Я видела, что зверь мазнул по мне изучающим взглядом в последнюю секунду, и стало не по себе.
— Почему вы ещё не подписали договор? — шепотом потребовала у Зула.
— Алиса, там такой договор! — закатил глаза Магистр. Не удивительно, конечно. — И нам ещё предстоит его вычитывать и править.
— Но стоило ведь того, — наивно вопросила я.
— Еще бы! — кивнул Магистр, отодвигая мне стул рядом с собой. Алекс сел по другую его руку.
Только тут я окинула взглядом немногочисленных присутствующих. Рядом с Алексом села незнакомая мне троица, один из которых был оборотнем. Магистр как раз принялся меня с ними знакомить. По нашу сторону расселись также трое — весь отдел внешних связей в полном составе. Заиграла живая ненавязчивая мелодия в исполнении маленькой труппы в одном из углов зала. Официанты начали действовать.
А я — прислушиваться к разговору мужчин. Зул восхищал, как и всегда, но и пришелец не лез за словом в карман.
— Вот увидите, Алекс, сотрудничество именно с нашим институтом будет вам наиболее полезно.
— Когда будет, тогда и увидим.
— Безусловно.
Интересно, какая выгода обещана Правящему? Я даже не поинтересовалась деталями, но, кажется, скоро это исправят. Хоть зверь на меня больше не смотрел, я чувствовала его настороженное внимание. Люди могли разговаривать, вести беседу, но ничто не мешало в это время ему ко мне присматриваться. Во всех смыслах.
Его внимание само по себе ничего не значило. Даже такое пристальное. На примитивном уровне самец делал стойку на самку, только и всего. Только Правящие ничего не делают просто так. Они — политики. Либо он считает, что может позволить себе этот интерес, либо тут какая-то выгода. И, пока я не вижу его зверя, мне ничего не грозило. Кошка по поводу нового знакомого занимала на удивление мудрую позицию: драпать. В кои то веки степень опасности по ее собственной шкале была признана заоблачной, а не «допустимой» — на уровне кисточек ушей.
— Зул, можно вас? — тихо прошептала, когда принесли десерт.
20
Мы извинились и прошествовали в зону бара. При этом между оголенных лопаток будто кто- то затушил сигарету, так вспыхнула кожа от пристального взгляда.
— Зул Вальдемарович, а что у нас за интерес в Швейцарии?
— Чаю, Алиса?
— Кофе.
— Видишь ли…
— Кифар? — мысль о том, что Зул хотел получить доступ к священной ведовской вершине, зудела на языке весь вечер.
— И не только. Швейцария — зона большого скопления аномалий границы. Восстановление психиков там пойдет быстрее, чем в Карелии. — Меня всегда поражало то, как Магистр переживал за своих людей, и сейчас я понимающе кивнула — цель действительно стоящая! — Прежний Правящий вообще не шел с ведами на контакт, но теперь шанс есть…
— Прежний правящий? — моргнула я.
— Да, у них там свои разборки, — отмахнулся Зул. — Важно, что Алекс готов подписать договор и пустить меня туда.
— Неужели есть вероятность, что не подпишет? — я обхватила руками чашку.
— Будет колупать каждую шероховатость, — закатил глаза Зул. — Но я его понимаю.
Я усмехнулась.
— Так а я тут все же зачем?
— Не хочется, чтобы он думал, будто прав в отношении оборотней Института, — нахмурился Зул. — Пришлось всем дать отгулы…
— Я в курсе, — кивнула понимающе.
Действительно, неделька у Института была непростая, пока меня не было.
— Ну, удачи нам! — шепнула я и в приподнятом настроении направилась вместе с Магистром обратно.
Потерпеть внимание Алекса Гербера всего один вечер было не так и сложно. Я даже улыбнулась ему, когда подходила к столу. Он одарил меня настороженным взглядом и вернулся к беседе.
Я было подумала позвонить отцу и поинтересоваться Правящим из Швейцарии. У него, как у представителя Высшего совета, наверняка будет информация, кто он — этот Гербер. Но интуиция подсказывала — отец не обрадуется обнаружить этого Алекса в моем обществе. Как бы не вышло никакого конфликта. Тем более, ощущение пристального внимания не покидало, а лишь становилось сильнее. Требовалась передышка. Пока мужчины были заняты, я поковыряла десерт и решила отлучиться, чтобы покурить и подышать свежим воздухом.
