ткнула пальцем куда-то в район его морды. Благо, руки мои он освободил.
Монстр обрадованно подскочил на месте, как собака вздыбил загривок и рванул к лже-ван Ган, которая сосредоточилась на запуске артефакта. Она уже вставила в пазы «шестеренку» и теперь собиралась вставить в нужное место болт.
За щитом бушевал Дамьен в демонической по-настоящему устрашающей ипостаси. Я и узнавала то его только по некоторым чертам лица. Ему помогали давить щит дракон и некромант, а девочки и бабушка сидели у стены и бессильно наблюдали за происходящим.
Мой монстр в несколько прыжков оказался у лже-ван Ган и… сомкнул челюсти на ее туловище. Я не ожидала, что это у него так легко получится, и даже выпучила глаза от удивления, не сразу осознав, что несмотря на это он не смог причинить ей вред. Ведьма подобного тоже не ожидала и с удивлением смотрела на своего бывшего миньона, а потом с облегчением посмотрела на перстень на пальце, который, судя по всему, был многофункциональным. Как минимум выполнял функции защиты, накопителя, имел возможность поддерживать принятый облик и, как мне кажется, на этом его возможности не ограничивались. Да этот перстень — почти божественный артефакт!
И тем не менее любому артефакту для работы нужна энергия, а лже-ван Ган в последнее время слишком активно ее черпала. Наверное, именно поэтому рубин на кольце как-то странно мигнул и погас, а монстр, продолжавший с силой смыкать челюсти, с хрустом проломил издыхавшую защиту и перекусил тело ведьмы. Лже-ван Ган сдавленно охнула в зубах монстра, растерянно похлопала глазами и внезапно неестественно вывернула в мою сторону голову.
Я сглотнула. Слишком сюрреалистичной выглядела картина.
Изо рта ведьмы потекла струйка крови, ее тело мотнулось в зубах монстра, а потом она… довольно улыбнулась:
— Зря, — отчетливо сказала она, и из ее глаз наконец ушла жизнь.
Но вместо облегчения я почувствовала нараставшую в глубине души панику. Волоски на теле встали дыбом.
Я попятилась, не зная куда бежать и что делать. Вроде бы ведьма погибла в пасти своего же монстра, но моя чуйка кричала, что все еще не закончилось и нужно бежать! Очень быстро и очень далеко. Но куда⁈ С одной стороны стена, с другой — монстры со щитом, которые и не подумают меня послушаться и расступиться. А чудо-«кумара» у меня больше нет.
За стеной удовлетворенно кричали, радуясь моей победе. Девочки даже нашли в себе силы встать и помахать мне, но я только помотала им в ответ головой.
— Нет-нет, еще ничего не закончилось. Еще ничего не закончилось… — шептала я.
Взглядом металась в поисках выхода, но не находила его. За щитом, немного искажавшим картинку, наконец поняли, что-то не так. Дамьен прижался к щиту вплотную. Я кинулась к нему, ударила кулаком по твердой поверхности, обжегшей меня неестественным холодом, и вгляделась в глаза любимого.
— Кэсси! — кричал он. — Что не так⁈ Ты молодец! Мы сейчас продавим защиту и вытащим тебя оттуда!
Но я продолжала смотреть на него и дрожать от непонятного ужаса. Я даже сказать ничего вразумительного не могла — язык словно прирос к нёбу. Я чувствовала надвигавшуюся катастрофу, но не могла понять откуда ее ждать. Моя магия все еще меня не слушалась. Медитация немного помогла ускорить процесс ее возвращения, но времени не хватало. Лже-ван Ган опоила меня чем-то слишком сильным, а амулет маленькой Агаши не настолько силен, чтобы быстро противостоять такому воздействию.
Внезапно Дамьен застыл, расширившимися глазами глядя куда-то мне за спину, и я поняла: вот она — катастрофа. Пришла за мной.
Я на секунду прикрыла глаза, собираясь с силами, еще раз взглянула на побелевшее лицо демона, улыбнулась ему дрожащими губами и обернулась.
Прямо у меня за спиной тело лже-ван Ган буквально истаивало темной массой тумана, который и внушал тот самый безотчетный ужас. Мой монстрик, еще минуту назад торжествовавший победу, забился в самый дальний угол зала. А чернильно-черный туман, оставшийся от ведьмы, стелился по полу, темно-серыми щупальцами поднимался вверх, раздавался вширь. Эти щупальца ползли все дальше и словно трогали воздух. Искали кого-то?
Невольно я затаила дыхание. Как быстро они найдут меня? Минута? Две? Три?
Все произошло гораздо быстрее. Туман растекся по залу рывком, и я втиснулась в щит, больше не замечая его обжигающего холода, но уже в следующую секунду одно из щупалец коснулось моего плеча.
Где-то в глубине темной массы послышался довольный потусторонний смех, вспыхнули алым два глаза, и туман резко откатился назад и соткался в темную горбатую старуху. Разглядеть черты ее лица в сгустке черноты, на котором выделялись только алые огоньки глаз, не представлялось возможным.
Это был призрак. Очень старый и очень злобный, отравленный Бездной. От такого не убежать и не защититься без магических сил. И все-таки когда я узнала, откуда исходит опасность, меня немного отпустило. Да, было дико страшно, но ужас уже не был таким всепоглощающим и почти неконтролируемым.
Я услышала бабушкин крик, на мгновение обернулась и увидела, как она тычет в фигуру пальцем и что-то говорит, но я не могла разобрать слов. Зато черная фигура снова расхохоталась:
— Узнала меня, старая знакомица. Помнит, кто ее проклял. Я сама к ней приходила поглумиться. Хорошее было время.
— Но… вы не Зелла, — нашла я в себе силы выдавить очевидное.
Я видела ее в видении, и эта старуха не походила на молоденькую блондинку.
Чернота с красными глазами снова расхохоталась.
— Конечно нет! Я — та самая ведьма, которая прокляла ваш род. А Зелла… Мне с ней повезло. Тогда девочка еще не знала, что темное колдовство всегда оставляет отпечаток на человеке, который его заказал или сотворил. Этот след и связал нас. Он позволил Бездне говорить со мной через него.
— Бездна может говорить? — не поверила я.
— Не говорить, но доносить то, что хочет сказать. Как и продлевать жизнь своим адептам, — произнесла фигура — Ты и сама это скоро поймешь.
— Я не собираюсь продаваться Бездне, — сглотнула я вязкую слюну, а призрак черной ведьмы снова расхохотался.
— Дурочка! Ты мой приз, мое новое вместилище, сосуд. Ты — мое новое тело! Не этот суррогат с личиной и чужой сутью, — она кивнула в сторону почти умершей ван Ган, — а настоящее тело.
— Но как⁈ А моя душа?
— Как? Это одной Бездне ведомо, но она пустое не обещает, только то, что может выполнить. А твоя душа… — Глаза призрака сверкнули злорадством. — Она будет все видеть, все знать, но навсегда останется запертой где-то в глубинах уже моего подсознания. — Призрак подплыл совсем близко,
