он обернулся к королеве, провожавшей его, стоя в дверях:
— До встречи, ваше Величество! Не могу сказать, сколько времени мне понадобится, чтобы разделаться с мерзавцем, но будьте уверены: он своё получит! Надеюсь, его смерть разрушит злые чары, и вы снова предстанете перед нами во всём блеске вашего величия и красоты!
— Спасибо, Конан! — горько усмехнулась королева, — Я знаю, на свете нет рыцаря, равного тебе — как по части уничтожения чародеев, так и по части говорить комплименты… Мы верим в тебя, ты должен победить, но к старому возврата нет: если у Керхии и будет снова Королева, то это будет Лиана. Я же не смогу после всего случившегося собраться с духом и силами, чтоб снова принять на плечи бремя Королевской власти…
Нет, я отлично осознаю: моё время ушло! — глубокий вздох многое сказал Конану.
— А сейчас прощай! Удачи тебе! Мы будем молить за тебя Богов!
— Прощайте и вы, ваше Величество! — пересилив себя, Конан всё же улыбался, — хоть и знал, что она не видит его, — А я всё же верю, что вы ещё сядете в седло! Вы — мужественная и волевая женщина. И вы нужны своим подданным. Так что берегите себя! И спасибо за добрые слова. Помощь Богов, конечно, не помешает… Но — вы-то помните… — он выразительно похлопал по рукоятке верного меча. Шакира, услыхав это, усмехнулась. На морде — или лице? — Лианы тоже промелькнуло что-то вроде улыбки.
Когда они с Рыжим и Лианой вот-вот должны были скрыться за стеной леса, Конан оглянулся. Он знал, конечно, что королева его не видит, но всё равно поднял руку в прощальном приветствии. Словно почувствовав это, она помахала в ответ.
Лиана долго и осторожно вела его по лесу. Кажется, они действительно прошли не меньше двенадцати миль. Только на закате перед Конаном замаячили в просветах меж деревьями отливающие багровым в тревожном свете уходящего солнца, стены и высокие башни замка Рэдволд, бывшей загородной резиденции королевы. А ныне — тюрьмы для её друзей, приближённых, и слуг.
Нет нужды подробно останавливаться на его внешнем виде и внутреннем устройстве — он ничем оригинальным не выделялся среди сооружений подобного рода, и даже сам Конан жил в похожем, разве что чуть более обширном и укреплённом. Да оно и понятно: на свой замок варвар сил не пожалел. Положение обязывало.
Всю дорогу Конан напряжённо думал — правильно ли он поступает, пытаясь всё сделать в одиночку. Ведь он уже не мальчик, и даже не юноша — он зрелый мужчина, Король.
А Король должен прежде всего думать — думать, как сделать любое дело так, чтобы не было нанесено вреда Государству, которым он управляет, и подданным, и близким, за которых он несёт ответственность.
Поэтому личные амбиции и эмоции отходят на второй план.
Поможет он своей стране, если погибнет, или будет заколдован?
Вряд ли! Но, с другой стороны, на путь домой и поход его армии к этим местам уйдёт драгоценное время — не меньше недели. Да и что может сделать армия, если не обеспечена действенная защита от волшебства, и за милю от логова врага все его воины подпадут под действие гипноза?! Ведь вряд ли маг хоть на миг «выключает» свой шарик — он будет просто растерзан очнувшимися! Нет, так рисковать своими людьми было бы глупо и непростительно для Короля.
Ну и наконец, такой вариант уж слишком отдаёт трусостью. Что, со временем он изменился? Стал другим? Может, состарился?! Нет, он не должен изменять сам себе, быть чрезмерно осторожным, или обманчиво рассудительным. Он должен смело, пусть даже где-то напролом, идти вперёд, к цели! Ведь он-то, в отличии от обычных людей, отнюдь не беззащитен: на рукояти любимого меча ещё сидит волшебный шарик-талисман, нейтрализующий любое враждебное Конану волшебство или заклинание!
И разве Король не должен вести своих воинов? Быть впереди? Знать врага?
Решено — он принимает вызов! И будет самим собой!
Но всё же действовать совершенно не осмотревшись — для такого опытного воина, да ещё с богатым воровским прошлым, было бы непростительной глупостью. Так, посмотрим, что тут у нас…
Три главных, и без того высоких башни Рэдволда явно были ещё надстроены. Свежая кладка, выделявшаяся по цвету, и с потёками ещё не потемневшей извести, возносила тонкие, кажущиеся с такого расстояния просто колоннами, шпили с черепичными крышами ещё на добрых шестьдесят футов ближе к небу, чем запомнилось Конану по единственному визиту к соседке. Может, внутри есть и ещё новшества? С башнями-то всё понятно, но всё равно — вот так, снаружи, невозможно догадаться, в которой из них проклятый маг держит свой драгоценный шар — главный инструмент злодейского волшебства. В том, что этот шар так или иначе придётся найти и уничтожить, Конан не сомневался.
Варвар повернулся к Лиане, горящие ненавистью глаза которой были устремлены на родовое гнездо, столь милое когда-то, и нагло отнятое теперь.
— Пришла пора и нам прощаться! Извини, если был груб с тобой. Я же не знал, что ты — женщина, да ещё и принцесса!
Огромная кошка своим лучистым взглядом и кивком дала Конану понять, что не сердится на него, и даже доверчиво потёрлась о его колени могучим боком, тихо мурлыкая. Не к месту для драматического момента прощания он подумал вдруг, как, наверное, эту бедняжку мучают… блохи! Поколебавшись, Конан положил свою сильную руку на плечи кошки-девушки, и мягко погладил её.
— Возвращайся к матери, и держитесь пока подальше от замка! Не знаю, когда и как я смогу разделаться с негодяем — может, за час, может, за месяц… Тут ничего нельзя предсказать заранее! Но всё же постараюсь управиться побыстрее — не то мои там, дома, будут беспокоиться. Надеюсь уложиться за пару недель… Береги мать!
Конечно, Конан про себя рассчитывал справиться с магом гораздо раньше, но если бы он не вернулся домой недели через три-четыре (одна-то уже прошла!), Зенобия и вправду стала бы всерьёз беспокоиться, и даже, чего доброго, отправила отряды Гвардии на его поиски. А это вовсе не входило в планы Конана. Спасать — его!.. Нет, это уж точно не в его духе и привычках!
Расставшись с Лианой, он стал неторопливо обходить замок по кругу, так, чтобы его ни при каких условиях не заметили со стен. Он собирался осмотреться, и заодно выбрать место, откуда он ночью постарается проникнуть внутрь, так, чтобы не потревожить караулы.
Высота и монолитность стен его нимало не смущала — сильные пальцы и гибкость пантеры помогали ему в
