— Я сейчас умру, если ты меня не поцелу…
Рикэн наклонился, осторожно поднимая её, и их губы встретились, нежно лаская друг друга. Он был таким нежным, что Коэре почувствовала, как в горле перехватило.
— Я согласна, — прошептала она, и Рикэн замер.
— Что?
— Я согласна на помолвку.
Его лицо неуловимо изменилось, а потом она получила от него сияющую телепатическую улыбку:
— Возможно, это потому, что ты не знаешь всех правил, — поддразнил он.
— Я их знаю.
— Забудь, — улыбнулся он, донельзя счастливый.
— Нет. Послушай, я долго думала об этом. Долго считала это полнейшей глупостью — все эти ритуальные танцы, наказания. Но сейчас мне кажется, что я поняла, — Коэре немного отодвинулась, чтобы посмотреть в глаза. — Это же не про подчинение. Это же про доверие, правда?
Рикэн прикрыл глаза, безмолвно подтверждая её догадку.
— Я не хочу тебя наказывать, — всё же сказал он с таким видом, словно у него внезапно началась головная боль.
— Я знаю. Именно поэтому я прошу тебя об этом. Можно же попросить, да?
Рикэн медленно кивнул, помолчав какое-то время. Но потом вскинул голову, мягко улыбнувшись, словно озарённый какой-то приятной для него идеей:
— Ладно. Но ты не будешь спорить с тем наказанием, которое…
— Хорошо, — серьёзно пообещала Коэре, даже не дослушав. Она с интересом наблюдала за тем, как Рикэн наклонился, доставая из низкого кармана на своей штанине кусочек ткани, который при ближайшем рассмотрении оказался банданной.
— Три часа наедине со мной без твоих способностей, — объявил он, поворачивая её спиной, чтобы завязать глаза. — Ты должна пообещать мне, что полностью воздержишься от любых поверхностных сканирований, включая эмоциональное. Никаких проникновений в психику.
— Боюсь предположить, о чём мы будем разговаривать, — с нервным смешком сказала Коэре.
— О тебе. Да, и за каждую фальшь в эмоциях я буду снимать с тебя одежду. А когда ты останешься без одежды, помолвка закончится.
— Ты угрожаешь разорвать помолвку из-за недостаточной откровенности?
— Я не сказал, что разорву помолвку. Она естественным образом закончится тем, чем должна. Если придётся, прямо здесь, на ближайшей клумбе — я слышал, что женщины любят цветы и романтику.
Коэре нервно рассмеялась и наугад стукнула его ладонью:
— Ты этого не сделаешь.
— Есть только один способ проверить, — хмыкнул он. — Кстати, я хочу в первую очередь узнать о твоих сексуальных фантазиях с моим участием.
Коэре поперхнулась.
— По-моему, ты превращаешь всё в фарс, — с досадой сказала она, ощупывая плотную повязку.
— Скажи, что для тебя это будет легко и только приятно — и я придумаю другое наказание, — бесстрастно парировал Рикэн.
Коэре приоткрыла рот, чтобы высказать новое возражение, но его тут же закрыли тёплые губы.
— Ладно, — прошептала она после долгого нежного поцелуя, ощущая себя где-то на середине затяжного прыжка в бездну.
Ариадна.
В течение долгих месяцев против них был почти весь мир. Газетчики старались соблюсти максимальную осторожность в материалах о Сезаре, но законопроект о блокировке способностей, так или иначе, ругали нещадно.
Большинство родителей и родственников взрослых больных, как ни странно, тоже занимали противоборствующую сторону. Горианцы всерьёз опасались, что блокировка телепатических способностей больных может способствовать телепатической деградации общества. И лишь немногие допускали, что такое возможно и правильно. В течение трёх месяцев расписание Ариадны превратилось в сплошную череду встреч.
Она посещала детские больницы, собирала истории, летала по всей планете, убеждая родителей и самих больных. Эльтесеин действовал на своём уровне, аккуратно проводя переговоры с советниками. Иффа, всё время находившаяся рядом, безмолвно поддерживала, но накануне решающего голосования Совета в сердцах бросила:
— Зря вы это затеяли, эста. Вы многим дали ложную надежду.
На следующий день совет проголосовал против. Ариадна так расстроилась и почувствовала себя так плохо, что была вынуждена остаться в кровати на весь день. И только наутро поняла, что для недомогания есть ещё одна причина, помимо стресса. Когда это стало ясно, всю её беспомощность и депрессию как рукой сняло.
Не взирая на протокол и приличия, она прилетела в Сезариат и заставила секретарей Эльтесеина вытащить его с какого-то совещания.
Едва взглянув на её лицо, он просиял счастливой улыбкой:
— Маленькая, я так рад.
— Теперь Галактический совет примет решение…
— Ещё как. Мы начнём программу переселения телепатов с Земли.
Глаза Эльтесеина горели, и Ариадна тоже улыбалась. Их ребёнок принесёт счастье не только им двоим. Его появление будет означать новую жизнь для всей Горры. И для Земли. Число больных со временем сократится, и проблема, так или иначе, будет решена.
— Мне жаль, что законопроект не приняли, маленькая, — сказал Эльтесеин вечером, когда они отдыхали на террасе, наблюдая за закатом.
— Ты ведь знал, что так будет.
— Да, я предполагал это.
— Спасибо за то, что всё равно попытался, — сказала она, тронутая тем, что он проделал столько работы ради неё, даже догадываясь, что всё впустую.
— Это не впустую, — возразил он. — Мнение людей постепенно меняется, если с ними работать.
Ариадна кивнула, и они надолго замолчали. Она ощущала огромную любовь к мужу, но её счастье по-прежнему омрачалось отсутствующими воспоминаниями. А теперь ещё и беспокойством за ребёнка.
— Подавляющее большинство больных детей рождены от телепатов с большой разницей в уровне. Прямо как у нас с тобой, — осторожно заметила она после долгой паузы.
Эльтесеин покачал головой:
— У нас нет большой разницы в уровне, маленькая.
— Ты смеёшься? Я ещё даже не высшая, а ты — дракон. Уровень дракона, если мне не изменяет память, минимум на три уровня больше, чем "выше среднего".
От волнения Ариадна выбрала язвительный тон, но Эльтесеин безмятежно улыбнулся в ответ:
— С нашим ребёнком будет всё в порядке.
— Почему ты так уверен? — с любопытством спросила она, немного успокоенная этой его расслабленностью, понимая, что на то должны быть причины.
— У тебя очень высокий потенциал. Такой высокий, что частично ты реализовала его даже на Земле.
— Значит, мои способности не были заблокированы?
— На Земле — нет. Просто там ты не могла нормально учиться и пользовалась ими очень хаотично.
