Дамиан покачал головой, но промолчал.
Наверное, принцесса фей оказалась права: прошёл год, а в Сиерне всё шло своим чередом. Ромиона, правда, немного удивлял провал в его памяти – но и демоны с ним, это не мешало ему работать. А работы было много. Договор с троллями оказался весьма успешным, и Сиерна богатела. Ромион всё порывался съездить в Синие горы ещё, лично поговорить с королём троллей да навестить их принцессу Хельгу, но всегда находился предлог отложить поездку, и Ромион торчал в Сиерне, как птица в клетке.
Его музыка часто теперь бывала грустной. А ещё Ромион видел тут девушку с улыбкой во сне, но когда просыпался, не мог точно вспомнить её черт. Он пел о ней, и тогда музыка получалась ещё красивее, чем раньше. Может, из-за новой скрипки?
Потом Ромион завёл ручную крысу. Просто так – захотелось. Дамиан, узнав об этом, нахмурился, но крыса была милой – серой и пушистой, и постоянно спала. Ромион любил кормить её с рук. Сам себе удивлялся – никогда ведь не любил крыс. Но люди меняются… Наверное, и он изменился.
Прошли ещё одни смотрины – на этот раз без ведьм и происшествий. Ромион опять никого не выбрал, но заключил новые важные договоры. Снова засобирался в Синие горы, но опять не сложилось – нагрянули эльфы с посольством. У Леса умер король, и новая королева пыталась выторговать у Сиерны более выгодные условия торгового соглашения.
Что-то мутила и королева фей – всё-таки не поверила той чепухе, что Ромион наплёл про Источник. На Виолу и Дамиана она охоту пока не начала, зато пыталась портить Ромиону жизнь. Не явно, но Ромион чувствовал и уже готовился к открытому конфликту.
А однажды в ящике письменного стола он нашёл кольцо – венок из роз. Очень похожее на обручальное. Ромион удивился, но не сильно – наверняка кто-нибудь из любовниц снял на время и потом забыл. Девушки, они странные – когда изменяют мужьям, не хотят видеть на себе такие явные знаки брака, как обручальные кольца.
Но Ромион не мог вспомнить, чьё это может быть кольцо, и решил оставить его у себя. Чем-то оно ему понравилось – он не знал, чем. Понравилось – и всё.
Ромион стал носить его с собой, как талисман.
В тот вечер он умаялся с эльфийскими послами – умеют вывести из себя, надменные остроухие! Поэтому ужин с нынешней любовницей король отменил и отправился на площадь – играть на скрипке.
Как обычно вокруг собралась толпа благодарных слушателей, которые весьма щедро подавали искусному музыканту. Как обычно где-то среди толпы затесалась стража. Ромиону казалось даже, что он пару раз встретился взглядом с Гаивном. Ну и что? Пусть делает свою работу. Ромион не хотел об этом думать.
Сегодня он пел балладу о ледяной волшебнице, прекрасной, как видение, и такой же жестокой. Она повелевала гоблинами, и те убивали всех её ухажёров – выбрасывали их из окон её ледяного дворца на острые камни. Но однажды прекрасный охотник так понравился волшебнице, что та влюбилась – и растаяла. Гоблины убили и его, а она плакала, узнав об этом, и её слезы превратились в цветы. И его кровь тоже. В общем, грустная баллада.
Отыграв её, Ромион сыграл немного для себя – всё равно всем плевать, а ему хотелось выпустить музыку наружу. Она так и просилась.
В вечернем небе загорелись звёзды, и уже сияла луна, когда он закончи игру, и благодарные слушатели, поддержав его аплодисментами и деньгами, разошлись по своим делам. "Как всегда", – думал Ромион, забирая изрядно потяжелевшую сумку с медяками и серебром. Хм, а судя по звону, там даже золотые затесались… – Как бы хотелось, наконец, всё изменить! Может, плюнуть на всё и уехать на месяц к троллям?"
Он знал, что это невозможно, но хотя бы помечтать… Да что там – пустое всё это.
Потом он поднял голову – и увидел её. Такую, как в его сне, только настоящую. Она стояла посреди пустой площади, совсем близко, и пристально смотрела на него. На ней был мужской костюм, и Ромиона это почему-то совершенно не смутило. Она не была красивой, только милой, и со спины сошла бы за мальчишку – и Ромион удивился, чем она смогла его привлечь? Она даже не улыбалась, наоборот, казалась грустной.
