class="p1">Пронзительный вопль снова привлек мое внимание к Дейду – тот стоял, придавив лапой одного из солдат к земле. Еще двадцать подступали к нему с мечами наголо, некоторые делали выпады. Я вся похолодела, когда один из клинков вонзился в заднюю лапу Дейда.
Дейд заскулил – а затем взревел, крутанулся на месте и одним движением лапы повалил добрую половину солдат наземь. Но они все равно продолжали наступать – с выжиданием, судя по всему, было покончено: в него метали мечи, стрелы сыпались ему на крылья и шерсть, а он пригибался и уворачивался от них.
Я поднялась, расправила крылья и подошла к краю крыши. Волк оборонялся, но не собирался никого убивать.
Вновь и вновь клинки пронзали его мех, погружались в его плоть, и он не успевал отбиваться – хотя мог бы уничтожить всех. Да, тогда Дейд рискнул бы жизнью, но прежде чем расстаться с ней, успел бы прикончить множество наших солдат.
Но это не должно было случиться. Это было просто невозможно.
Но случится, настаивал мой внутренний голос.
Случится, потому что Дейд отказывался убивать тех, кто нападал на него.
Эльн наконец приблизился и, сложив руки рупором, закричал:
– Принцесса, улетайте отсюда. Сейчас же.
Я чуть было не рассмеялась, но, различив надрыв в его голосе, застыла. Эльн вдруг устремил взгляд в небо, и тогда я посмотрела на площадь, где находился Дейд.
Оскалив зубы, зверь тихо рычал, а солдаты постепенно ретировались – одного, с выгнутой под неестественным углом ногой, волокли товарищи.
Они отступали. Почему они отступали?
Я перевела взгляд на Эльна. Он пробирался сквозь толпу, на ходу отдавая приказы, и несколько солдат посмотрели вверх.
Я тоже посмотрела – и, ахнув, бросилась вниз.
Я летела к площади со скоростью, с какой не летала в жизни, – так быстро, что приземлившись, непременно сломала бы себе что-нибудь. Много чего.
Дейд заскулил, передвинулся, чтобы принять удар моего приземления на себя, и я врезалась в него.
Я помотала головой – перед глазами все плыло – и, встряхнувшись, поднялась на ноги рядом с ним, а огромный шар – прозрачный и совершенно незаметный в небе – упал на землю.
И поглотил нас обоих.
Опал
– На сей раз мы его прикончили, – раздался голос одного из солдат, а затем он в нас плюнул.
Его слюна попала в шар и сползла с поверхности, словно та была из прозрачного стекла. Даже не касаясь шара, я знала, что это не так. Он гудел силой, имени которой я не знала и с которой прежде не сталкивалась.
До сих пор.
Кровь на запястье у Дейда.
А ведь мне он сказал, что не случилось ничего страшного. Решил не тревожить меня признанием, что кто-то попытался на него напасть. Я взглянула на зверя, что лежал подле меня на животе, истекая кровью сразу из нескольких ран, но при этом смотрел на меня так, будто волновался, не ушиблась ли я сама.
– Кретин ты долбаный, – бросил Эльн, который пробился сквозь толпу и теперь недовольно взирал на шар. Закатив глаза, он выругался и выпихнул вперед ближайшего солдата. – Сотри эту дрянь, пока ее величество сюда не явилась.
Солдат нахмурился, а вместе с ним и другие, что стояли тут же, переминаясь с ноги на ногу. У некоторых шла кровь, иные стонали от боли под навесом самой популярной пекарни в городе. Я не видела их и не могла оценить, насколько плохо дело – впрочем, мне было не до них.
Я вздернула клюв, когда один из солдат бросил:
– Капитан, вы что – предатель? Я буду плевать в монстра, сколько мне угодно.
– Если ты вдруг не заметил, дебил, – прорычал Эльн и ткнул пальцем в нашу сторону, – там еще и лебедь сидит.
– И что? – спросил ни о чем не подозревающий засранец. Однако несколько солдат тут же вылупили глаза. Возможно, эти были достаточно хорошо знакомы с нашей историей или помнили, что, хоть подобных мне не появлялось уже давно, все до единого черные лебеди принадлежали королевской династии Грейсвудов.
– Принцесса, – выдохнул Родни, солдат на пять лет старше меня, который иногда приносил мне свежие саженцы из Весеннего леса. Я уставилась на него – скрываться смысла уже не было. Вслух я опровергнуть этого не могла, а если бы перекинулась, они бы и так все поняли. – Это она, – сказал Родни и заморгал.
