голову. – Это довольно редкое явление, но я думаю, что у тебя может быть чувствительность к золоту. Возможно, в будущем тебе стоит избегать носить такие ткани, а если ты хочешь более мягкую одежду, ты можешь попросить у швеи шелковый шармез или атлас, и избегать жоржета и некоторых видов тафты, или даже…
Она остановилась, когда Камран прикоснулся к ней, когда его руки легли на ее талию, а затем двинулись вниз по бедрам, его пальцы начали осторожно ласкать ее кожу сквозь слои прозрачной ткани. Ализэ задохнулась и почувствовала, как прижалась спиной к мраморной колонне.
Принц был так близко.
– Зачем ты пришла сегодня вечером? – спросил он. – Почему? И твои ранения… Это платье…
– Скажи, что ты вернулась за мной, – прошептал он. В его голосе прозвучала нотка желания, которая поставила под угрозу все благоразумие Ализэ, все ее самообладание. – Скажи, что пришла ради меня. Что ты передумала.
– Как ты можешь говорить такие вещи, – выдавила она, руки ее начали дрожать, – в тот вечер, когда ты должен выбрать себе в невесты другую?
– Я выбираю тебя, – просто сказал принц. – Я хочу тебя.
– Мы… Камран, ты не можешь… Ты знаешь, что это безумие.
– Я понял. – Принц опустил голову и отстранился, оставив девушку замерзать без своего тепла. – Значит, ты здесь по другой причине. Не поделишься ли этой причиной?
Ализэ ничего не ответила. Она не могла ни о чем думать. До нее донесся вздох Камрана.
– Тогда могу я задать другой вопрос? – спросил он через мгновение.
– Конечно, – согласилась Ализэ, отчаянно ища, что сказать. – Спрашивай.
Принц поднял голову и встретился с ней глазами.
37
Камран старался ничем не выдать боли, терзавшей его сейчас, пока он ждал ответ Ализэ. Его сердце и кожу раздирала двойная агония: одежда с каждым мгновением причиняла все больше неудобства, а теперь еще и этот спазм, грозивший разорвать грудь принца на части. Камран не мог смотреть на Ализэ, ожидая, пока она заговорит. Неужели он совсем ее недооценил? Неужели он действительно оказался таким глупцом, каким его считали дед и министр? Ализэ преподносила сюрпризы каждым своим шагом, намерения ее было невозможно разгадать, а ее поступки ставили принца в тупик.
С чего бы ей поддерживать связь с правителем вражеской империи? Как и когда началась их дружба?
Камран надеялся, что Ализэ развеет его подозрения, сказав, что она пришла сегодня вечером ради него, чтобы быть с ним; то, что она так легко отвергла эту возможность, стало одновременно и ударом, и подтверждением – подтверждением опасений принца.
Ведь зачем тогда она вообще пришла?
Зачем ей было пробираться на королевский бал, и как все ее раны чудесным образом оказались залечены, а одеяние прислуги заменил дорогой наряд? Почему после стольких отчаянных попыток спрятаться от посторонних глаз за снодой – скрыть свою личность – она сбросила с себя маску, явившись во дворец, где любой незнакомец мог увидеть ее лицо?
Камрану представилось, как король обвиняет Ализэ в вероломстве, в том, что она легко манипулирует разумом и эмоциями принца, подобно неуловимой сирене. Камран слышал каждое слово этого воображаемого обвинения, видел каждую деталь правдоподобных доказательств короля, способных послужить поводом для ее осуждения, и все же не мог отвергнуть девушку – по причинам настолько ничтожным, что это вызывало смех: Камрану казалось, что она в опасности.
Его инстинкты настаивали на том, что, вопреки всем уликам, сама Ализэ не представляет никакой угрозы. Напротив, принц опасался, не грозит ли беда ей.
Даже сам себе он казался глупцом.
Камран признавал вопиющие ошибки в собственных суждениях, многочисленные провалы в логике. Например, он не мог взять в толк, как Ализэ купила это великолепное платье, если всего несколько дней назад она едва сумела наскрести медяки на лекарства. Или как так случилось, что только сегодня утром она мыла пол в Баз Хаусе, а сейчас выглядела настоящей королевой, беззаботно смеющейся с царем соседней империи.
Король Заал, не сомневался принц, сказал бы, что она приехала специально, чтобы возглавить переворот, чтобы захватить трон. Бал, в конце концов, был идеальным местом, чтобы заявить во всеуслышание – в присутствии всей знати Ардунии, – свои права на власть.
Пожалуй, все-таки Камран сошел с ума.
Это казалось единственным возможным объяснением его бездействия и страха, охватившего принца даже теперь. Почему он так беспокоился о девушке, когда должен был немедленно выдать ее королю? Ализэ бы арестовали и приговорили к смерти. Это было бы правильным решением, и все же Камран не сделал ни шагу.
Его оцепенение оставалось загадкой даже для него самого.
Принц приказал Хазану привести к нему царя Сайруса, однако увидев Ализэ с ним, тотчас передумал. Сайрус что-то сказал ей, а затем ушел, и после этого Ализэ стремительно помчалась сквозь толпу, выглядя охваченной ужасом.
Камран последовал за ней без раздумий, с трудом отдавая себе отчет в происходящем. Он знал только то, что должен найти ее, убедиться, что с ней все в порядке, но теперь…
Теперь принц не мог понять ее поведения. Ализэ, казалось, удивилась его вопросу.
Ее губы приоткрылись, голова наклонилась вбок.
– Из всего, что ты мог спросить, – сказала она, – ты выбрал столь странный вопрос. Разумеется, я не знаю туланского ца…
– Ваше Высочество, – раздался рядом задыхающийся голос министра. – Я искал вас по всему…
Хазан резко замолчал и остановился рядом с Камраном. Министр застыл от удивления; он смотрел не на принца, а на Ализэ, чьи серебряные глаза, без сомнения, сразу же сказали ему, кто она такая.
Камран вздохнул.
– В чем дело, министр?
– Министр?
Принц обернулся на удивленный звук голоса Ализэ. Она с любопытством разглядывала Хазана, словно тот был загадкой, которую нужно было разгадать, а не представителем власти, которого следовало поприветствовать.
Не в первый раз Камран подумал, что охотно расстался бы с собственной душой, лишь бы постичь тайну разума этой девушки.
– Ваше Высочество, – произнес Хазан, склонив голову и опуская глаза. – Вам нужно идти. Здесь небезопасно.
– О чем ты? – Камран сдвинул брови. – Это мой дом, и, разумеется, здесь мне безопасно.
– Возникли сложности, Ваше Высочество. Вам нужно идти. Уверен, вы получили мое сообщение.
Камран начал раздражаться.
– Хазан, ты сошел с ума?
– Пожалуйста, доверьтесь мне, Ваше Высочество. Вернитесь обратно и ждите дальнейших указаний. Я очень беспокоюсь за вашу безопасность, пока вы здесь. Все идет не по плану – разве вы не получили мое послание?
– Достаточно, министр. Ты не только преувеличиваешь, но и утомляешь юную леди разговорами о политике. Если это все…
– Нет-нет, сир! – воскликнул Хазан, поднимая голову. – Король требует вашего немедленного присутствия. Я должен доставить вас к трону со всей возможной поспешностью.
Камран сжал челюсть.
– Я понял.
Он проследил за тем, как Хазан тревожно переводит взгляд с Ализэ на него, и, Камран