Лифт в «Уэверли» уносил своих посетителей с минусового этажа на самый верх бизнес-центра. Я вышла на площадку под открытым небом и с наслаждением вздохнула.
21
Падали редкие снежинки, точечная подсветка площадки почти не давала света, а шум города долетал сюда лишь приглушенными отголосками. Напряжение последней пары часов создало резкий контраст с внезапными тишиной и одиночеством, и от этого сладко заныло под ложечкой. Внутренний зверь все же тяжело переносил человеческую сторону жизни в городах. В чем-то этот Гербер был прав — зверю лучше на воле. Но таких сторонников крайних позиций я не любила. Категоричные мужские убеждения — не мое. Кошка во мне была большей сторонницей мягкости, гибкости и податливости обстоятельствам.
Я вытянула сигарету и с наслаждением закурила, выдыхая первую порцию сладкого дыма в обмен на порцию стылого воздуха. Холодно мне не было, и я уже собиралась прогуляться к перилам, когда кошка внутри вдруг ощерилась и зашипела.
— Дикая все-таки? — послышался смешок, и я резко обернулась.
Алекс стоял в паре шагов — не пойми, как подкрался! Руки он спрятал в карманы брюк и всей позой выражал превосходство. Я была сейчас не женщиной для него, похоже, а просто мелкой зверушкой, что путается под ногами. Зачем тогда приперся?
— А там показалось, что совсем ручная.
Смысла вести светскую беседу не было — зверь, видимо, устал играть мужчину в костюме. И честь «экспандера» выпала мне.
— Может, и не показалось, — вздернула подбородок, даже не думая отступать.
Алекс довольно усмехнулся и склонил голову на бок, внимательно следя за тем, как я затягиваюсь сигаретой.
— Давно работаешь на Горевича? — его тон вдруг изменился, стал жесткий и властный. Я сцепила зубы, чтобы не зашипеть уже натурально.
— Попросите у него мое досье, — процедила, слизывая горечь с губ.
— С шипения мы перешли на «Вы»? — оскалился он и медленно двинулся обходить меня по кругу.
— Может там в горах все и падают при вашем появлении на колени, но здесь вам не Швейцария!
— Что-то не заметил разницы — как там падают, так и тут.
Упивался своей властью и силой.
— Не слишком жесткая позиция для Правящего? — голос дрожал, будто от холода.
Интерес, разгоравшийся все ярче в его глазах, мне не нравился. Кошка уже подвывала, вибрация страха волнами проходилась по телу, я и правда начинала замерзать.
— Я считаю ее обоснованной, мое право, — остановился он, повернувшись спиной к городу, и посмотрел на меня в упор.
Кошка снова зашипела, и я отшатнулась.
Тигр.
22
Я увидела его также ясно, как и мужчину в шаге от себя. Дикий и опасный хищник, жестокий и бескомпромиссный. Как Зул вообще затащил его на переговоры?!
— Вам доставляет особое удовольствие играть передо мной бицепсами в полосочку здесь, один на один? — невозмутимо вздернула бровь.
Уголки его губ дрогнули в восхищенной улыбке:
— Не могу понять, почему, — он сделал разделяющий нас шаг и приблизился вплотную, — но да. Ты мне доставляешь удовольствие весь вечер.
В горящих золотом глазах можно было утонуть, и я тряхнула волосами, делая шаг назад:
— Однако, в воображении Вам не откажешь! Я замерзла.
Хорошо еще, ветер, гулявший по крыше не давал вдохнуть его запах. Я развернулась и пошла к лифту, молясь, чтобы он не пошел следом. Но Алекс не был всеслышащим божеством и шагнул за мной в лифт.
Створки бесшумно схлопнулись, и я прикрыла глаза, так и не повернувшись. Лифт был маленьким, на четыре персоны, и я чувствовала тигра всей кожей так, будто он вжался в меня. Волоски по телу встали дыбом от его горячего выдоха в затылок, а ноздри рефлекторно дрогнули, заполняясь запахом. Он действительно подавлял — терпкий, сбивающий дыхание мускус, горький дягиль и пряная хвоя. Я готова была поклясться, что в его груди завибрировал приглушенный рык, и внутри меня что-то отозвалось на эту вибрацию, дрогнуло и задрожало.