этим голову, поворачивая так и эдак, строя планы того, как Елицу вызволить, но и эти размышления прервались, как ушедший узнать насчёт подступившей вечери Брашко вдруг вернулся — взбудораженный и озадаченный крепко.
— Что стряслось? — Леден повернулся к нему, уже заслышав торопливый топот, по которому можно было понять настроение отрока, даже не видя его.
— Там приехал… — выпалил тот. — Приехал купчич один. Не знаю такого. Но он только с тобой говорить хочет. По просьбе боярышни Вышемилы Чтиборовны. Только потом, сказал, будет с остальными беседовать, коль они того пожелают.
Леден так и вскинул голову. Что ещё за вести, которые можно только ему сообщить?
— Где он сейчас?
— В общине ждёт, — доложил отрок и отступил в сторону, пропуская Ледена мимо себя.
Тот едва не скатился по всходу во двор, громким грохотом двери заставив вздрогнуть челядинку, что недалёко пробегала. Прошёл насквозь через черёмуховую поросль по едва заметной тропке — к общине, что в глубине детинца стояла. Брашко бежал где-то позади, громко пыхтя, но не прося, чтобы его подождали.
Незнакомец и правда уже ждал внутри, сидя за столом, неподвижно вперившись в собственные, крепко сомкнутые перед ним руки. Обжёг взглядом любопытным и почему-то ревнивым, словно уже заранее таил в душе какую-то обиду. Но вдруг успокоился и улыбнулся даже, вставая.
— Здрав будь, Леден Светоярыч, — руку протянул ладонью раскрытою вверх.
Леден пожал его запястье, внимательно рассматривая лицо, хоть и чуть простоватое, но не лишённое приятности. Да больше всего цепляли глаза его ясные и вдумчивые. И коль говорят, что они — отражение души, то можно было не терзаться сомнениями насчёт его помыслов: ничего худого он там не хранил.
— Поздорову. Как звать тебя?
— Зареславом кличут, — ответил тот с готовностью. — Я ехал на юг с делами торговыми. Но узнал то, что заставило меня путь свой изменить. Вышемила, боярышня из Логоста, коль знаешь такую, в полоне сейчас у зуличан. У княжича их Гроздана.
— Как в полоне? — Леден медленно сел за стол, жестом предлагая купчичу опуститься на скамью тоже. — Как она оказалась там?
— Так не оказалась, — пожал муж плечами. — Сами они пришли. И сейчас, верно, уже до Велеборска добрались. Войско у них большое. С косляками они якшаются, города и веси дербанят. Слыхал, Доброга, воевода тамошний, собирает уже помалу войско со всех концов. Да пока это всё случится, Велеборск может уже и под властью зуличан оказаться. А Вышемила…
Купчич опустил голову — и Леден взглянул на него внимательнее, на миг отринув все мысли о том, что творилось сейчас под стенами Велеборска. Такая печаль была на лице Зареслава, что понимание ясное тут же озаряло голову: вовсе не безразлична ему боярышня. Может, знались они давно с ней, а может недавно познакомились, да только тревожила она его сердце сильно.
— Ты где остановился, как приехал сюда? — прервал Леден затянувшееся молчание.
— На постоялом дворе, — вскинул голову купчич.
— Там и оставайся. Коль хочешь Вышемилу вызволить помочь, то со мной тебе ехать придётся. А то и подсобить надо будет.
Тот закивал с готовностью.
— Всё, что скажешь, сделаю.
Это верно, у него-то руки развязаны. Это Леден тут под приглядом вечным теперь — как хошь, изворачивайся.
— Ты один в Остёрск приехал или с ближниками какими?
— Есть пара мужей со мной, да много не тащил. Остальные на юг ушли, — с сожалением скривился Зареслав.
— Тогда обоз готовьте и лошадей. Сколько — завтра передам. Решить надо… Поговорить со многими.
Не знал ещё Леден, кто за ним последовать согласится. Но большой отряд с собой из детинца не утащишь. Елицу вывести, Брашко увяжется, а из ближней дружины кто — по своей воле скажут.
— Тогда ждать от тебя вестей буду, — купчич поднялся было из-за стола и уже к двери повернулся, но приостановился вдруг. — Скажи, ты жених ей?
Леден и сообразил-то не сразу, да понял, что вовсе не о Елице он говорит. Княжна-то ему как раз без надобности.
— Не могу я Вышемиле женихом назваться, — он развёл руками, тоже вставая. — Хоть, верно, было бы правильнее так сделать.
Зареслав пошарил взглядом по его лицу, хмуря тёмные брови. Глаза его потускнели как будто, накрыла их тень то ли обиды неведомой, то ли разочарования: понял всё. Всё, что связывало Ледена и боярышню. Но ни слова больше не сказал — просто покинул общину, а там и детинец, так и не поговорив больше ни с кем.
Может, и лучше так: Чаяну все слова Леден сам передаст. А тому, как князю будущему, думать всё равно придётся, пускаться ли на подмогу велеборским воинам, или тут отсиживаться, ожидая, пока наследство той, кого он всё ж невольно невестой своей сделал, под чужую длань перейдёт, а то и вовсе прахом обратится. Одно Леден точно знал: свою дружину ближнюю он здесь не оставит. Они все отправятся в соседнее княжество, чтобы к войску Доброги примкнуть, коли тот его и правда собирает. Пусть и без него пока. Но он сделает всё, что в его силах.
Осталось только самое важное: Елицу вызволить.
Пока шёл он до своей хоромины, всё мысли перекатывал, как умыкать её станет из детинца. Надо бы сделать это поскорей, да поспешность могла только против них обернуться. Леден открыл дверь горницы и поднял взгляд. В груди аж ёкнуло, как увидел, что ждёт его здесь матушка — опять судьба всё одно и то же подкидывает, да перевёрнутое будто. Всё перевернулось, как побывал он с Елицей в Нави. Всё повторялось, но оборачивалось другой стороной. Даже любопытно стало, что нынче Любогнева ему скажет. Помнится, в прошлый раз она уговаривала осторожней с княжной Велеборской быть…
— Я хочу помочь тебе, Леден, — проговорила она сразу, пресекая все вопросы.
Махнула рукой Брашко, который топтался позади Ледена, раздумывая, входить или оставить их наедине. Отрок вошёл и дверь плотно затворил. Встал рядом, будто страж.
— Чем ты можешь мне помочь? — Леден прошёл дальше и остановился напротив матери, разглядывая её дюже взволнованное нынче лицо.
— Смотря что ты думаешь дальше делать, — княгиня повела плечом. — Но кажется мне, что княжну свою ты Чаяну оставлять не захочешь. Я понимаю, что Ёрш и бояре правы. Надо бы ему на Елице жениться. Но я вижу и другое…
— Что
