Рагрияра он проклял в надежде, что тот уже не сможет завести потомства, и род альф прервется. Однако людские маги изобрели ошейник, и, пусть с мучениями, но альфа все же мог произвести зачатие. Тогда Улималю оставалось только ждать, пока кровь оборотней разбавится человеческой или эльфийской настолько, что они утратят способность оборачиваться, а, вместе с тем, растеряют свою магию зимы. А поскольку жить наш дорогой король, как видно, собирался вечно, время не имело для него особого значения. И тут это предсказание про истинную пару. Если оно исполнится, и альфа родит девочку, а то и не одну… Наверняка они тоже станут чьими-то истинными парами, и кровь оборотней снова начнет усиливаться, а, значит, все старания насмарку, — ухмыльнулся эльф. — Более того, только Улималь успокоился, поручив графу Ломпэйну сорвать отбор, как услышал дополнение к предсказанию: истинная пара герцога Валгейнского придет из другого мира. Улималь приказывает Яртану убить всех иномирянок, попавших на отбор. Но, к счастью, Яртан снова струсил. Он понимал, что просто так смерть возлюбленной герцог не спустит и будет копать до тех пор, пока не найдет виновника и не разорвет его. Поэтому убивать Владиславу Яртан не спешил. Сперва постарался запугать ее, вынудить саму бежать с отбора.
