границы колодца, и всей кожей я ощущала такую мощь, словно стояла в самом центре грозы.
Ни одному ученику не позволено было наблюдать за священнодействием. Со мной рядом сидел лишь Рэй — и мастер, чьё лицо мне не было позволено видеть, пока он не нанесёт татуировку. Ещё одна часть ритуала.
Я не знала, кто этот мастер. У меня было лишь слово Рэя, что он нашёл лучшего татуировщика столицы и империи. Невозможное хвастовство, но я верила ему.
— Страшно? — негромко спросил Рэй. Он сидел у изголовья, прямой, неподвижный и спокойный.
— Нет, — прошептала я.
— Будет очень больно.
Я закрыла глаза.
— Это не боль. Это сила.
Рука Рэя коснулась моих волос, нарушая все на свете древние правила, и меня обожгло невидимой волной энергии. Здесь весь воздух был пронизан ею, и мне, раскинувшей руки на камне, казалось, будто я вот-вот взлечу, сделаюсь частью золотой реки, уходящей в небо.
А потом карандаш-артефакт мастера прошёл по моему левому бедру, чуть ниже ягодицы. И одним плавным росчерком начертил молнию.
— Время выбора, — произнёс старческий голос. — Ты принимаешь эту руну, Фаэль Рише?
— Да, мастер, — произнесла я ритуальную формулу. — Я принимаю эту руну.
И остриё иглы, сотканной из чистой энергии, пронзило моё тело.
Я не помнила, сколько прошло времени. Затуманенным сознанием я видела странные образы: Великая Красная лестница, разрушенная и восстановленная, первые драконы, поднимающиеся над морем с гладких скал, и лучи солнца, освещающие струящиеся мозаики Академии. И поняла, что гляжу в память древнего колодца, становясь единой с ним на те мгновения, пока энергия прошивала моё тело невидимыми нитями.
Наложение татуировки — это боль.
И новое рождение.
Последним, что я запомнила, были карие глаза, в которых горели золотые искры. Кому они принадлежали? Рэю? Его далёкому предку, первому из великой династии, который глядел на меня через невозможное расстояние и время? Я не знала. Но один взгляд этих глаз смягчил боль, и я вдруг поняла, что могу дышать. Глядя в эти глаза, я чувствовала, как наполняюсь ветром.
И этот ветер принадлежал одной мне.
— Спасибо, — прошептала я, не зная, кому это говорю.
— Руна твоя, — возвестил мастер, и я услышала шорох одежд: он поднимался. — Прими своё тело, Фаэль Рише.
— Принимаю, — прошептала я. Сил приподнять голову у меня не было. — Кто вы, мастер?
Тяжёлый вздох.
— Не вставай, дитя. Руна далась нам обоим нелегко. Твоему отцу, впрочем, эта руна далась ещё тяжелее. Давным-давно, когда он ещё был…
Что-то странное было в его голосе.
— Был кем? — уточнила я.
Но вместо ответа до меня донеслись лишь удаляющиеся шаги.
Всё закончилось. Я закрыла глаза. Я исполнила свою мечту и сделалась настоящим агентом империи, пусть и ненадолго. Мечом, который Рэй исподволь ковал всё это время, обеспечивая мою преданность всеми возможными способами.
Идеальной приманкой для моего отца.
Осталось лишь исполнить моё предназначение.
Удаляющиеся шаги затихли. И, открыв глаза, полные слёз, я увидела перед собой лицо Рэя.
— Когда я стану главой разведки, — тихо-тихо произнёс он, — ты будешь моей правой рукой. Только узнай для меня его имя.
В Академии царила тихая ночь.
Было далеко за полночь, и лунный свет отражался в мраморных дорожках. Наши с Рэем шаги были единственным, что нарушало тишину.
— Дашь мне почитать тот сборник ментальных упражнений? — спросила я. — Я попросила лорда-хранителя, чтобы он научил меня защищаться от ментальных атак, и знания отца будут очень кстати.
По лицу Рэя скользнула знакомая насмешливая улыбка:
— Ну нет. Ты на своей стороне, помнишь? Бесценные артефакты остались по эту сторону.
— В том числе тот артефакт, что ты принёс из гробницы?
— Ага.
— А ведь ты так и не сказал мне, для чего служил артефакт, который рассыпался в ночь переворота, — тихо сказала я.
— И снова да. — Рэй открыл передо мной дверь. — Ещё один урок: дай собеседнику понять, что у тебя есть важная для него тайна, и он сделается вдвойне внимателен. Правда, если он нетерпелив, твои шансы проснуться в пыточном кресле здорово возрастают.
— Хочешь сказать, у меня есть все шансы уложить тебя в пыточное кресло?
Рэй негромко засмеялся:
— Или наоборот. Голой в оковах я тебя ещё не видел, верно?
Я фыркнула. Мы спускались по переходам Второго Архивариата, беседуя совсем как раньше, и на несколько минут я забыла о том, что случилось. Забыла, что на моём бедре красовалась руна, за обладание которой каждая столичная аристократка отдала бы всё. Руна, которая навсегда закрывала передо мной пропуск в высшие чины разведки — или, если верить Рэю, делала мою карьеру сложнее в десятки раз.
Мне хотелось о ней забыть. Хотелось плюхнуться на кресло в кабинете Рэя, поджав ноги, взять досье отца и читать до утра. Или рухнуть на узкий диванчик и заснуть, ощущая, как Рэй накрывает меня меховым пледом. Всё что угодно, лишь бы отвлечься и отдохнуть.
Но когда мы вошли в закрытый коридор, заблокированный для всех, кроме нас, Рэй вдруг замер: двери, ведущие в залы имперской разведки, были открыты, и оттуда доносились голоса. На моей памяти этого не происходило ещё никогда. И, судя по лицу Рэя, он этого совершенно не ждал.
А потом я услышала знакомый женский голос и похолодела.
Голос леди Алетты.
В следующее мгновение Рэй быстро прошёл вперёд.
— Что здесь происходит? — раздался его резкий голос. — По какому праву вы здесь?
Я бесшумно последовала за ним. И застыла в дверях.
В зале шёл обыск: четверо незнакомых мне агентов переворачивали всё вверх дном. Дверь в кабинет Рэя была распахнута, и я даже отсюда видела разорённый сейф.
Берн и Шаес, наспех одетые, стояли у стены: похоже, обоих выдернули из постелей. Хат застыл в углу, и глаза его не горели: кажется, его как-то умудрились отключить.
А посреди зала стояла та, кого здесь совершенно не должно было быть.
Леди Алетта. А рядом с ней, одетый в роскошные чёрные одежды и церемониальную маску, которую я не раз видела в собственном доме…
— Лорд Джавус, — севшим голосом сказала я. — Что вы здесь делаете?
Маска повернулась в мою сторону.
— Я бы хотел задать тебе тот же вопрос. Что ты здесь делаешь, Фаэль?
— Моя ученица просто проходила мимо, — проронил Рэй. Он окинул вопросительным взглядом леди Алетту. — А вот что эта леди здесь делает — куда более интересный вопрос.
Леди Алетта очаровательно улыбнулась. Она была одета в нежное розовое платье, затканное цветами и птицами, и совершенно не выглядела грозным противником. Вот только торжествующее выражение на её
