— Кристофер, — задумчиво повторяет Марк, надевая на волков ездовые шлейки, — Плох он, что сказать. Эми, надо ехать, ты ему нужна. Будешь ухаживать, пока раны заживают.
— Вы это серьезно?
Сердце бьется быстрее. Мне хочется оказаться рядом с супругом здесь и сейчас. Но это невозможно. Я смотрю на него, а там ни облачка. Разве будет буря? Может это лесной сумасшедший?
— Ну конечно серьезно. Ты мне не веришь и хочешь остаться одна в лесной глуши? Знаешь, идея хорошая, но для тебя губительна, — смеется по-доброму мужчина, — У меня есть кое-что. Крис в горячке, но бывает приходит в себя. И вот он предупреждал меня, что ты не поедешь с чужим дядькой. Вообще правильно, но я, пожалуй, докажу, что я не плохой. Вот, держи.
Ученый забирается рукой за ворот куртки, долго копошится и, наконец, достает из внутреннего кармана что-то маленькое. Марк берет меня за руку, вложив в ладонь холодную вещицу.
Это серебряное кольцо. Увесистое, мужское с гравировкой внутри ободка. Я пытаюсь рассмотреть, но в темноте букв не разобрать.
— Давай помогу.
Ученый включает фонарик из-за моего плеча, направив на кольцо. Сначала глаза слепит, но через пару мгновений я фокусирую взгляд на буквах.
«Дорогому сыну Кристоферу от любящей мамы в твои восемнадцать лет».
— Откуда у вас это кольцо?
— Парень носил его в кармане. Я выполнил просьбу, чтобы ты поверила. А ты, похоже, не узнаешь эту вещицу, да?
— У нас не было времени обменяться памятными сувенирами, — шепчу я, разглядывая памятный подарок родителей, — У нас даже обряд прошел без обмена кольцами, как это делали люди в прошлом.
Переминая гладкое серебряное кольцо в руках, я вспоминаю то, что чуть было не утратила. У нас с Кристофером нет никаких материальных свидетельств нашей любви, кроме ребенка под сердцем. Мы не обменивались кольцами, не делали совместных фотографий, не выбивали имена на огромных камнях. У нас нет символов, связанных с определенными днями…
Кольцо с гравировкой от мамы, возможно единственное, что осталось от прошлой жизни вампира. Это напоминание о любви, запечатленное в простой вещице. И, я никогда не видела подарок матери Кристофера. Вампир оберегал свои воспоминания от всех, будто осколок прошлой жизни.
А сейчас эта бесценная вещь дает мне надежду. Крис обнажает рану, чтобы я поверила, чтобы не боялась ошибиться.
— Я вам верю. Мне страшно, но вы были убедительны…
Мужчина усмехается, отмахивается от меня, будто я только что сделала ему комплимент и достает из кармана рацию. Другая, не те, что мы использовали. Корпус старый, перемотан черной изолентой. Марк нажимает на синюю кнопку, проговорив в трубку, как будто там ожидают связи, — Джон, как обстановка?
На другом конце тишина. Волки поскуливают в нетерпении, но как только Марк шикнул в сторону хвостатых, они затихают.
— Джон? Чего молчим?
— Да, все отлично. Я выходил.
— Будь на связи, — возмущается Предтече, — Так, я выдвигаюсь с Эмили. Подкинь дров в печь и проверь нашего парня. Чтобы там все нормально было, понял?
Я настороженно смотрю в сторону того, кто называет себя предтече, а он будто не замечает моего пытливого взгляда.
— Я могу поговорить с Крисом?
— Да, все под контролем, — докладывает Джон.
— Конец связи, — доносится от Марка и он вскидывает подбородок, указывая на то, что не расслышал просьбы.
— Я хотела поговорить с супругом.
— Он редко говорит. Иногда бредит. Ладно, садись, надо выдвигаться. Мои волчата скоро изведутся в упряжи. Им невмоготу, хотят скинуть с себя ремни. Не в почете у царей зимнего леса возить двуногих, как собаки.
Ты же слышала голос Джона! Он точно не предатель. Говорит, как раньше, с задором и щепоткой самодовольства. Не может быть столько совпадений, да и отчаянный, полный ненависти, крик Кайла у дороги, тому подтверждение.
Переборов сомнение, я забираюсь в сани.
Марк накидывает сверху овечью шкуру. Воняет сильно, зато тепло.
