Вот… гадины.
Я подняла раскрытую книгу с пола, а увидев строки, нахмурилась. Было в них что-то знакомое, отчего, странным образом дрогнуло сердце.
Я особо не нуждаюсь в силах, но вот моя семья чувствует себя не в своей тарелке, когда им задают вопросы на мой счёт, мол, как в древнем роду мог родиться такой урод, в котором даже лекари дара не признают?
Ну вот… как-то родился.
К слову сказать, я отличалась от них не только отсутствием дара, но и цветом волос, глаз и кожи. Они все тёмненькие, а я, как бельмо на глазу. Рыжая, зеленоглазая и бледная. Бывает папа смотрит на маму с подозрением… Смотрит и молчит.
Разве толика силы как-то повлияет на это?
В принципе, для меня ничего не изменится. Я просто хочу, чтобы всё у всех было хорошо, а родители чувствовали себя спокойно. Подумаешь, какая-то там инициация. Что мне сделается-то?
Усмехнулась и откинула назад прядь рыжих волос.
Вдохнула.
Пойду за тобой, не вознеся молитву Тьме.
В чужие миры войду,
Оголю душу в огне,
И тебя призову.
В ночи демон рождённый,
Явись мне.
Распущенные волосы взметнулись вверх, будто подхваченные вязким воздухом. Пентаграмма засветилась мягким красным светом и нагрелась так, что едва ли можно было находиться рядом, с моими-то босыми ногами. В груди разлилось мягкое уютное тепло, а уже через секунду яркая, кровавая вспышка отшвырнула меня в стену.
Воздух со свистом выбило из груди, а боль разлилась по всей спине, вынуждая меня, свернуться на полу в позе эмбриона.
Отдышавшись, буквально две секунды, я со злостью бросила взгляд на пентаграмму и просто подпрыгнула в испуге, позабыв про боль и неудобства.
Он стоял посреди ритуального круга. Босой, в брюках и в наполовину расстегнутой, черной рубашке. Мощный. Его коротко стриженные, смоляные волосы блестели в мягком сиянии пентаграммы, синие глаза выражали одно огромное и необъятное потрясение. Казалось, демон не дышал, не моргал и вовсе боялся пошевелиться.
— Я… — растерялась я. — Я по поводу инициации.
Самое странное во всей этой ситуации, было возникшее необъяснимое ощущение счастья и окрылённости. Будто всю свою жизнь я ждала этого мгновения.
Демон очень медленно выдохнул, по-прежнему не моргая. Его руки сжались в кулаки, а сам он сделал шаг, затем ещё один… и ещё.
Я вжалась в стену, но как завороженная следила за ним, пока он не приблизился. Поднял руку и осторожно коснулся пальцем, увенчанным чёрным когтём, моей щеки. Его глаза буквально впивались в каждую чёрточку на моём лице.
— Такая, как прежде, — выдохнул он, и медленно склонился, заглядывая в глаза, как в душу.
Мягкое касание к губам, разорвало моё нутро на миллиарды искорок, бабочками, вспорхнувшими ввысь. Сердце бешено застучало в груди, а ноги подкосились.
— Минайа… — шепчет демон в мои губы. — Моя истинная возлюбленная. Жена. Половина моей души…
А я задыхаюсь от странного счастья, потому что понимаю, что каждое слово, произнесённое им — правда.
Всхлип тонет в новом поцелуе, разум заволакивает каким-то турмалиновым дурманом, а под закрытыми веками его образ. Тепло в груди перерастает во что-то большее. Во что-то, чему нет определения в моём разуме, а затем одна за другой сыплются песчинки… частичками старых воспоминаний.
— Мой Дар, — шепчу я, запрокидывая голову.
Сжимает в объятиях. Вдавливает в себя, будто пытается спрятать и ведёт губами по шее, оставляя влажный след. Жадно хватаю ртом воздух, запускаю пальцы в чёрные, как смоль волосы. Внизу живота разливается знакомый жар, и я улыбаюсь.
