прикусила губу, — но сейчас я так не думаю… Я начинаю вспоминать.
Таэрлин замер и внимательно слушал ее, сощурив глаза. Эллин прикрыла веки, прижав шкатулку к груди. Вспыхивали образы, мимолетные, неуловимые, как тени на воде.
— Я была другой, — сказала она, открыв глаза, — но ты… Ты был тем же. Владыкой. Ты… Ты!..
«Предал меня», хотела крикнуть она, но слова застряли в горле, и Эллин резко замолчала. Боль от предательства, горячая и острая, накрыла с головой. Она была такой сильной, будто это случилось вчера. Но что случилось? Этого Эллин не помнила. Но сейчас она доверяла своим чувствам, больше, чем когда-либо.
Он предал ее тогда. Он обманул ее сейчас.
И женился.
А ведь она была влюблена…
Горячая смесь из ненависти, нежности, обиды и горечи накрыла ее. Как же больно! Будь проклят тот день, когда Рикар похитил ее, будь проклят тот день, когда она впервые увидела владыку в саду.
Таэрлин молча подошел к ней и прикоснулся к руке.
— Что еще ты вспомнила? — отрывисто произнес он. Огни в его глазах погасли, и в широких зрачках отражалось напряженное лицо Эллин. Он нахмурил лоб, словно сам силился вспомнить нечто важное.
— Когда ты притворялся садовником, ты говорил, что владыка не помнит места, что создавал, — тихо произнесла Эллин, — я потом часто думала об этих словах, думала, это очередная ложь. — Она сощурилась и откинула с лица прядь, — но ты не лгал… Ты тоже не помнишь, как и я. Ты многое забыл.
— Но я помню твое имя. — Резко сказал Таэрлин, в зрачках вспыхнули искры. В груди Эллин что-то ухнуло и перевернулось.
Она шумно выдохнула.
— Мое имя — Эллин, — произнесла она, пытаясь придать своему голосу уверенность. Она отдернула руку и отвернулась. У нее возникло желание убежать от него немедленно. Неважно, куда, лишь бы подальше. Подальше от мучительной правды и того, что он может сказать.
— Авилина, — раздался тихий голос за спиной. — Так тебя звали в другой жизни.
Эллин застыла. Волоски на теле встали дыбом, а в голове поднялся гул. Все ее естество откликнулось на это имя. Она испытала одновременно и радость, и печаль. Да. Так ее звали, и она гордо носила свое имя. И все же больше вспомнить она не могла. Да и не хотела.
Эллин обернулась.
— Но сейчас меня зовут Эллин, — твердо произнесла она. — Сейчас у меня другая жизнь. И в ней нет места для тебя, твоего сада, твоих игр. Мне все равно, что связывает тебя и Рикара, я не хочу знать, как я с этим связана. Я не хочу ничего вспоминать. Не хочу! И назад, в твой замок, тоже. Ты можешь убить меня, можешь испепелить, но я не вернусь назад! Не вернусь!
Голос Эллин задрожал, и она замолчала, боясь, что вот-вот расплачется. Она лгала сейчас. Ей хотелось вспомнить, хотелось узнать, кем она была и как связана с владыкой и охотником. Но перед глазами стояла его свадьба, его красивая невеста, его бесчисленные полуобнаженные пташки, безумная Мелисса, что хохотала, когда Эллин узнала об обмане, его влюбленные глаза при свете луны, его поцелуи, лживые… Слишком много всего, слишком! Она больше не хотела ничего. Ей было слишком больно.
Уйти подальше, забыть о нем навсегда — вот и все, чего она желала.
Таэрлин изменился в лице. Он устало опустился на валун и посмотрел по сторонам. Солнце поднялось выше, такое же серое, как вода в реке.
— Я знаю, что не вернешься, — произнес, наконец, он. — Неужели ты думаешь, я не знал, о чем вы договорились с Изорой? Если бы я хотел, ты бы не смогла выйти из замка, не смогла бы уйти дальше своей комнаты. Ты забыла — я всегда знаю, что творится в моих владениях.
Горло сжало в тугой комок. Эллин стиснула руки в кулаки. Ей нужно помнить, что он обманул ее, играл ее чувствами, развлекался с ней, как с сотнями другими, что были до нее и будут после.
— Изора отправила с тобой не того человека, — хрипло произнес Таэрлин, — он мог причинить тебе вред и…
— Разве не этого ты хотел? — перебила его Эллин, — чтобы я страдала?
Таэрлин криво усмехнулся и медленно подошел к ней.
— Да. — Жестко ответил он и прикоснулся к ее волосам, — Хотел. И до сих пор порой хочу.
Его зрачки расширились, и в них вспыхнули алые огни, безжалостные и яркие. Эллин уже видела этот взгляд, он был и пугающим, и завораживающим, но сейчас она его не боялась. Она вообще никогда его не боялась.
Когда-то давно этот взгляд возбуждал ее.
Эллин тряхнула головой, чтобы отогнать прочь воспоминания. Неважно, что было. Сейчас у нее другая жизнь, другое имя, и она ничего не хочет знать.
— Взаимно, — холодно произнесла Эллин.
Таэрлин усмехнулся и убрал руку с ее лица. Внезапно стало холодно и одиноко.
— Что ж, — медленно, будто нехотя, сказал владыка, — проклятый охотник отослан, ты можешь уходить, — он кивнул на шкатулку и продолжил хриплым голосом, — но уничтожать шкатулку тебе нельзя. Ты погибнешь, как только бросишь ее в огонь. Изора знала это.
Что-то в его голосе заставило Эллин вздрогнуть. В глубине души все заныло от тоски и горечи.
— Что в ней? — спросила она, стараясь скрыть печаль в голосе.
Таэрлин пожал плечами и покачал головой. Он щелкнул пальцами, и шкатулка, что Эллин стиснула в руках, исчезла.
