сбежала от тебя в купальскую ночь, потому что испугалась, что нужна тебе лишь как очередной трофей. Про тебя на деревне говорят, что тебе местные девушки не интересны, и ты любишь всякие… диковинки.
— Я даже знаю, кто это говорит, — нахмурился Данила.
— Но я все же решилась пойти, потому что… очень хотела побыть с тобой. А потом вся эта кутерьма с выборами суженого и поцелуй — у меня голова пошла кругом, и сомнения победили. Я весь остаток ночи терзалась от того, что произошло, и на рассвете отправилась к тебе, чтобы поговорить. И увидела, как из кузницы выходит Диана.
Я отвернулась. Признание далось нелегко — сердце колотилось на предельных частотах, дыхание перехватило. И тут, к моему удивлению и негодованию, я услышала смех. Ему, значит, смешно? Я перед ним всю душу вывернула, а ему смешно? Я резко развернулась и уже готова была остановить издевательский смех хорошей затрещиной, но Данила разглядел мое зверское выражение лица и проговорил:
— Нет-нет, я не над тобой смеюсь, а над идиотизмом ситуации. Успокойся, пожалуйста, и перестань так сжимать кулаки, а то я начинаю тебя бояться. Честно, я все могу объяснить.
— Попробуй, — проворчала я, но кулаки все же не разжала.
Призрак из параллельной реальности растаял. Передо мной вновь был уверенный в себе, сильный, веселый и как всегда неотразимый кузнец-молодец.
— Диана действительно была в кузнице в ту ночь. Но не со мной.
— С кем же она могла быть в твоей кузнице? — саркастически осведомилась я.
— С Никитой.
— Федотовым? С чего бы это вдруг? — не поверила я. — Да будь между ними хоть что-то, об этом бы уже все село знало.
— Потому-то они и скрывают свои отношения. Взаимная неприязнь Федотова и Морозова куда глубже и сильнее, чем кажется, и, если бы прошел хотя бы малейший слух — никому бы не поздоровилось.
— А ты им что, личный сердечный поверенный? — возмущенно фыркнула я.
— Можно и так сказать, — согласился Данила. — Мы с Дианкой в Заречье приехали почти одновременно, оба чужими были здесь. Вот и подружились. По-настоящему подружились, без флирта и притворства. Она мне как сестра, которой у меня, увы, никогда не было. И Никиту я хорошо знаю, он парень хороший и умный, самый толковый из братьев. Ему бы учиться надо, но отец считает, что для работы на земле среднего образования вполне достаточно.
— И что же, наши сельские Ромео и Джульетта так и собираются прятаться всю жизнь? А если у них дети появятся — ты их будешь за своих выдавать?
— Дианка что-нибудь придумает, она девка упорная, — уверенно ответил кузнец. — А если ты мне не веришь, я могу ее попросить подтвердить мои слова.
В том-то и проблема, что я с радостью верила каждому его слову. Голова шла кругом — в последние дни я так усиленно гнала Данилу из головы, старательно вырисовывая отрицательный образ деревенского соблазнителя, а оказалось, он кругом положительный, к Диане относится как к сестре и к тому же помогает несчастным влюбленным. Я тихонько прыснула:
— Надо признаться, мы довольно глупо себя вели. Особенно я.
— Я тоже хорош, — признался Данила. — Тогда, после свадьбы…
— Что — после свадьбы?
— Помнишь, я заявился к тебе с утра? Я хотел узнать, не остался ли Костя у тебя на ночь.
— Костя? У меня? — возмутилась я, а потом мстительно добавила. — То, что он не вышел со мной на крыльцо, ничего не доказывает. Он мог уйти раньше.
— Не мог, — с уверенностью возразил кузнец. — Я на крыльце чуть ли не с самого рассвета сидел.
— А вдруг он в комнате остался? — не сдавалась я.
— А я в окно заглянул!
— Да как ты мог! — рассердилась я.
— Да там невысоко! — «успокоил» он.
— Обещай, что больше так делать не будешь, — я усиленно хмурилась, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
— Так больше не буду, — с готовностью пообещал Данила.
Он проводил меня домой. Мы расстались, вспыхивая и смущаясь, как шестиклассники. Я прикрыла дверь в кладовку, и осторожно опустилась на кровать, боясь спугнуть мысль, что, пожалуй, мы с этим миром могли бы друг другу и подойти.
21. ЧТО НАЙТИ СУЖДЕНО, НА ДОРОГЕ ЛЕЖИТ
С вечера Зинаида лишь поохала надо мной, зато уж наутро оторвалась по полной, выспрашивая подробности вчерашнего происшествия. Я прилежно отвечала на вопросы, стараясь при этом не сболтнуть лишнего. Как и Костю, ее прежде всего интересовало зачем же я вообще отправилась в старый дом. Вопрос, на который было сложнее всего ответить. Ни в коем случае нельзя было говорить о том, что Зара сама позвала меня: это мгновенно дошло бы до Федотова, а там и до полиции. Одно дело, неудачно заклинившая дверь и случайное возгорание в обветшалом строении, и совсем другое, подготовленный поджог. Почему-то сама я была твердо уверена, что цыгане к пожару не имели никакого отношения.
Так что, покраснев вполне натурально, я «призналась» Зине, что не могла утерпеть, и пошла к Заре еще раз погадать. Глаза женщины загорелись, как у гончей при виде лисы, и она резко перевела разговор на мое спасение ее крестником. Кроме того, разведка уже донесла ей, что нас видели вчера вместе, и она переключилась на выяснение того, что вообще между нами происходит.
Тут очень вовремя кто-то постучал в окно, я поспешила выглянуть, и, к несказанному своему изумлению, увидела Диану.
— Дианочка, здравствуй, дорогая, — зажурчала Зинаида. — Заходи в дом, чайку попьем, поболтаем.
— А я к вашей гостье, — улыбаясь, сообщила девушка. — Катя, может, прогуляемся?
Я постаралась улыбнуться в ответ. Неужто Данила посчитал, что я ему так и не поверила, и попросил Диану пойти ко мне, дабы окончательно убедить, что между ними ничего нет, кроме невинной дружбы и способствования ее взаимоотношениям с младшим Федотовым?
— Куда пойдем? — спросила я, выйдя на крыльцо.
— Куда-нибудь подальше, — ответила Диана, оглянувшись на шевелящуюся занавеску кухонного окна.
— Тогда к трем столбам, — предложила я.
Опережая нас, Шарик кинулся по знакомой
