Эллин. Таэрлин взревел и обрушил на него град ударов. Бил до тех пор, пока Рикар не упал на землю.
Все это время Эллин не шевелилась, изумленно глядя то на владыку, то на охотника. В ее голове всплывали разные образы, то смутные, то отчетливые. Некоторые напоминали ее сны, некоторые она видела впервые.
Это воспоминания, поняла она. Воспоминания, которых быть не должно. И все же они были.
— Что это за место? — тихо спросила она, обняв себя за плечи.
Таэрлин обернулся и поморщился.
— Проклятый алтарь богини вожделения, — отрывисто ответил он, — ее духи обитают в этих камнях и просыпаются ночью. Они питаются похотью и вызывают желание у всех, кто заснет здесь. Он знал об этом.
Лицо владыки скривилось от ярости и отвращения.
Эллин перевела взгляд на Рикара. Синяки исчезли, и теперь он выглядел так, будто просто уснул.
— Но я не испытывала никакого вожделения, — прошептала Эллин.
Лицо Таэрлина смягчилось, и в нем стали проглядывать черты Ардела.
— Конечно, — со странной улыбкой произнес он и ласково провел по ее щеке. На миг Эллин захотелось прижаться к нему, позабыв обо всем.
Но реальность быстро напомнила о себе. Девушка медленно попятилась и поискала взглядом шкатулку. Она лежали неподалеку от погаснувшего костра, там, где уснула Эллин. Девушка подняла шкатулку и крепко прижала к груди.
Таэрлин посмотрел на шкатулку и усмехнулся. В его усмешке проскользнула горечь, или ей только показалось?
Послышался шорох. Рикар закряхтел и поднялся на ноги. Он выглядел так, словно долго спал. На лице не было ни малейшего следа побоев. Синяки и ссадины исчезли. Охотник потер подбородок и криво улыбнулся.
— Что мне всегда нравилось в этом проклятии, — весело произнес он, — так это моя неуязвимость. Тебя всегда это раздражало, — его взгляд был обращен к владыке.
Таэрлин прошептал что-то на незнакомом языке, но по интонации было ясно, что это ругательство.
— Все меняется, — с холодной улыбкой сказал владыка, — разве не видишь? — он снова ударил охотника, почти небрежно. Рикар с недоумением прикоснулся к окровавленной губе. Теперь рана не затягивалась.
Таэрлин взмахнул рукой. Рикара поднял воздушный поток, крутанул и поднял высоко в небо. Охотник что-то закричал, но внезапный ветер заглушил его. Незримая сила дернула его и стремительно понесла назад, к скале. К замку владыки. Секунда — и он исчез.
Таэрлин и Эллин остались наедине.
Несколько мгновений они молчали. Наступил рассвет, серый и мрачный. Эллин сжимала в руках шкатулку — ее путь к свободе — да только был ли он сейчас у нее, этот путь? Таэрлин стоял в двух шагах от нее, напряженный и неподвижный. Только сейчас она заметила, что в уголках его рта пролегли морщинки, а в глазах прячется усталость.
«Как хорошо, что он здесь, — думала она, — как плохо, что он здесь».
— Как ты здесь оказался? — на выдохе произнесла Эллин.
— Пришел, — просто ответил Таэрлин, прожигая Эллин взглядом. От огня в его зрачках сводило низ живота, а по коже бегали мурашки.
— Но почему ты пришел? — с необъяснимой горечью прошептала Эллин, глядя на него исподлобья, — почему? Это твоя очередная игра? Ты притворяешься, причиняешь боль, истязаешь, потом вдруг меняешься, становишься…другим. И так по кругу. Почему? — она подняла голову, почувствовав вдруг прилив сил и гнева, — ты женился! А теперь пришел вдруг спасать меня, как герой! Только ты не герой…
Таэрлин оказался рядом с ней. Он обхватил ее локоть и притянул к себе.
— Не герой, это так, — произнес он, обдав ее горячим дыханием, — и никогда не был им. Я никогда не был хорошим человеком. Никогда! Ты забыла, кто я. Двуликий. Я пришел, потому что услышал тебя. Потому что не мог не прийти. Потому что ты — моя. Потому что никто не может прикасаться к тебе…
— Даже, если я захочу? — перебила его Эллин.
Таэрлин посмотрел ей в глаза и притянул к себе.
— Но ты не хотела.
Эллин ничего не ответила. Она закусила губу, делая вялые попытки вырваться из его объятий. Какая-то часть ее хотела прижаться к нему, вдыхать его запах, слушать его дыхание, касаться кожи. Но другая половина кричала, что он — предатель.
«Предатель?» — мысленно повторили Эллин и посмотрела на Таэрлина. Сейчас в нем сливались два образа, проявлялись то черты Ардела, то Таэрлина. Ей и раньше его лицо казалось знакомым, как и взгляд, и многие жесты. Она думала, что это просто обман разума, или так проявляла себя влюбленность, когда Эллин еще верила, что он — просто садовник.
Но сейчас, глядя на его жесткие черты лица, она вдруг с ясностью поняла, что знает его. Знала. Очень-очень давно. Знала еще в те далекие времена, когда он был другим. И она была другой. Это ощущение было настолько сильным, что казалось — протяни руку и ухватишь. Миг — и она бы даже назвала имя, что носила когда-то.
Но он предал ее. Когда-то давно. Она не помнит, почему и как. Но эти ощущения предательства горьким вкусом осели на губах и в сердце.
Эллин отстранилась от владыки и отошла назад, глядя на него исподлобья.
— Это не иллюзия, — задумчиво произнесла она, глядя ему в глаза, — эти сны, ощущения и воспоминания — не иллюзия, как я думала раньше. Это воспоминания. Я слышала в детстве, что люди иногда перерождаются в новых телах, с новой жизнью. Но они ничего не помнят. Я думала, это все сказки. — Она на миг
