на пробу пошевелил пальцами. И ему удалось.
— Не торопись, — первый из светлых сжал его запястье, мешая двигаться. — Это временный эффект. На постоянный придется работать. Сейчас наложу повязку. Лежи.
Собеседник отошел в сторону и принялся звенеть склянками, смешивая какой-то раствор.
— Ты сможешь собрать светлых? — продолжил разговор боевик.
— Смогу. Темных позовет Тейрун.
Некоторое время в смотровой царила тишина, нарушаемая только позвякиванием склянок с отварами.
— Ты ни о чем не спрашиваешь... — отметил Олеж.
— Оливия мне кое-что рассказала. Весьма интересное. А потом у нас со Стефанией состоялся сложный разговор. Большую часть я знаю, об остальном догадываюсь. Как Афистелия?
— Она... мертва.
Озвучить факт оказалось сложно. Сложнее, чем он думал. В горле пересохло, и слово не шло с языка.
— Полагаю, временно. Что она нашла в лаборатории моей покойной сестры?
— Дневники. Об их содержимом и пойдет речь. Но мне нужны все носители Абсолютов. Или большая их часть, чтобы не повторять дважды.
— Хорошо, — Илей согласился странно легко, будто ждал только его появления, чтобы инициировать встречу. Уже догадывался, о чем пойдет речь? Или настолько устал от тайн, что перестал удивляться?
Целитель вернулся с мазью и эластичным бинтом. Привычные к работе руки быстро распределил состав по коже. Прикосновения ощущались странно. Словно сквозь плотную ткань. Покалывание ослабло. И пошевелить пальцами уже не удавалось. Спустя минуту рука оказалась забинтована от запястья и до ключицы. Светлый помог ему сесть и сделал перевязь, плотно примотав конечность к телу.
— Вот так. Менять каждый день. Через неделю начнешь восстанавливающую терапию. Массаж. Гимнастика. Дальше будем смотреть по состоянию.
— Какой предварительный прогноз?
Олеж хорошо понимал, что такие повреждения вовсе не типичны. Последствия пугали его мало, но хотелось знать точно.
— Думаю, все зависит от состояния Афистелии. Я еще ни разу не наблюдал подобные случаи. Но... Где слабость, там и сила. Чем лучше будет состояние княгини и ваша связь, тем быстрее ты восстановишься. Останутся ли последствия навсегда, я не знаю. Возможно, какие-то фантомные боли. Или еще что-то. Предсказать трудно.
— По-твоему, она очнется? — голос дрогнул, горло сжало невидимой рукой.
— Иначе ты был бы уже мертв, — жестко произнес бывший наставник. — Будем собирать истинных?..
В зале Совета раздавались приглушенные голоса. Кресла пустовали. Никто не спешил их занимать. Стефания в привычном образе старухи расположилась в первом ряду для зрителей. Рядом с ней опустился Гипнос. Оливия неожиданно оказалась рядом с мужем на противоположной стороне. А их дочь лишь презрительно фыркнула и постаралась занять место подальше от отца. Рован устроился на втором ряду, откуда не спускал глаз с Даны. Ведьмы держались вместе. Даже Чума почтила их своим присутствием. А вот Пьетр не явился... Зигмунд и Жерар пришли вместе. Оружейник выглядел потрепанным. Да и остальные носители Абсолютов не могли похвастаться здоровым видом... Карлос явился последним.
— Зачем нас собрали, светлый? — мертвый голос прошелестел по залу, стирая остальные звуки.
Олеж поднял взгляд и заглянул в бездонную глубину Тьмы. Остальные тоже смотрели на него, но только взгляд Чумы ощущался буквально физически. Она словно примеряла, как лучше снимать с него кожу. Странно...
— Вы все знаете, что Брасиян и Изабель погибли. Из дневников колдуньи удалось выяснить, что долгие годы она проводила эксперименты над сутью магов. Пыталась превратить их в колдунов. Тогда как все вы занимались обратным, — заявление утонуло в еще более мертвой тишине. Воздух сгустился. Стал тяжелым от напряжения. Никто не любит, когда звучат обвинения. — И она достигла успеха.
Маг встал и взмахнул здоровой рукой, проецируя в воздухе трехмерное изображение их мира. Одинокий материк посреди бескрайнего океана. Черная жирная точка на обратной стороне от него. Максимально удаленная со всех сторон.
— Вы считали, что колдуны — это аномалия. Ошибка развития магического дара. И никогда не задумывались, что их появление может быть одной из разновидностей эволюции. Способом, которым природа сама пытается исцелить себя.
— Каким же образом? — Шайен, снова одетая в брючный костюм, выступила вперед. Ведьмы опять решили использовать ее в качестве голоса. — Все исследования показали, что большое появление колдунов может повлечь за собой необратимые последствия.
— И с какой же частотой они появляются? — спросил боевик.
— Последнее время все чаще... — сухо ответила Стефания. — Количество растет, а в новом поколении удваивается. Каждые триста лет.
Судя по проступившему на лицах удивлению, о реальных цифрах никто не знал.
— Чем сильнее вы с ними боритесь, тем больше их становится. Потенциально. Пока вы успеваете обработать несформировавшийся дар, но, рано или поздно, кого-то пропустите. Или возьмете на обучение как Молота...
— Молот был силен и выполнял свою работу, — отметил Карлос.
Ведьмы зашипели как рассерженные кобры. Между губ Шайен мелькнул раздвоенный язык.
— Один колдун, убивший... сколько ведьм? Он уравновешивал их. Помогал соблюдать баланс. То, с чем не могли справиться маги, уравновесил сам мир, создав идеальный противовес.
Он увидел, как в глазах Тейруна мелькнуло понимание. Другие засомневались. Подобрались. Им сложно было смириться с мыслью, что их действия не являлись верными. А суждения оказались поспешными.
— Колдуны нужны миру, — продолжил Олеж. — Но на самом деле нужен только один. Гипнос.
Седовласый, слепой маг словно проснулся. Встрепенулся. Повернул к нему изборожденное морщинами лицо.
— В дневниках Изабель подробно изложено, как именно его дар был изменен. А также есть план, как сделать из мага колдуна. Он нужен миру больше, чем все остальные.
— Почему именно он? — Оливия нахмурилась, наверняка вспоминая собственные потери.
— Потому что колдуны пропускают мир через себя... — светлый взмахнул рукой, и на трехмерной модели отразились яркие точки, обозначающие магов. — Изабель стала первой из них. Когда она появилась, никто не понимал, что происходит. Ей позволили пройти Посвящение, после которого она узнала, что не сможет иметь детей. Ее боль выплеснулась в мир. Она не слушала его, как могла бы, а только отдавала собственные эмоции. Что происходило тогда? — он жестом приблизил материк, на котором красными пятнами выделились зоны. — Землетрясение на юге, стихийное бедствие на западе. Я поднимал исторические события, а вы помните их, потому что видели. Никто не проводил параллели, но если задуматься... Связь очевидна.
Его голос разносился в почти пустом зале. Отдавался эхом от стен. Заполнял тяжелую, звенящую тишину.
— Что было дальше? Союз с Лукасом — попытка
