А как же…
– Госпожа Стерн, вы действуете мне на нервы, – перебил его величество. Я прикусила язык, а король продолжил: – Как вы уже знаете, драконы будут свободны не сразу, а в несколько этапов. Будет создано ведомство по надзору: за волшебниками, бывшими владельцами драконов, а также за самими драконами, потому что беспорядки нам не нужны, а они непременно будут. И перегибы на местах тоже, а ещё коррупцию никто не отменял. Мне нужны неподкупные, целеустремлённые, идейные маги, которые войдут в это ведомство. Ну что, госпожа Стерн? Как вам новая работа?
Я покосилась на Иннара, но тот отвёл взгляд.
– А трудовой договор почитать дадите?
– Непременно, госпожа Стерн, но подробности с вами обсудит мой секретарь. А позже, полагаю, граф Лавлес. Но это не всё. Моё следующее предложение будет касаться вашего дракона.
Я насторожилась, а Иннар в ответ сжал мою руку.
Король улыбнулся и спросил:
– Вы не хотите замуж, госпожа Стерн?
Я изумлённо моргнула.
– Вообще-то парень у меня уже есть.
– Вот как раз за него.
Я покосилась на Иннара.
– Но…
– Он дракон, верно, и пока драконов не уравняют с людьми, браки с ними невозможны. Я – счастливое исключение, – пошутил король. Потом уже серьёзнее добавил: – Чтобы успокоить общественность после оглашения указа о свободе драконов, потребуется акция, и свадьба волшебницы и дракона подходит как нельзя лучше. Я буду очень щедр, госпожа Стерн, ваша свадьба сравнится с королевской. Всё, о чем я вас попрошу – пустить на неё репортёров. Как вам моё предложение?
Ответ уже вертелся у меня на языке: да, конечно, да! Какая девчонка откажется от свадьбы, за которую платит король? Это ж как можно развернуться, как всем нос утереть! И пусть знают, какой у меня замечательный жених! Иннар будет просто неотразим в…
– Нет. Эля, нет. Пожалуйста, не соглашайся.
Я вздрогнула, но король на Иннара даже не посмотрел, словно его и вовсе тут не было.
– Госпожа Стерн, ваше слово?
– Ваше величество, мне нужно время подумать, – сказала я, встретившись с Иннаром взглядом.
– Госпожа Стерн, времени подумать я даже своей невесте не дал, нас так обвенчали, и вы это знаете. Отвечайте сейчас.
Я снова посмотрела на Иннара. Тот со вздохом опустил голову, пряча глаза. И вздрогнул, когда я твёрдо сказала:
– Мой ответ: нет.
Король изумлённо поднял брови.
– Потому что ваш дракон этого не хочет? Очень, очень глупо, он, вероятно, не понимает, какой шанс вы, госпожа Стерн, упускаете. Но не волнуйтесь, в отличие от вас, ему я могу и приказать.
– Именно потому, что мой дракон не хочет, – кивнула я. – А мне вы это приказать не можете, ваше величество.
Король ещё пару мгновений смотрел на меня.
– Что ж, ваше право. Тогда больше я вас не задерживаю.
Температура в столице снова вернулась к норме – было тепло, хотя с моря дул свежий ветер, но солнце грело, а на небе не было ни облачка. Мы с Иннаром шли домой из дворца пешком – по узким улочкам Готического квартала. В этом месте, с его изящной лепниной и таинственной атмосферой, туристов всегда хватало. Я попросила Иннара не надевать маску, и так он и сделал, поэтому прохожие, завидев нас, переходили на другую сторону улицы и смотрели оттуда неодобрительно. Как же, дракон и без поводка, да ещё и ошейника! А вдруг дикий? Фальшивую печать мы пока не сняли, а то нас полиция давно бы остановила.
– Иннар, ты меня сейчас без такой свадьбы оставил! – вздохнула я, беря его под руку. Две девушки, шедшие нам навстречу, изумлённо распахнули глаза, словно чудо света увидели. Я еле удержалась, чтобы не показать им язык. Да-да, смотрите, какой у меня парень. Смотрите и завидуйте.
Иннар бросил на них короткий взгляд, и девушки покраснели, а потом торопливо прошли мимо.
– Эля, прости. Но ты же не подумала о последствиях?
– Ты о чём?
Иннар огляделся, и люди на другой стороне улицы, до этого смотревшие на нас, стали торопливо отворачиваться и ускорять шаг.
– Даже если драконов освободят…
– Когда драконов освободят!