Сам же мужчина становится за санями, дает команду волкам, и мы лихо трогаемся с места. В лицо летит снег из-под лап зверей и холодный воздух трепет волосы. Кататься на упряжке невероятно задорно и легко. Прекрасный способ передвижения зимой!
Скорость отрезвляет, я поддаюсь моменту, осознавая, что скоро увижу Кристофера. Я буду рядом и никогда не оставлю одного…
Впереди поле и звездное небо. А когда Предтече ругается на своих волков, называя их смешными кличками, я невольно улыбаюсь. На самом деле ни у одного волка нет клички. Наверняка «Шустрик», «Унылый» и «Пухлый» имена совсем свежие, рожденные во время нашей поездки.
Звери как будто понимают и периодически сани чуть было не переворачиваются, обходя деревья, а Марк громче ругается, бодаясь с характерными питомцами.
Мы пересекаем не одно поле, пробираясь далее по широкой лесной тропе, а потом и по замерзшему озеру. Страшно, я замираю, прислушиваясь не хрустит ли лед под санями. Но зря, все проходит хорошо.
За озером пробираемся еще через пару редких пролесков, а далее по старой дороге. Ее давно никто не использует. Снег высокий, следов от машин и снегоходов нет. Только редкие следы зверя: кабанов, лосей и оленей.
— Как ты? Не замерзла? — громко интересуется Марк. Я подаю сигнал, выставив большой палец вверх.
— Укройся получше. Скоро доберемся, согреешься, выпьешь чаю.
Говоря «скоро» мужчина не врет. Мы действительно добираемся до холмистой местности через пол часа. В ее низовьях, среди множества деревьев, стоит домик. Он похож на тот, в котором мы с Кристофером ночевали три месяца назад, но побольше. Рядом с домиком есть пристройка, вроде гостевого помещения.
По мере приближения, я вижу огни и несколько человек во дворе. Возможно, это вампиры. А еще там очень много волков, в нетерпении, выбегающих к нам навстречу.
— Стая оборотней, — смеется Марк, когда я оборачиваюсь к нему, — Половина из них совсем подростки, не больше двух лет отроду.
— Они вас любят.
— Да, — смеется предтече, — Не без этого.
Сомнений не остается, этот человек не простой. Я не замечаю у него клыков и белой кожи. Он не вампир?
Наши сани теперь сопровождаются бегом десятков свободных зверей. Они бегут с удовольствием, пощипывая друг друга и соревнуясь за любовь своего хозяина. Я могу потрогать волков, вытянув руку в сторону. Никогда раньше не чувствовала столько свободы, как сейчас, в моменте единения с природой. Особенной и до конца не понятной, природой оборотней.
— Тормози!
Как только мы проезжаем деревянные ворота, они со скрипом закрываются, но я не вижу кем, зато вперед выбегает Джон в синей дутой безрукавке. Он хватает ремень упряжи первого волка, заставляя его остановится окончательно. Тот недовольно рычит.
— Вот и приехали! — резюмирует Предтече. Мужчина спрыгивает раньше меня и подает руку, — Давай помогу.
— Спасибо!
— Привет, Эмили! — не успеваю опомнится, как оказываюсь в крепких тисках-объятиях Джона, — Ты здорово всех нас напугала!
— Вам сильно досталось?
— Да, мы в полной заднице оказались.
— Выражения! — поднимает указательный палец Марк.
— Простите, забываю дисциплину.
— Где Крис?
Парень почесывает затылок заискивая поддержки от Предтече, тот проходит к двери и открывает ее для меня.
— Она уже знает, можешь не сочинять байку. А ты, проходи, Эми. Можешь не разуваться, пол студеный. Крис внутри.
Могу только улыбнуться, прошептав «спасибо» и спешно переступаю порог дома.
В тамбуре свалено много вещей. Сани, лыжи, какие-то корзины и много верхней одежды. Темно, я обо что-то спотыкаюсь, но четко нащупываю ручку в комнату. Перед тем, как войти, скидываю курку и направляюсь внутрь. Холодный воздух паром пробирается в помещение, дверь надо закрывать сразу, что я и делаю.
Как же внутри тепло и уютно! Это большая комната, по центру которой располагается чугунная печь с трубой, под углом уходящая в потолок. Рядом стоит длинный стол с лавками, а еще небольшой стеллаж.
