— Почему? — повторил глухо, наблюдая за моим растерянным лицом.
— У меня…
— Если ты сейчас вспомнишь про своего жениха, я клянусь, что швырну тебя прямо на кровать и… — продолжил он раздраженно, но был перебит торопливым:
— У меня месячные!
Я выпалила это и начала стремительно краснеть, ожидая его реакции. И она последовала.
Напряженность во взгляде сошла на нет, а на губы скользнула тонкая усмешка.
— Я надеюсь, это единственная весомая причина для отказа?
Кивнула в ответ.
Ян снова усмехнулся и склонился к моим губам.
— Ну, тогда я не вижу смысла прерывать начатое. Потому что кровь на простынях — это очень даже завораживающее зрелище для такого, как я.
И вновь поцелуи. Жадные, обжигающие, глубокие. Его пальцы то пробегались по моей груди, мягко гладя соски, то стискивали талию, стараясь придвинуть меня поближе.
Когда я уже вообще ничего не соображала от застившего глаза возбуждения, меня подхватили на руки и унесли в душ, где была включена тёплая вода. Халат полетел на пол, тугие струи воды ударили в спину, а сам Ян прижал меня к прохладной кафельной плитке грудью и снова тихонько укусил в шею, вынуждая меня цепляться за гладкую поверхность стены.
— Ты очень вкусная…
Его рука скользнула в трусики и протиснулась между ног, где он нащупал тоненькую ниточку, за которую и потянул, одновременно сжимая сосок. Сладкий спазм плеснул внизу живота. Я выгнулась, откидывая голову на его грудь.
— Хочу тебя… — шепчет и снова тянет за нитку, окончательно вытаскивая мини-тампон.
Коротко целует в висок и вновь прижимает меня к кафельной плитке, а сам медленно скользит губами по спине, попутно стягивая трусики и щедро присыпая каждый сантиметр кожи острыми мурашками.
Боже, я лопну от возбуждения… или взлечу.
Ян поднялся и мягко повернул меня к себе лицом. Я заметила, что от своих брюк он уже избавился и сейчас стоял передо мной в одних боксерах, не скрывающих ни размера, ни степени возбуждения. Улыбнулся, чувственно поцеловал и взял на руки, чтобы отнести в постель, на которой от чёрных тварей не осталось и следа.
Было ли страшно? Возбуждение и обжигающий ком внизу живота превалировали. От моего страха не осталось даже мыслей, когда этот невероятный мужчина рукой осторожно раздвинул мои ноги, посмотрел на меня, темнея взором и глубоко и жадно вдохнул.
— Сумашествие…
А после склонился, поставив руку над моим плечом и снова жадно поцеловал, скользя свободной рукой по моему животу.
Мне казалось, что я сгорю, если он ничего не сделает. Пальцы всё время гладили его спину, осторожно царапали, будто прося пощадить. А когда настал ответственный момент и его горячая плоть прикоснулась к моей, я нервно вздрогнула…
Толчок!
Во мне вспыхнула боль такой силы, что я взвыла, вцепившись в его спину ногтями. Дёрнулась, стараясь стащить его с себя, царапала и проклинала, но Ян только вжался сильнее, сграбастал в свои руки и уткнулся носом в шею.
— Надо было сказать! — рыкнул в ухо. — Твою мать, надо было сказать!
Всхлипнула, когда боль постепенно стала отступать.
Кто же знал, что это так больно?
Я вообще всегда думала, что девственность терять, как уши прокалывать. Вроде больно, но только секунду.
Яну ничего не ответила, ощущая, как подрагивает от возбуждения его плоть внутри меня.
— Если бы сказала, этого бы не было, Лина, — прошептал едва слышно. Приподнялся на локтях и посмотрел в мои глаза. — О таком нужно предупреждать сразу, чтобы не было подобных ситуаций.
— И что бы это дало? — прошептала я. — Мы стали бы друг друга меньше желать?
— Нет, — улыбнулся он. — Точно нет.
Медленно коснулся губами моей щеки, сцеловывая застывшую слезу и осторожно двинулся внутри, отнимая дыхание.
Пронзительная сладость растекалась по телу, с каждым его толчком. Я горела, как спичка и плавилась, как воск. Особенно остро было, когда он заглядывал в мои глаза. Будто я обрела нечто давно утраченное. Будто вся моя жизнь была ради одного этого момента. Ради него внутри меня.
