Половину помещения занимал подиум, заваленный грудой разноцветных подушек и мягких валиков. Нариз присмотрелась – вышивки на подушках были теплых рыжеватых, охристых цветов, переходящих в кремовое и молочно-розовое. Местами проблескивали золотые искорки. И хотя все рисунки были разного размера и формы, их объединяло одно – розы.
Перед подиумом стоял низкий, заставленный едой стол. И вместо обычных фарфоровых тарелок вся пища была разложена по пиалам. Дымилось нечто, похожее на плов, испуская тонкий аромат специй и приправ, вплетал умопомрачительные нотки запаха большой кусок жареного мяса на плоском блюде, медово поблескивали вываренные в сиропе орешки.
Нариз чуть растерянно провела рукой по стене, ощущая шелковистость ткани, подошла к подиуму и почти автоматически уселась в привычной ей позе -- по-турецки, подтянула одну из подушек на колени, рассматривая вышивку и ведя пальцем по крупным лепесткам…
-- Это – роза песков, -- чуть сипловато сказал Леон. И немного нервничая от молчания жены, не понимая, угодил ли он ей подарком, закончил: – Я подумал, что тебе иногда приятно будет вспомнить свою прошлую жизнь.
Нариз молчала, опасаясь заговорить – горло сжал спазм.
Подарки ей дарили и раньше. Полезные – родители, формальные – мужчины, с которыми она жила, ну, какую-нибудь там туалетную воду или конвертик, со словами «дорогая, купи себе, что хочешь», иногда это была даже какая-то дурацкая плюшевая игрушка и банальное: «дорог не подарок, а внимание!».
Нельзя сказать, что ее так уж тянуло к прошлой жизни – хороших воспоминаний о стойбище у нее было совсем немного, однако ее бесконечно восхитила мысль о том, что этот мужчина, ее муж, не просто захотел сделать ей приятное, а придумал такое для нее лично и заморочился выполнением своего плана – выбрал эту комнатку, закупил ткань, проследил, чтобы обивка напоминала собой шатер – пусть не настоящую юрту, но такую, какой представлял ее житель Синцерии. Нариз слабо улыбнулась, понимая, как далеко его фантазия от реальности. Он узнал, как выглядит песчаная роза и озадачил мастериц этими вышивками, и хлопотал, чтобы все это собрать в одно целое. Это был совершенно индивидуальный подарок – только для нее.
Ему даже была безразлична ее способность зарабатывать деньги – за все время их совместной жизни, он, имея долги и сложности, ни разу не протянул руку к ее кошельку! А ведь он знал, что она получает совсем не мало, но никогда не думал, что сможет распорядиться доходом жены лучше, чем она сама!
Этот мужчина дал ей все, чего так не хватало раньше в обеих ее жизнях – заботу и доверии. Нариз сглотнула тугой комок в горле и похлопала рукой по обтянутому войлоком подиуму, приглашая Леона присесть рядом.
Сесть, как она, муж не сумел. И аккуратно взгромоздился возле нее, изогнувшись так, что колени почти доставали до ушей. Нариз разулыбалась – очень уж это было забавно.
-- Тебе нравится? – голос Леона звучал как-то неуверенно, похоже, что он засомневался в своем подарке.
-- Больше всего на свете! – она взяла крупную руку мужа и ласково потерлась об нее щекой.
Леон с облегчением выдохнул.
-- Я боялся…
Нариз змейкой обвилась вокруг мужа, легко толкнув, повалила его в кучу подушек, свернулась клубком рядом и, положив голову на удобное плечо, словно созданное для того, чтобы она там лежала, заговорила:
-- Знаешь, Леон, -- Нариз задумчиво водила пальцем в вырезе его рубашки, чутко прислушиваясь, как мощно и ровно бьется его сердце. -- Я… Я хотела тебе сказать… Понимаешь… Я очень люблю тебя, Леон, -- наконец выдохнула она.
На несколько мгновений наступила тишина, и Нариз боязливо слушала сердце Леона, участившее свой бег. На ее плечо опустилась большая, теплая рука, он рывком подтянул ее повыше, и заглянув в счастливое и смущенно улыбающееся лицо жены, ридган выдохнул:
-- Как же я люблю тебя, моя Роза Песков!
Его губы, с нежностью и почти благоговением коснувшиеся виска Нариз, становились все более жадными, а руки все более нахальными…
Разумеется, ужин в этот день они ели холодным.