Ромион тоже улыбнулся ей, забросил сумку на плечо, встал – и собрался было пройти мимо. Ну и что, что она похожа на его сны – Ромион знал разницу между видением и явью. И знал, что снам лучше оставаться снами.
Он бы и впрямь прошёл мимо и никогда больше её не увидел. Не узнал, выбросил из головы. Это было бы правильно – она совсем не подходила на роль его любовницы. Никак – слишком странная. "Проблем с такой не оберёшься", – подумал Ромион.
Но она так смотрела… И он запнулся.
– Добрый вечер. Мы раньше встречались? – Это как-то само вырвалось, он хотел спросить совсем другое…
Она кивнула ему без улыбки.
– Да. Ты моя судьба.
– Ты веришь в судьбу?
Она снова кивнула.
– Я Чёрная ведьма. Конечно, я верю в судьбу.
– Ведьма, ну надо же! – воскликнул Ромион. – Ты выбрала не то королевство для путешествия – у нас ведьм не очень-то жалуют.
– Я там, где ты, – тихо сказал она, и Ромион, усмехнувшись, собрался было уйти. Но опустил руку в карман – случайно, просто так. И кольцо-венок само скакнуло к нему в руки.
Ромион достал его, задумчиво покрутил в руке. И вдруг протянул девушке. А потом сам себе удивился, когда неожиданно сказал:
– Выходи за меня?
Она вздрогнула, и её лицо осветило улыбкой, в которую Ромион влюбился ещё во сне.
– Конечно!
Ромион с трудом отвёл взгляд – ему стало стыдно. Что он несёт? Да что на него нашло? Он её замуж позвал – неужели с ума сошёл? Как же теперь обратить это в шутку…
– Забавно, а ты меня знаешь, звезда моя?
Она всё ещё улыбалась.
– Конечно. Ты король этой страны. Я всё про тебя знаю – я тебя слышала.
– Многие меня слышат, знаешь ли, я громко играю, только…
– А я ещё и слушала. Я знаю тебя.
Ромион нахмурился.
– Да? А я, кажется, совсем тебя не знаю. Мне немного неловко, но я должен сказать, что я не имел в виду, когда позвал тебя замуж……
Она, не дослушав, тоже протянула ему кольцо, дорогое, дороже, чем весь её наряд. А Ромион решил, что она из крестьянок… На кольце сверкала огромная снежинка, и Ромион зачарованно потянулся к ней, как будто это было что-то самое дорогое, самое… важное…
Кольцо само оказалось на его безымянном пальце, и мир вокруг покачнулся.
Ромион поднял взгляд.
– Кики?
Она улыбнулась – как будто солнце снова выглянуло из-за горизонта.
– Я всегда тебя найду, любовь моя. Ты от меня ни-ку-да не денешься. Запомни это. Ни-ку-да. Ты моя судьба, знаешь ли, а это…
Ромион не дал ей продолжить – он уронил футляр со скрипкой, сгрёб девушку в объятья и принялся целовать – так, будто от этого зависела его жизнь. Кики с готовностью ему отвечала.
– Не надо меняться для меня, – шептал Ромион, прижимая её к себе крепко-крепко. – Не надо, хорошо? Я тебя такой люблю.
Кики кивала, глотала слёзы и улыбалась – солнечно и задорно. И глядя на неё, Ромион чувствовал, что наконец-то стал целым. По-настоящему.
…Высший демон Габриэль смотрел на них, сидя неподалёку на скамейке, и думал, что стоит подкинуть эту историю сиернскому сочинителю баллад. Демон знал, что во дворце все очень скоро сильно удивятся: Его Величество, от которого никто уже и не ждёт, что он когда-нибудь женится, вдруг приведёт девушку с площади, незнакомку, странную, чужую. И скажет, что намерен сделать её своей женой. И ведь сделает. Конечно, девушку проверят – не единожды. Но она окажется обыкновенной – правда, очень умной. Умной настолько, что не выдаст свою магию… Ну, может, раз или два. Советник станет подозревать да капитан гвардейцев. А остальные королеву примут – куда им деваться? Ромион сделает так, что они примут – и будут рады.
И ещё Габриэль прямо-таки видел эту сцену, где познакомиться с королевой приходят ближайшие родственники короля – Дамиан с Виолой. Видят Кики, видят Ромиона, и побледневший Дамиан шёпотом спрашивает жену.
