теперь он это понимает.
– О Фрицихен! – мурлычет он. – От тебя и впрямь есть польза, не так ли? Как долго ты знала о том, сколько лжи в Источнике? Как долго ты скрывала это от меня?
Клеймо на моем животе вспыхивает болью. Что-то внутри его сжимается, будто искореженная, сожженная плоть кипит, и я кричу, из моего горла вырывается приглушенный вопль.
– Непослушная, непослушная Фрицихен, – укоряет голос Дитера, и на этот раз он в ярости.
Я бьюсь в кандалах и смотрю на дерево, но оно мертво, а когда я снова сосредотачиваюсь, то слишком встревожена, магия ускользает сквозь мои пальцы, отказываясь…
– Фрици!
Я резко поворачиваю голову.
И вижу Отто. Он перепрыгивает через потрескивающие угли, прикрывая рот рукой от дыма. Отто карабкается по дровам, взбираясь все выше, его сапоги искрятся в тлеющих углях, подол плаща вспыхивает. Отто срывает с себя плащ и рвется вверх, а потом его руки оказываются на моем лице, и вот он здесь, он здесь, и я сдаюсь.
– Liebste, я здесь. – Он повторяет мысли в моей голове, словно давая обещание, его голос звучит погрубевшим из-за дыма, а в глазах плещется едва управляемая ярость. – Что он с тобой сделал? Liebste…
Он дотрагивается до кляпа у меня во рту, проводит руками по нему. Раздается щелчок, затем металлический кляп сваливается, и мои челюсти кричат от того, что я снова могу сомкнуть их, каждый мускул во рту болезненно ощущается.
– Отто, – всхлипываю я. – Ты не можешь… ты сгоришь…
Я кашляю, не в силах вдохнуть полной грудью, и вижу, что он тоже борется с кашлем, его глаза наливаются кровью от дыма.
– Я не оставлю тебя, – говорит он и обходит меня, чтобы заняться кандалами.
Огонь разгорается все ближе, дым становится гуще.
– О нет, – произносит Дитер. – Она не заслужила свободы.
Дым рассеивается.
Мой брат стоит у подножия костра, ярость искажает его черты.
– Моя дорогая сестренка солгала мне, Kapitän, – говорит он. – Она знала куда больше о дикой магии, которую я использую, – и утаила это от меня! Пока я пытался поделиться с ней тем, что узнал. И дело не только в этом. – Он склоняет голову набок. – Сколько невинных людей ты позволила мне сжечь, Фрицихен? Чтобы оставить тайны при себе. Чтобы не рассказывать мне, что все это время единственным источником магии, в которой я нуждался, был я сам.
Он усмехается. Его ярость, направленная на меня, перерастает в смех ликования, в злонравный триумф.
– Все это время, – выдыхает он, уставившись на свои растопыренные пальцы. – Все это время. Убивать людей было бессмысленно. Ну… это поучительно. Но не обязательно. О, богини еще более чокнутые, чем я думал. Посмотрите, что они заставили меня сделать! Вы видите? – Он сердито смотрит в небо. – Видите, что вы вынудили меня сделать?
Дитер вскидывает руки, закрывает глаза, будто благоговея. Он шепчет заклинание, которого я не слышу, слова сплетаются, пока его пальцы сгибаются и разгибаются, мышцы на шее вздуваются. Сейчас он использует это только для того, чтобы сосредоточиться, использует слова как канал, по которому можно получать силу.
– Отто, – умоляю я. – Отто… поторопись…
Его пальцы шарят у меня за спиной. Он чертыхается, поскальзывается на дровах, дергает за железо.
– Оно не снимается. Verdammt… я не могу! Как будто что-то заклинило…
– Он заколдовал их, – выдыхаю я. – Он заколдовал кандалы.
Дитер распахивает глаза.
И дергает.
Улица, на которой царит какофония битвы, оглашается оглушительным грохотом, похожим на взрыв.
И я знаю.
Глубоко в душе. В самой потаенной глубине. В той ее части, которая больше не связана с Источником, но навсегда останется с ним, ведь магия у меня в крови.
Он пробил брешь в барьере Источника.
На лице моего брата появляется выражение неподдельного восторга. В этот момент он преисполнен головокружительного счастья, которое выглядит до отвращения невинно.
Дитер пошатывается, будто его ударила невидимая сила. Его глаза, вспыхивая гневом, начинают бегать по сторонам.
– О-хо, теперь лесной народ хочет сразиться со мной, не так ли? – Он снова вытягивает руки, удваивая усилия, его лицо багровеет от напряжения. – Ваше дерево не сможет защитить вас. Ваши богини не смогут. Я вскрою вашу магию, и вы падете к моим ногам!
Лесной народ сопротивляется его нападениям на барьер, но из последних сил. Их чары и заклятия работают, защищают Источник, но Дитер направил в него так много энергии, что это только вопрос времени, когда он победит.
Повсюду вокруг нас дикая магия, которую можно использовать, но богини все еще хранят большую ее часть в Начальном Древе. И он доберется до него. Он закончит то, что начал.
Затем он отправится войной на Источник, к Начальному Древу, прикоснется там к благословенной богинями силе и уничтожит нас всех.
– Отто, – выдыхаю я его имя. – Отто, уходи.
Он обходит меня и встает передо мной, мои кандалы крепко застегнуты. Я наблюдаю, как он переводит взгляд на Дитера, вижу, что он понимает, как увлечен сейчас мой брат, и когда Отто поворачивается ко мне, я не пытаюсь скрыть мольбу в своих глазах, полных слез. Выражение его лица меняется, эмоции затмевают друг друга: ярость, недоверие, отвращение, отказ.
– Ты должен уйти, – говорю я, заставляя свой голос звучать тверже. – Ты должен выжить, чтобы остановить его. Он прорывается сквозь барьер, он знает, что ему больше никто не нужен. Пожалуйста, уходи.
Отто наклоняется ближе, прижимаясь своим лбом к моему.
– Нет, – говорит он с такой силой, что я замолкаю. – Нет, verdammt, Фридерика Кирх, я тебя не брошу.
Он достает что-то из сумки. Мой взгляд, затуманенный, измученный, прикован к его руке.
Дым такой густой. Он поглощает все.
Мои веки тяжелеют и опускаются…
– Фрици! – Отто трясет меня. – У меня есть связующее зелье. Это связующее зелье, Фрици. Поделись со мной своей силой, и мы сможем победить Дитера вместе!
Он кричит слишком громко. Почти орет, или, быть может, это ревет огонь и стук моего сердца отдается у меня в ушах.
Я смотрю на бутылку в его руках:
– Связующее зелье?
– Мы с Хильдой приготовили его, – Отто понижает голос, и мне удается взглянуть на него, чувствуя нарастающее замешательство. – Когда я выпью твое зелье, – говорит он, – мы с тобой будем связаны и разделим силу, верно? Тогда мы сможем победить его! Ты уже пила это!
Дитер поднимает взгляд, ненадолго отвлекаясь от своих мыслей.
Он замечает зелье в руке Отто.
– Нет. Отто. Нет. Я не… Нельзя говорить об этом! – Я в отчаянии качаю головой. «Не подавай моему брату новых идей, не напоминай о том,