ЭПИЛОГ
ЭПИЛОГ
ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ СПУСТЯ
Последнее время Нариз спала плохо и беспокойно, но этот сон она запомнит на всю оставшуюся жизнь.
Тоненькая и хрупкая, ощущая необыкновенную легкость, она то ли шла, то ли плыла в каком-то молочно-туманном коридоре. Где-то там, за стенами этого ласкового тумана полыхало пламя – полыхало сильно, ярко и мощно. Страха Нариз не испытывала – этот огонь был подобен самой жизни, он давал силы и тепло.
-- Я хочу сделать тебе несколько подарков, дитя.
-- Мама?!
Голос был мягким, теплым, очень родным. А вот черты женщины все время немного расплывались и менялись, не переставая при этом излучать нежность и ласку.
-- Можно сказать и так, Нариз.
Мужчина, сидевший рядом с женщиной, сказал это с легкой усмешкой и пояснил:
-- Эрина – мать этого мира.
Сидеть на облаке тумана было забавно. Нариз чуть поелозила, устраиваясь поудобнее и чувствуя, как туман подстраивается под ее движения. А потом принялась разглядывать пару, устроившуюся напротив.
Лицо женщины так и продолжало напоминать своей изменчивостью текущую воду. А вот образ мужчины был четок и ярок – сухощавый старичок с длинной белоснежной бородой, шелковистой даже на взгляд, такими же белыми бровями и довольно румяными щечками. Чем-то он был похож на постаревшего Деда Мороза.
Реалистичность места, где очутилась Нариз, казалась просто потрясающей. Этому не мешала ни белесая дымка, периодически уплотняющаяся перед глазами, ни ласковый клочок тумана, который змейкой скользил у нее по руке и, казалось, играл.
Страха так и не было, зато появилось любопытство:
-- А вы кто?
Старичок чуть ехидно улыбнулся и спросил:
-- Не догадываешься?
Нариз задумалась, но потом недоуменно потрясла головой:
-- Даже не представляю.
Старичок снова усмехнулся, очертания тела задрожали и начали меняться прямо на глазах – налились силой и крепостью мускулы, распрямилась согбенная спина, белоснежная борода сильно укоротилась и завилась игривыми колечками вокруг лица крепкого молодого мужчины. Он встал, чуть шутовски поклонился и представился:
-- Даркан Вершитель к вашим услугам, прекрасная ридгана.
Женщина чуть укоризненно качнула головой и ласково, но твердо сказала:
-- Не пугай девочку.
Нариз с некоторым недоверием рассматривала пару. Ей проще было поверить в зеленых человечков и в то, что этот туман, такой удобный и забавный, состоит из каких-нибудь силовых полей. И работают эти силовые поля ровно до тех пор, пока в инопланетном космическом звездолете включен атомный генератор… или не атомный…
Женщина легко рассмеялась – казалось, что она видит все мысли Нариз насквозь. Мужчина совершенно по-человечески вскинул бровь, с каким-то изумлением глядя на гостью, затем переглянулся со своей женой, и супруги рассмеялись теперь уже на пару.
-- А ведь, пожалуй, так просто и не удастся ее убедить! – все еще улыбаясь, проговорил мужчина.
-- А и не надо, -- махнула рукой женщина, -- в конце концов, один стихийный атеист в мире нам ничем не помешает.
-- Ну, вообще-то их семь. А еще у них будут дети…
Даркан, кажется, начал испытывать некоторые сомнения, Эрина ласково и успокаивающе погладила его по руке и сказала:
-- Жизнь все расставит по своим местам.
Обдумав их диалог, Нариз неуверенно спросила:
-- Это вы… Ну, выдернули меня сюда – вы? А зачем я вам понадобилась?
Даркан жестко хмыкнул и сказал:
-- А с чего ты взяла, что ты нам нужна?
Эрина неодобрительно покачала головой, укоризненно взглянув на мужа, и спокойно объяснила:
-- Видишь ли, детка, мы любим этот мир, но он не единственный и не первый. Цивилизация должна идти по спирали, но иногда бывает так, что в силу человеческой жадности, злобы или даже по стечению обстоятельств, она начинает ходить по кругу, -- Эрина печально качнула головой, как будто сожалея о том, что так бывает, и продолжила: – Как правило, начав ходить по кругу, мир гибнет. Он становится статичным, предсказуемым, количество ошибок накапливается, но они почти никогда не исправляются.