Остановился на миг, заглядывая в глаза. Прищурился, обозначая лучики вокруг глаз, которых не было прежде. Должно быть, часто так делает.
— Снова девственна?
Киваю в ответ. Но на этот раз улыбаюсь насмешливо. Меня это не пугает.
— В моих жизнях просто не может быть других мужчин.
— Как и в моей других женщин, любовь моя.
Улыбается. Подхватывает на руки, чтобы шагнуть в красную вспышку портала, но уже через секунду уложить на прохладные чёрные простыни.
— Добро пожаловать домой, минайа.
Я не успеваю ничего рассмотреть в полумраке, потому что в следующее мгновения меня укутывают в жаркую нежность, от которой перехватывает дыхание. Его руки жадно скользят по телу, рот сминает мои губы, а острые когти примеряются к рубашке любимого фасона.
— Хочу тебя… — шепчет хрипло в мои губы.
Тут же слышу треск ткани. Холодок по коже. Он разрывает поцелуй, и жадно обхватывает губами острые навершия груди.
Стон.
Огненная стрела наслаждения прошивает до дна, когда его горячая плоть касается меня между ног. Пальцы сминают его волосы, и я выгибаюсь под ним с грацией кошки.
— Давай же… — молю я. — Прошу, не томи.
Дараян поднимается надо мной и смотрит прямо в глаза.
— Я, демон ночи из семи миров, обещаю посвятить себя той, что призвала меня, — начал произносить он ритуальные слова. — Клянёшься ли ты, сумеречная ведьма, оставаться мне принадлежащей до последнего вздоха? Хранить верность души и тела?
Взамен я подарю тебе силу, что будет служить тебе верой и правдой на всех сторонах света.
Согласна ли ты принять мой дар в обмен на нерушимый союз загранья миров?
— Да, — отвечаю нетерпеливо.
Каждая клетка наливается жадным ожиданием прыжка в очаг наслаждения. Он осторожно прижимается ко мне, опираясь только на одну руку, второй аккуратно обхватывает грудь, а сам закусывает кожу на шее.
Доля секунды, и перед моими глазами взрывается вселенная. Грудь обожгло твёрдым пламенем, что спиралью ввинчивалось внутрь, шею пронзило резкой болью. В нос ударил запах крови, а внизу живота разорвалась преграда, в этот раз, не причинившая боли.
Я только дёрнулась в объятиях демона, что сжимал меня мёртвой хваткой. Ощущения были странными. Боль была, но она принесла горячее, на грани безумного танца, удовольствие. Дар не шевелился, позволяя привыкнуть к нему, но в это время, во мне вместо крови текла лава. Я хотела, чтобы он не останавливался. Хотела, чтобы продолжил прямо сейчас, как есть.
— Продолжай, — шепчу, едва сдерживая стон. — Пожалуйста, продолжай.
Дараян двинулся во мне, даря неописуемое наслаждение из смеси боли и удовольствия. С губ сорвался громкий сумасшедший стон, и демон, наконец, понял, чего именно я хочу. Каждое его движение отзывалось во мне особенной мелодией. Медленно, но властно и жадно. Достигая пика. Возносясь на самую вершину удовольствия.
Он заполнял меня всю, от души до разума. Он был моим настолько, что я чувствовала его под своей кожей.
Мой.
Взрыв наслаждения с громким стоном. Жадный поцелуй с привкусом металла на языке. Его руки, сжимающие моё тело. Его плоть внутри.
— Подари мне сына, — шепчу я. — Я хочу частицу нас в новом теле.
Дар улыбается и, глядя в глаза, прижимается к моему лбу.
— Я бы предпочёл дочь. Маленькую копию тебя, с такими же изумительными глазами, в которых отражается огромное небо.
Улыбаюсь в ответ.
Я достигла счастья.
Моё счастье в нём. В бриллианте его души.
