и сделала знак рукой одной из девушек-служанок, что стояли у бассейна. Девушка беззвучно подбежала к ним и склонив голову, встала в ожидании. Поразительно покорная, подумала Эллин.
— Эллин, сейчас мы тебя разденем, — полушепотом произнесла Мелисса, — кое-что тебе может не понравиться. Но для твоего же блага, заклинаю, молчи. И не будь упрямой.
Эллин едва заметно кивнула. Чтобы выжить и сбежать, нужно быть осторожной. Узнать больше. Играть по чужим правилам. До поры до времени.
Мелисса хмуро взглянула на Шайлу. Та приблизилась к Эллин, медленно, будто бы нехотя. Они встали слева и справа от Эллин, произнесли что-то на незнакомом языке, синхронно повернулись к Эллин и одновременно сдернули с нее тонкую тунику, бросив ее на пол. Следом за ней последовали короткие панталоны, которые то ли из милосердия, то ли насмешки ради оставил Рикар.
Обнаженная кожа Эллин покрылась мурашками. Она инстинктивно обхватила себя руками, стараясь прикрыться. Но Шайла резко дернула ее за руки, прошипев еле слышно:
— Не смей.
Мелисса тоже обхватила ее запястье и прижала к себе. Эллин ничего не оставалось, как стоять обнаженной и дрожать от холода и стыда. Она чувствовала на себе жжение чужих взглядов, едких, пристальных, любопытных. И хотя девушки у бассейна смотрели на нее беспристрастно, она чувствовала, как ее изучают.
Шайла и Мелисса, все еще держа Эллин за руки, подвели ее к бортику бассейна. Служанки расступились, слегка склонив головы.
— Зайди в воду, — прошептала Мелисса и едва заметно кивнула влево. Эллин заметила ступени, ведущие прямо в бассейн. Интуитивно она понимала, что этого не стоит делать, каким-то образом она чувствовала, что этим перечеркнет жизнь прошлую, проведет некую черту. Она боялась. Ее затрясло еще сильнее.
Эллин посмотрела по сторонам, будто ища помощи или поддержки, а еще лучше выход из этого места, дверь назад, в ее пусть и неуютный, но такой привычный и безопасный мир.
Но двери никакой не было, как и участия в глазах. Сплошь равнодушие. Эллин посмотрела на зеленоватую мутную воду в бассейне и осталась стоять на месте.
— Если ты не зайдешь в воду, я столкну тебя, — прошептала ей в затылок Шайла, — отволоку за волосы.
Эллин резко развернулась и взглянула в темные, почти черные глаза Шайлы.
— Попробуй, — звонким, как монеты в мешке Рикара, голосом отчеканила Эллин, — и пойдешь за мной следом. На самое дно.
Губы Шайлы дернулись, но она промолчала, внезапно придав лицу смиренное выражение. Эллин почувствовала, как Мелисса мягко, но настойчиво потянула ее за руку.
— Это безопасно, — прошептала она, почти касаясь губами уха Эллин. — Мы все через это проходили, каждая из нас. Просто зайди в воду. Пожалуйста.
— А если я не хочу? — громко произнесла Эллин.
Вместо ответа Мелисса громко охнула, расширив глаза. Через мгновение горячий вихрь обхватил Эллин за плечи, дернул и поднял в воздух. Прежде, чем она успела что-то понять, швырнул ее с высоты в мутную воду бассейна.
Больно ударившись о поверхность воды, Эллин краем сознания подумала о колдовстве. Ей тут же вспомнились слова Мелиссы о владыке.
«Правда. Все, что о нем говорят — правда».
Владыка западных земель. Колдун, убийца и тиран. Чудовище, жестокий полубог.
Эллин ударилась ногой о мраморное дно бассейна и наглоталась воды, которая, на удивление, была теплой. Девушка вынырнула на поверхность. Горло неприятно саднило, а в носу было жжение от воды. Она открыла глаза и увидела, что девушки стоял как ни в чем не бывало.
Видимо, подумалось Эллин, невидимая сила, что швыряет людей в воду, для них норма. Колдовство для них норма. И смерть, судя по всему, тоже. Эллин вспомнила, как спокойно об этом говорила Мелисса, и кожа снова покрылась мурашками, несмотря на теплую воду.
Раздался плеск воды, и через мгновение к Эллин подплыла служанка, за ней еще одна, и еще. Оказавшись рядом с Эллин, они мягко подхватили ее за руки и ноги и приподняли над водой. В этот раз Эллин решила все-таки не сопротивляться. Быть утопленной ей не хотелось.
Шайла хриплым голосом запела. Мелисса тихо подпевала ей. Остальные девушки подхватили слова, и теперь вокруг раздавался нестройный хор. Петь умели не все. Две девушки плавно нажали на плечи Эллин, толкая ее под воду.
— Окунись, смой былую личину, — пели они у самого уха, — в воде оставь все старое, прошлое.
Эллин задержала дыхание, и через секунду оказалась под водой. Вынырнула. Отдышалась.
— Имя и образ оставишь ты в прошлом, — гудели девицы, — растворишь в воде все лишнее. Теперь ты птенец в нашем саду.
И снова ее толкнули под воду. Несколько секунд, чтобы отдышаться, монотонное пение, и снова ныряние под воду. И так раз за разом. Раз за разом. До бесконечности. Эллин уже давно перестала соображать, ее хватало только на то, чтобы успевать задерживать дыхание и судорожно хватать воздух на поверхности.
Она замерзла, устала и давно не чувствовала своего тела. Монотонное пение давно потеряло смысл и теперь ей казалось, что они поют бессмысленную тарабарщину. Перед глазами мельтешило, и она почти забыла, кто она и откуда. Забыла свое имя, имя отца, свой дом, мечту и свой путь. Почти. Но этого почти хватало, чтобы она с поразительным упорством вновь и вновь хватала воздух, цепляясь за жесткие тела служанок, чтобы не захлебнуться. Чтобы выжить.
Это была безобидная, адская пытка.
Когда дыхания перестало хватать, и она несколько раз судорожно прокашлялась, Эллин наконец вытащили из воды. Кто это сделал, она не помнила. То ли служанки, то ли тот же бесплотный вихрь, что кинул ее