Тот, что плюнул в нас, выругался и, подскочив к шару, пристально посмотрел на меня.
– Но это же просто лебедь. – Он недоуменно захлопал своими большими карими глазами. – Здоровенный, чтоб его, лебедь, но все равно лебедь.
Я звонко крякнула, и он вздрогнул, а солдаты – те, что всего несколько секунд назад атаковали Дейда, – захохотали.
Король у меня за спиной заворчал, сгреб меня лапой к себе поближе, хотя никто и так не смог бы до меня дотронуться, даже если бы захотел. Мои перепончатые лапы запутались в оковах, которые Дейд успел с себя сбросить, и он отшвырнул их прочь, в прозрачную ограду. Цепи зашипели – железо начало плавиться.
Заметив это, солдаты зашумели, но тут раздался чей-то вопль – прибыла моя мать, – и плюнувший быстро стер свою слюну. Шар испустил разряд, и волосы на голове у солдата встали дыбом. Он взвизгнул, отдернул руку и убрался подальше от нас, нырнув в плотные ряды своих собратьев.
– Прочь, – рявкнула мать, и солдаты разошлись. Она бросилась было ко мне – и зажала рот рукой. У меня сердце ушло в пятки – мать упала на колени перед шаром…
И закричала.
Когда ее отчаянный вопль отзвенел, повисла оглушительная тишина. Дейд рядом со мной заворчал и напрягся, а у меня душа опустела от страха при виде ужаса в ее глазах. Я попыталась перекинуться.
И не смогла.
Пододвинувшись как можно ближе – ветер отбросил медовые волосы назад, и я увидела, насколько она потрясена, – мать потянулась ко мне, словно могла прикоснуться к шару.
Ощутив приближение тепла, тот загудел, и она опустила руку.
– Что ты наделала? – вскричала мать. – Ох, звезды, Опал, что же ты наделала?
К шару приблизилась Деандра с мечом наготове, словно собираясь пронзить его, и Дейд зарычал. Он притянул меня к себе мохнатым крылом, почти полностью заслонив от мира. Я выгнула шею и посмотрела на него, но его взгляд метался между воительницей и королевой. Я почувствовала, как напрягаются и перекатываются его мышцы.
Я не могла ответить матери. Не могла перекинуться. Могла лишь отпихнуть крыло Дейда, загораживавшее мне обзор, и уставиться на нее в упор.
Солдаты позади королевы стояли смирно и наблюдали за нами, дожидаясь приказа. Однако она не сводила глаз с меня и пойманного ею волка. Лицо ее вытянулось – похоже, она окончательно осознала, что произошло. Мать обреченно вздохнула, и губы ее дрожали.
– Приведите Серебрину, – сказала она, а затем повторила, повысив голос: – Сейчас же пошлите кого-нибудь за колдуньей.
От толпы отделилась маленькая группка солдат и умчалась прочь, а мы все смотрели друг на друга. Сердце ухало. В окружавшем нас пузыре с каждой минутой становилось все теплее.
Явилась Серебрина: вышла из сгустка вьющихся, как змеи, теней прямо перед полусотней солдат. И мужчины, и женщины со страхом следили, как колдунья приближается к нам с хищной улыбкой на устах.
Невозможно было отвести взгляд от змей, что обвили ее плечи, обхватив хвостами крепкое гибкое тело в расшитом мерцающими рубинами обтягивающем платье до пят.
Серебрина цокнула языком.
– Ох, Никайя. – И с довольным урчанием добавила: – Просто прелестно. – Она потирала руки, в голосе слышалась веселость, что отразилась и в ее красных глазах. – Звезды мои, вы только поглядите на них. – Остановившись перед шаром, колдунья провела по нему ногтем. И ничего не произошло. Ни разряда. Ни отскока. – Чудо, что за парочка, правда? – Платье обтянуло ее формы, как вода обтекает камень, когда она присела и прошептала: – Две истинные половинки.
Мать сначала зажмурилась, но все же открыла глаза и посмотрела на колдунью, когда та встала.
– Исправь это, – потребовала она, глаза Серебрины сверкнули, и мать добавила: – Пожалуйста.
– Ты попросила у меня клетку, из которой не выбраться зверю. – Колдунья повела рукой в нашу сторону. – Именно ее я тебе и дала.
– Должен же быть какой-то выход.
Серебрина ухмыльнулась, отчего Дейд весь оцепенел.
– Выход есть всегда. – Она подплыла к матери, отвела прядь ее золотистых волос за спину и, проведя багровым ногтей по маминым щеке и подбородку, посерьезнела. В ее голосе зазвучала нежность – я не ожидала,
