искушённых в подобных рунах, просто не существует.
Проклятье. Я закусила губу.
Рэй откинулся на руки, потом лёг на спину, глядя на небо, и скрестил руки за головой.
— После того как на тебя напали, я был бы идиотом, если бы не поставил на тебя защиту, — промолвил он. — Но артефактами нищую студентку не обвесить, охрану к тебе не приставить, и не могу же я держать тебя во Втором Архивариате весь день.
— Остаётся лишь татуировка, — произнесла я. — Ты поэтому привёл меня сюда?
— Это одна из причин. — Рэй повернул голову ко мне. Его лицо было очень серьёзно. — Но тоже веская. Пожалуй, это лучшая защита, которую я тебе сейчас могу дать.
Я всё ещё не понимала, о какой руне шла речь. Идеальная ловкость, защита от огня, обаяние, интуиция? Нет, эти руны даже близко не стояли рядом с руной сумрака.
— Какая руна, Рэй? — тихо спросила я, глядя на него. — Просто скажи одно слово.
Повисла тишина.
— Скорость.
Скорость. Руна моего отца. Та самая, особой способностью которой отец никогда не пользовался при мне и запрещал нам говорить кому-либо, что она у него есть. Ведь лучшая защита — та, о которой не знает никто.
— Скорость, — прошептала я. — Руна скорости.
Легендарная руна. И почти единственная, у которой фактически не было отката. Увеличивался обычный темп шага и бега, а в критической ситуации носитель руны мог убраться из опасного места с фантастической, невозможной скоростью: за несколько минут он мог оказаться возле телепорта или обогнать погоню и затеряться в переулках. Ни один противник не мог его остановить, кроме разве что стальной двери. Будь у меня эта руна, когда меня атаковали подруги Сильвейны, я бы легко сбежала, вернулась во Второй Архивариат и только тогда рухнула бы на пол в изнеможении. И откатом были бы всего лишь крайняя усталость и изнурение на пару часов.
— Ты думаешь о том, что эта руна даст тебе убежать в случае чего, — проронил Рэй.
— Да.
— Плохой из тебя агент. Представь, что в руке у тебя метательный нож, а рядом — трое вооружённых противников. Ты активируешь руну. И?
Я потрясённо открыла рот.
— И они будут мертвы через несколько секунд, — хрипло сказала я. — Если я захочу.
— Уже лучше. И ты забываешь ещё об одном.
— О чём?
— Задача агента в том, чтобы таких ситуаций не возникало вовсе, — сухо проронил Рэй. — Увы, Ксарион Джавус тебе в этом отнюдь не помог.
— Ну извини, забыла предупредить, что ему не стоило разрывать помолвку, — фыркнула я.
— Забыла, — серьёзно сказал Рэй. — Потому что парень — идиот, если не подумал, как это отразится на тебе. У позорной стены он тебя закрыл, а сейчас? Не самый умный поступок с его стороны.
Я не ответила. В моей голове вертелись два слова.
Руна скорости.
Я не могла не признать, что Рэю пришла в голову великолепная идея. Блестящий ход — и очень умный. Отличное оружие, почти идеальная защита — но даже не это было главной составляющей его решения. Если я выберу ту же татуировку, что носил Маркус Рише… повторю его путь, объявлю о том, что я хочу быть на него похожей…
Вот только никто, похоже, не спрашивал моего согласия.
— С каких тёмных сиддов, — медленно произнесла я, — ты думаешь, что я её вообще поставлю, эту татуировку? И почему именно сейчас?
Рэй долго молчал, не глядя на меня. Казалось, его интересовали лишь звёзды, поблекшие в золотом сиянии колодца.
— У этой руны есть ещё одно свойство, — произнёс он. — Мастера клянутся, что к энергетическому узору руны оно не имеет никакого отношения, но императора Сарффа не переубедишь.
Голос его не предвещал ничего хорошего.
— Какое свойство? — резко спросила я.
Рэй вздохнул.
— Пять лет назад новый император боялся, что с ним рано или поздно поступят, как с моим отцом. И заказал исследование профилей всех участников переворота и многих других высокоранговых сиддов и военных, начиная с твоего отца.
Он помолчал.
— Не так много агентов ставят руну скорости: она слишком дорога, и даже разведка редко может себе это позволить. Но среди тех сиддов и военных, кто поставил её, оказался необыкновенно высокий процент предателей. Начиная с твоего отца.
— С Маркуса Рише.
— Именно. Участие в перевороте либо интрига, в ходе которой молодой лорд занимал место вышестоящего, например. А дважды — измена империи. Я видел отчёты. Статистика и впрямь настораживающая. Понятно, что те, кто поддержал Сарффа во время переворота, предателями не были. Но лояльностью, согласись, тут тоже не пахнет.
— Ты думаешь, это не совпадение?
— Я не верю в чудеса, — пожал плечами Рэй. — Но я три года не верил и в руну бессмертия. А то, что откат у любой руны может влиять на психику, — известный факт. Так или иначе, императора Сарффа не на шутку встревожили эти отчёты, и он издал негласный приказ: агенты и военные с этой руной могут служить, но далеко им продвинуться не дадут. И поручать критически важных для судьбы империи заданий тоже не будут.
Кровь отхлынула от лица. Я почувствовала, что бледнею. И Рэй предлагает эту руну мне?
— То есть никому из вышестоящих чинов разведки её не ставят, — прошептала я.
— Мало кто знает почему. Правящие лорды знают, разумеется. Остальным — тем, кто может себе позволить подобную руну, — император просто не подписывает разрешение, если эти сидды нужны ему на высоком посту.
— А мне? — дрогнувшим голосом спросила я. — Как император подписал разрешение мне, если я стажёр имперской разведки? Он вообще знает, кто я?
— Любовница принца-предателя. В первую очередь.
Голос Рэя прозвучал холодно и жёстко. Ночь вокруг нас была теплой, но мне внезапно стало зябко.
— Мне никогда не сделать карьеру в разведке с этой руной, — прошептала я. — Никогда. Ни высоких постов, ни серьёзных заданий.
Рэй пожал плечами, не глядя на меня:
— Ну почему? Это будет всего лишь в десятки раз сложнее. Поверь моему опыту: я прошёл через худшие испытания. Кроме того, с тобой буду я. Пока я хочу, чтобы ты оставалась в разведке, ты будешь рядом со мной. Это не изменится.
— Зачем? — я повысила голос. — Зачем, Рэй?
— Чтобы твой отец поверил тебе, где бы и кем бы он ни был, — просто сказал Рэй. — Ты выберешь его руну, примешь её в память о нём. Я сообщил, что недоволен твоим выбором, так что Маркус будет знать, что я представил императору твоё прошение против воли.
— И он поверит?
— Маркус знает, что тебя больно ранили мои манипуляции. Знает, что ты желаешь