Ян обхватил ладонью мою шею и прижал к себе. Толчки стали более напористыми и жесткими, они взрывали моё нутро калёным острым удовольствием. А когда он сделал последний жесткий толчок и буквально вонзился в меня, внутри всколыхнулось что-то старое, как мир, а перед глазами запульсировали звёзды.
Я лежала без дыхания, боясь прогнать острый миг удовольствия. Ян тоже замер, но долгие секунды спустя выдохнул мне в губы и нежно поцеловал.
— Спасибо… и прости.
В синих глазах плескалась странная эмоция, которую не было ни сил, ни желания разгадывать.
Я никогда не думала, что два коротких слова, призванных пробуждать в человеке самые лучшие чувства, могут так ранить.
«Спасибо» за секс и «прости» за девственность. Вот и всё…
Ян осторожно слез с меня и обнял, похоже никуда не собираясь. Тем лучше. Пока он рядом, глюки не так страшны.
Я осторожно поднялась, держась за саднящий живот, но тут же была остановлена твердой рукой.
— Ты куда?
Посмотрела красноречиво вниз на окровавленные бёдра.
— В душ.
Руку убрал, но всё равно проводил моё неуверенно идущее тело взглядом. Я чувствовала, как он обжигал между лопаток.
***
Тихая трель смартфона под утро выдернула из приятного сна. Ян потянулся и схватил гаджет. Едва разлепив глаза увидел, что звонит Алиса. Время пять тридцать утра.
— Алло?
— Спишь? — раздалось виноватое.
Ян повернулся и скользнул взглядом по бедру спящей Лины. Сердце в груди ёкнуло от укола совести, что пронзило острой иголкой.
— Что-то случилось?
— Я прилетела в Дубаи… Сюрприз!
Глава 26
Это утро было другим. Настолько другим, что улыбка не слезала с моего лица, с первой секунды пробуждения. На соседней подушке лежали цветы, похожие чем-то на сирень. Грозди пурпурных цветков источали тонкий пряный аромат сладкого мёда с толикой шоколадной горечи.
Где можно раздобыть ранним утром такую красоту?
Но больше всего, меня радовало отсутствие тварей в моей постели и за её пределами. Ничто не предвещало их появления, поэтому вставать я не торопилась, понежилась ещё немного, уткнувшись в маленький букетик, вспоминала произошедшее, ощущая сладкое томление внизу живота, и просто наслаждалась тем удивительным спокойствием, которое ощущалось в каждом атоме этого мироздания.
Всласть нанежившись, я решила найти вазу для цветов, ну, или нечто похожее. К сожалению, в моих апартаментах ничего подходящего не оказалось. Потому отправилась в душ, и только после того, как привела себя в порядок, взяла букет и отправилась на поиски нужной ёмкости.
В коридоре несколько раз попадались слуги, которые при виде меня опускали глаза и бросались прочь, пока я не поймала за руку перепуганного мальчишку, в странном чёрном костюме. К сожалению, ни на русском, ни на английском он меня не понимал. Только бормотал что-то и всё время отводил взгляд в сторону, совершенно не желая идти на контакт.
— Где найти Сергея? — вздохнула я.
Смуглый мальчишка с несчастным видом кивнул и указал пальцем на улицу. Удивилась, но отпустила беднягу.
Ранним утром в Дубае достаточно сносно. Примерно, как у нас жарким летним днём. Сергей сидел на каменной скамье, с томиком потрёпанной годами книжки, и задумчиво вчитывался в строки.
— Доброе утро! — поприветствовала мужчину. — Сегодня чудный день для хорошей книги.
Сергей поднял голову и улыбнулся.
— Верно, Лина Алексеевна. — Он взглянул на мои руки и улыбнулся шире. — И прекрасный, для красивых цветов.
Стало немного неловко. Этот человек не был глупым, а значит, уже догадался от кого цветы.
— Я искала для них вазу, но в этом доме на меня даже смотреть не хотят, не то, что понимать.
— Ничего удивительного, — добродушно хмыкнул мужчина. — Чужая женщина здесь — табу. Ян Кириллович сразу обозначил ваш статус в этом доме.