– … будут недовольные. И среди людей, и среди драконов. Эта свадьба сделала бы тебя парией, Эля. Недовольные люди, возможно, не станут высказывать своё мнение королю, но тебе… Я не хочу, чтобы ты с этим столкнулась.
Я прижалась к нему, обняла за пояс – как нормальная влюблённая девушка, имею право! Посмотрела на чистое синее небо, на сияющее на нём солнце, такое радостное, прямо-таки знак удачи. И улыбнулась.
– Знаешь, мне кажется, всё ещё будет. Все поймут, что драконы не чудовища. Ну, может, не все, но кто-то точно поймёт. Я же поняла. Мы будем жить мирно, как один народ. У нас будет король-дракон, потому что кто ещё у нынешнего короля родится? И все будут счастливы. Ну, может, не все. Но кто-то точно будет. Например, мы с тобой. И свадьба у нас тоже будет – такая, какую захотим мы, а не какая-то там ледышка в короне, да?
Иннар рассмеялся, заставив группу подростков на другой стороне улицы в изумлении вытаращиться. Да, драконы умеют смеяться. Не знали?
– В чём-то, Эля, ты, наверное, права.
– Пф! Ещё бы.
В одном я точно была права: скоро всё изменится. В конце концов, это же так по-человечески – иметь надежду.
Из речи главы Народного собрания, Стефа́ но Берна́ рда
583 год с начала правления Вильяма Первого
Прошение было передано в королевскую канцелярию с подписями всех членов Народного собрания
«Ваше Величество! От лица подданных в годовщину вашей коронации мы просим Вас пересмотреть так называемую Драконью амнистию.
Год назад нашей стране угрожала опасность, и, как утверждают некоторые источники, приближенные ко двору, виноваты были именно драконы. Но оставим расследование происшествия соответствующим инстанциям и обратимся ко дню сегодняшнему. В своём милосердии Ваше Величество освободили чудовищ, которые тысячу лет угрожали роду человеческому, и ходят слухи, что готовится законопроект, призванный уравнять драконов с людьми.
Правители Каэлии всегда отличались гуманностью, решимостью, но также и мудростью. Ваш отец, покойный король Родрик, мир его праху, уважал традиции и прислушивался к голосу своих подданных. Мы верим, Ваше Величество, что Вы поступите так же и услышите нашу мольбу.
Обращаем Ваше внимание на статистику. За прошедший год количество преступлений в стране увеличилось даже в относительно благополучной столице, что уж говорить о провинции. Народные волнения не угасают, и всему виной страх. Мы боимся, Ваше Величество, что оставшиеся без контроля волшебников драконы проявят свою звериную сторону. Действительно, на данный момент не зафиксировано ни одного случая нападения дракона на человека, однако всё может измениться в любой миг. Всем известно, что эти чудовища хитры – они выжидают. На улицах стало небезопасно, под угрозой оказались наши дети и, в частности, молодые девушки, особенно уязвимые перед драконьим очарованием. Моя пятнадцатилетняя дочь была госпитализирована с панической атакой после того, как столкнулась с драконом в торговом центре. Магическая экспертиза не смогла доказать его вину, но я уверен, что всё дело в коррупции. Стремясь угодить Вам, Ваше Величество, маги и чиновники оказываются слепы к злодеяниям чудовищ, а простые люди, ваши подданные, беззащитны перед их произволом.
Говоря о магах – за этот год страна лишилась тридцати процентов своих волшебников, которые были вынуждены эмигрировать за границу, в том числе и во враждебную нам Астарию, потому что на родине им больше не рады. Мы, разумеется, осуждаем их отъезд как крайнюю меру, но вместе с тем понимаем: Каэлия перестала быть страной равных возможностей. Теперь в приоритете у нас драконы.
Мы также выражаем нашу озабоченность растущим уровнем безработицы. Ваше послание бизнесу о трудоустройстве драконов было воспринято с излишним энтузиазмом. Сотни простых каэльцев лишились рабочих мест в пользу чудовищ, которые по непонятной причине оказались более конкурентоспособны на рынке, особенно в горнодобывающей отрасли, а также – высоких технологий. Неужели мы движемся назад в прошлое, к порядкам Драконьей эпохи, когда чудовища были у власти, а люди – у них в рабстве? Ведь что ещё остаётся каэльцам, как не выбор между нищетой и унизительной работой под началом дракона?
Не остались в стороне и высшие учебные заведения: три десятка драконов заняли в них бюджетные места, которые в другое время достались бы людям.
Ваше Величество, спустя год, видя противоречивые результаты Ваших реформ, мы надеемся,
