Его взгляд встретился с ее, и что-то так вспыхнуло. Привлекательность. Узнавание. У него тоже не было выбора.
— Это прекрасно, если ты — парень, — добавила девушка. Она кивнула на проход с закусками, где несколько парней во фланелевых рубашках складывали в корзинку мясные субпродукты и кукурузные чипсы. — Парни строго работают на их отцов, пока они не наберут достаточно денег, чтобы работать самостоятельно. Но если ты — девочка, ты ничего не можешь делать, кроме как рожать детей и убирать дом.
— Ты могла бы работать на своего отца, — сказал Зак. Его мама хорошо разбиралась в дерьмовых равных возможностях.
— Я и работаю. Я — Стефани Вайли. — В ответ на его пустой взгляд она добавила, — Бакалея Вайли? Джордж Вайли — мой папа.
— Зак Родригес.
— Я знаю. Твоя мама новый доктор, верно? Ты учишься в… 12 классе?
— В 10-ом.
— А я в 11ом. — Она изучала его мгновение, заставляя его почувствовать свой большой нос, и неловкий рост и отсутствие водительских прав. Она улыбнулась. — Достаточно близко.
Он оглянулся, его сердце колотилось. Достаточно близко для чего?
Локоть ткнул его изо всех сил в спину.
— Все, что ты продаешь, Стефани, этот педик не купит.
Дерьмо. Просто… дерьмо.
Зак повернулся лицом к двум парням из прохода с чипсами, стоящих за его спиной.
Девушка вздохнула.
— Боже, Тодд. Ты можешь быть еще большим хреном?
— Почему бы тебе не пойти и не посмотреть? — пригласил он.
Его компаньон хмыкнул.
Стефани закатила глаза.
— Забей на этих придурков. Они обладают ограниченным интеллектом и еще меньшим… словарным запасом.
Им не нужен был большой словарный запас, чтобы донести смысл их сообщения. Зак прочитал его в их враждебной внешности, их толстых, веснушчатых лицах, ясных как объявленное предупреждение: Никаких Нарушений границы. Посторонним вход воспрещен. Отлично для него. Он здесь не для того, чтобы заводить друзей.
Он бросил на прилавок десятку.
— Летние люди, — фыркнул парень ниже ростом. — Разбрасываются деньгами.
— Заткнись, Даг, — сказала девушка. — Он — один из нас.
Но он не был. Он никогда не мог быть одним из них. В этом была его проблема. Знакомый пузырь паники раздулся в его груди, сжимая его легкие, пока он не сможет дышать. Он положил сдачу в карман и ушел.
* * *
Финфолк Морган прислонился к столбу позади небольшой темной церкви, раздражаясь из-за его человеческой формы и необходимости, которая привела его сюда. Он по-прежнему был на пределе из-за того, что долго пересекал море, его холодная кровь, его жидкие кости, сама его сущность утекали сквозь камни у его ног, рассеиваясь с каждым выдохом. Он мучительно заполнил легкие. Он принадлежал Святилищу, контролируя работы по реконструкции. Он не должен был отказываться от своего долга и своих людей, чтобы преследовать их заблудшего лорда через океан. Но морской лорд, Конн ап Лир, покорился желанию своей супруги посетить рождение ее племянницы на острове людей Край Мира. Морган был вынужден следовать за ним. Поэтому он оказался в этой человеческой церкви, став невольным свидетелем крещения.
Он беспокойно пошевелился, его душили вонь человечества и атмосфера в церкви. Воздух был густым, с ангелами. Он не мог дышать. Дети воздуха жались вокруг него, как будто крылья щекотали его лицо, вес давил на грудь, словно лезвие в горле.
Он сделал еще один болезненных вдох, когда священник возился со своей книгой.
— Какое имя вы даете этому ребенку?
— Грейс Энн, — ответили ее родители хором.
Морган сузил глаза. Он знал, что отец младенца, селки Дилан Хантер, недавно стал начальником этого острова. Темноволосая женщина около него с крестом на шее должна быть матерью ребенка.
— И чего вы просите в церкви для Грейс Энн?
— Крещения.
Губы Моргана тронула улыбка. Детям моря не требовалось людских таинств. Они были одними из Первых Созданий, элементалами, бессмертными. Или они были бессмертными. Теперь они умирали. Его сестра умерла. Его люди умирали, в то время как морской лорд развлекался на берегу.
Рука Моргана сжалась на холодном каменном столбе. Тихий вопль прошел через его грудь, сильный как гнев, холодный как зимний ветер в ледяных пещерах. Все же его лицо осталось спокойным, его взгляд не отрывался от купели. Он не позволял себе чувствовать что-то, даже отчаяние, очень долгое время.
Его взгляд блуждал по семье на передней церковной скамье; он сузил глаза, узнавая селки Маргред, стоящую около ее человеческого супруга, крупного человека с сильной челюстью и короткой стрижкой. Маргред приняла решение жить как человек. Стареть как человек. Умереть как человек. Все же она казалась довольной и еще более красивой, чем Морган помнил, в безопасности рук ее супруга, ее живот раздулся его детенышем.
Морган задался вопросом, родится ли их ребенок человеком или способным к перемене. Не было никакого простого способа узнать, пока ребенок не достигнет половой зрелости, время Перемены.
«Надежда на будущее» — так Конн называл этих полукровных потомков.
«Возможно».
Морган перенес свой вес с одной ноги на другую, ему было неудобно в собственной шкуре, как ропот в своем собственном теле, как кошка в мешке, как акула, прикованная к водоему.
На заре создания, дети моря жили в равновесии со своими собратьями элементалами, детьми земли, воздуха и огня. В последние столетия, однако, моря заболели, и Мерфолки пришли в упадок. Их численность и сила истощились, каждые роды, каждая потеря принимали более глубокое значение. Когда трое их младших исчезли в прошлом году, даже Морган вздрогнул от потери.
Возможно, Конн был прав. Возможно, более близкий союз с человечеством гарантировал их выживание.
Его губы напряглись, когда младенца в передней части церкви окунули в воду с крестом.
А возможно это уничтожит их.
Он повернулся и пошел из церкви.
По крайней мере, снаружи он мог дышать. Затененная веранда была прохладной и тусклой. Он колебался как матрос, который был слишком долго в море. Запах травы и гниения поднялся с церковного двора, гонимый свежим бризом с моря. Чтобы успокоиться, он сосредоточился на земле, покосившихся надгробиях, качающейся траве, деревьях.
Пара детей, мальчик постарше и маленькая девочка, свернули с главной улицы и пошли вдоль рушащегося асфальта со стороны дороги. Что-то в мальчике, форме его головы и плеч, привлекло внимание Моргана. Он пристально посмотрел на него.
Действительно, мальчик казался почти знакомым, высокий и жилистый, копна волос над худым, настороженным лицом. Морган знал не много детей. Только детенышей в Святилище. Возможно, мальчики, как щенки, все были одинаковыми. Этот должен был все же подрасти, чтобы превратить руки или запястья, ноги или нос. Но он был похож…
