и повести за собой.
Но на попытке всё и закончилось, потому как лорд Армейд и не пошевелился.
Не понимая причины задержки, подняла на него вопросительно-негодующий взгляд, и поняла, что Ренар всё это время не сводил с меня глаз, а едва наши взгляды встретились, сказал:
– Вас к ловле метаморфов привлекать нельзя.
– Это ещё почему? – возмутиться я не успела, меня Аед опередил и даже поближе к нам подошёл, горя желанием услышать ответ.
– А кто дворец поджёг? – сурово посмотрел на него архимаг.
– Да всего один гобелен спалили! – не пожелал признавать свою вину боевик.
Внимательный взгляд на меня, и я кивнула раньше, чем разглядела в любимых глазах смешинки.
– Да, всего один подожгли, – подтвердила слова Аеда уверенно.
Ренар сдержал ухмылку и со значением произнёс:
– Всего один трёхсотлетний гобелен, личный почётный дар драконьего рода Градноэ стоимостью примерно в три миллиона золотых.
У меня некультурно отвисла челюсть и округлились глаза, и как-то сами слетели с губ растерянные слова:
– Вообще-то, его Аед поджёг…
– Лийка, кто ж так друзей подставляет?! – прошипел «обрадованный» король за спиной. – Тебя только в тайны посвящать!
Ренар всё же усмехнулся, покачал головой и, перехватывая мою ладонь поудобнее, уже сам повёл меня по коридору, решив:
– Ладно, пошли.
Меня уверенно вели по очень светлым позолоченным коридорам, где обитали картины, гобелены, статуи и… цветы. Много, очень много самых разнообразных цветов, и аромат от них стоял такой нежный, сладкий, чуть пьянящий.
Но больше всего мне нравилась моя ладонь в крепко сжимающей руке лорда Армейда.
И в какой-то момент я поняла, что не разглядываю убранство дворца, не оборачиваюсь на идущего за нами Аеда, не реагирую на слуг и охрану, а переставляю ноги и, как зачарованная, во все глаза с упоением смотрю на Ренара, идущего чуть впереди.
Его уверенность подкупала. Спокойствие, непоколебимость, решительность кружили мою голову. А от нежного, бережного удерживания моей ручки по телу расползались волны тепла.
– А куда ты ходил? – полюбопытствовала я в итоге.
Ренар, не останавливаясь, повернул голову, нежно улыбнулся мне так, что в душе всё запело, и ответил:
– Нужно было решить ряд вопросов.
Я помолчала, решая, спрашивать или нет, но рот открыть так и не успела, любимый сам сказал:
– Нам предстоит тщательно разобраться в ситуации. Твои родители – лишь часть произошедшего, но даже для разбирательства в их деле уже подняли архивы десятилетней давности и опрашиваются очевидцы тех времён и мест.
Я растеряно кивнула, запоздало поняла, что Ренар не видит, и задала волнующий вопрос:
– А почему ты для начала не поговорил с ними лично?
Я не обвиняла, просто спрашивала, но лорд Армейд остановился, вынуждая прекратить движение меня и тормознуть в трёх шагах от нас Аеда, повернулся, прямо посмотрел мне в глаза, вздохнул и серьёзно негромко ответил:
– Потому что для тебя было важно самой всё от них узнать. Вы, кстати, поговорили?
Неопределённо мотнув головой, тихонько призналась:
– Не обо всём, но… они сказали многое. Больше, чем мне хотелось бы знать…
Сказала и вздрогнула, поняв, что до этого момента сама себе в этом не признаваясь и вряд ли призналась бы. Ренару вот сказала, от себя даже мысли гнала.
– Иди сюда, – позвал любимый и мягко притянул к себе, крепко обнял, прижав мою голову к своей груди там, где билось его сильное сердце.
Неожиданно даже для самой себя я спросила:
– Вернёшься к ним со мной?
И застыла, не дыша, в ожидании ответа.
Тишина… гулкий удар моего сердца…
– Если ты хочешь, – тихие слова только для меня.
Выдохнула, не скрывая облегчения, и вновь удивилась и сама, едва осознала, что да, мне действительно хочется, чтобы Ренар был рядом, когда мама с папой буду рассказывать о последствиях страшнейшего периода моей жизни.
С Ренаром мне даже дышать было спокойнее.
– Спасибо, – выдохнула едва слышно.
Но он услышал, он слышал меня всегда и везде.
Чуть отстранил, не выпуская из объятий, коснулся моего подбородка, и едва я закинула голову, поцеловал… нежно-нежно, так, что земля ушла из-под ног и тревоги отступили, а в груди разлилось, как тёплая речка, счастье… Бесконечное, окрыляющее счастья, от которого так сильно хотелось обнять весь мир, которым хотелось поделиться со всеми вокруг, от которого душа цвела…
И тут раздался задумчивый голос Аеда.
– А я думал, ты артефактор.
Волшебство разлетелось, как хрустальная ваза от удара об пол! Я глухо застонала, Ренар едва слышно рыкнул и сжал меня куда крепче.
Разрывать поцелуя нам не хотелось, возвращаться в реальность тоже, и уже вообще ничего не хотелось, только делить этот миг на нас двоих…
– А почему усомнился? – недовольно спросила я, поворачивая голову к королю и не имея никакого желания разрывать объятья с лордом Армейдом.
Наверно, именно из-за того, что прижималась к нему всем телом, я отчётливо ощутила, как архимаг сделал короткий резкий вдох и перестал дышать…
– А ты на цветочек глянь, – несколько напряжённо посоветовал боевой маг.
Уже предчувствуя, что ничего хорошего я там не увижу, рывком развернулась на месте, да так стоять и осталась, изумлённо глядя на белые крокусы в прозрачной вазе… срезанные цветы, что прямо на глазах расправляли лепестки и листья, удлиняли стебли, напитывались энергией, заставляющей их буквально сверкать изнутри и тянуться вверх…
– А-а что происходит? – протянула шокированная адептка Государственной магической академии.
А потом сама и поняла.
Я – Природный маг, и счастье внутри меня оказалось такой силы, что энергия от него потекла наружу и нашла применение там, где я привыкла её использовать.
От моего счастья натурально цвели цветы…
Просто невероятно…
Ренар обнял, ничего не говоря, поцеловал в волосы и повёл дальше.
* * *
А вот ловить метаморфов меня не взяли. Что обидно! Меня, к слову, и выставили весьма обидным способом.
Едва оказались в мастерской королевских артефакторов, Ренар передал мне один из многочисленных уже созданных маячков, под изумлёнными взглядами работающих там я внесла все озвученные папой изменения и запоздало заметила, как изумление на лицах артефакторов сменяется ужасом. Причины поняла не сразу, но потом повернула голову и увидела крайне внимательный взгляд лорда Армейда, обращённый на работников.
Он не стал ничего говорить и, повернувшись ко мне, благородно не заметил молчаливого побега находящихся на грани обморока мастеров.
– Закончила? – осведомился, ловко забирая камушек из моих пальчиков. – А теперь обратно к маме с папой, я сейчас буду. Без меня никуда не уходить, не колдовать, ничего не предпринимать и… не сжигать.
Молча и возмущённо посмотрела на архимага, тот
