Но это не задерживается у меня надолго, потому что даже если это не так, он все равно ведет себя по этому поводу чертовым мудаком.
Я бросаюсь к нему и прочищаю горло, чтобы вызвать свой самый сильный мужской голос.
— Эй!
— Я всегда сплю на кровати, ближайшей к окну. Он оборачивается.
— А я сказал тебе держаться подальше от меня.
— В чем твоя проблема со мной? — кричу я, опасаясь, что мой голос поднимется на октаву.
— Ты все портишь! На льду… — Он обрывает себя. На льду, теперь, когда я здесь, ему приходится работать немного усерднее, чтобы удержать шайбу. Но ни за что, черт возьми, он не признается в этом вслух.
Кто-то стучит в нашу дверь, и снаружи насмехается кучка шумных голосов. Полагаю, нашим спорам придется подождать.
Хейден подходит к двери, и Даниэль Сакачелли, Тайлер Эванс и еще несколько парней входят в комнату. Все они в пальто, шапках, перчатках и шарфах.
— Ты готов, мужик? — говорит Даниэль, глядя на Хейдена.
— Да, дай мне минутку. — Он хватает свою сумку и выуживает куртку.
— Ты идешь, новичок? — Спрашивает Тайлер, глядя на меня с широкой улыбкой. Я решила, что мне действительно нравится Тайлер. Я бы разозлила его за то, что он до неприличия счастлив, но он такой искренний.
— Иду куда? — Я делаю шаг назад.
Я почти никогда не бываю рядом с этими ребятами без коньков и вдруг чувствую себя очень маленькой. Я разглаживаю свой блейзер с длинными рукавами — один из нескольких вариантов одежды, которые дал мне Ксандер. Без шлема и майки я чувствую себя незащищенной. Могут ли они увидеть мягкость моей челюсти? Мои узкие плечи? Разве они не слышат это в моем голосе?
— Накануне большой игры всегда разжигают костер, — говорит Тайлер.
— Каждый год ездим. Ты должен прийти.
Звучит довольно забавно, но в книге Ксандера это не классифицируется как опускание головы.
— Нет, спасибо, — бормочу я.
— Я очень устал.
— Наверное это, хорошо. Не хочу показывать «Ледяным Волкам», какая мелкая сошка теперь у нас в команде, — говорит Даниэль, толкая меня в локоть. На его лице легкая улыбка, и я знаю, что он просто дразнит.
Обычно я бы ответила ему остроумно. Но его слова все еще крутятся у меня в голове, и все, что я могу сказать, это:
— «Ледяные Волки» будут там?
— К сожалению, — говорит Тайлер.
— Они всегда разводят костер в ночь перед нашей игрой, чтобы попытаться вывести нас из себя, говоря всякую чушь. Но у нас это не работает! Мы просто идем и воруем их пиво.
Но… Фредди сказал, что их тренер сказал им оставаться дома. Этого не может быть.
— Идешь, Эл? — Даниэль оглядывается назад, когда все они начинают выходить за дверь.
— Да, подожди меня!
— Отлично, — Хейден запрокидывает голову и стонет.
— Моя агония продолжается.
Я тянусь за своей вязаной шапкой и самой большой курткой, которая у меня есть. Ярость сжимает мой живот. Зачем Фредди лгать мне? Может быть, «Ледяные Волки» не слушаются своего тренера. Но Фредди не стал бы этого делать.
Тепло поднимается к моему лицу. Конечно, известно, что Фредди пропускал тренировку или две, чтобы отоспаться с похмелья. Но он всегда говорил мне. И мы не виделись два месяца. Почему он не хочет, чтобы я была там?
Я стиснула зубы.
Фредди не стал бы мне лгать, так что он ни за что не будет у этого костра.
Но я лучше пойду, чтобы убедиться.
Хейден
— И даже не спрашивай меня о том, как он стреляет. — Я делаю глоток пива и смотрю вверх.
— Эй, а куда делся Сакс?
Эванс болезненно усмехается.
— Он ушел, когда ты начал говорить о том, как Белл жует свою каппу.
— Ну, это глупо! Каппы должны быть у вас во рту, а не жеваться, когда вы собираетесь забить гол.
Я прислоняюсь к столу и осматриваю костер. Волки установили его на окраине города, в одном из гигантских дворов игроков. Посередине большой костер, окруженный раскладными стульями и тюками сена.
Здесь человек пятьдесят, пьют, смеются, занимаются глупостями. Я нахожу Сакса в толпе. Он нашел группу красивых девушек. Обычно я был бы рядом с ним, но во мне кипит слишком много раздражения.
Я снова поворачиваюсь к Эвансу, и его светлые волосы отливают оранжевым в свете костра. По крайней мере, он все еще мой друг. — Я просто не понимаю, почему тренер вообще взял его в команду.
Я смотрю на Белла, который стоит один на краю костра, одетый в куртку, больше подходящую для метели, чем для вечеринки.
— А вы заметили, как…
— НЕТ! — Эванс выхватывает пустую банку у меня из рук.
— Я не заметил! Хейден, я знаю, что ты любишь зацикливаться на всем — на тренировках, диете, тренировках, — но я никогда не видел, чтобы ты был одержим другим игроком. — Он пихает пиво в мою зияющую руку.
— Ну и что, если тренер отправил его в перестрелку вместо тебя? Он хороший игрок. Мы должны быть счастливы, что он в команде. — Эванс делает глоток.
— Теперь я собираюсь спасти эту бедную девушку от ужасных очередей Сака, потому что, если мне придется услышать еще одну жалобу на Эла Белла, я лично брошусь в огонь.
Я допиваю свой напиток и бросаю пустую банку из-под пива на стол. Одержим Беллом? Едва ли. Да, другие игроки и раньше меня раздражали… Ладно, многие игроки раздражали. Но ни один игрок не задел меня так, как Белл.
Я ненавижу в нем все. Я ненавижу, что он такой маленький, он даже не должен уметь играть в хоккей. Я ненавижу, как он может так быстро обходить игроков, что никто не может его поймать. Я ненавижу то, как он говорит, как будто его нос всегда заложен. Даже его сестра раздражает.
И какого черта он стоит так далеко от всех? Способ быть командным игроком. Прежде чем осознать это, я подхожу к нему, чтобы посмотреть, что задумал этот нелюдимый неудачник.
Белл смотрит на меня, когда я прихожу.
— Итак, — говорит он, — я думаю, это правда, что все канадцы носят клетку.
Я смотрю на свою клетчатую куртку и думаю, не пытается ли он пошутить.
— А?
— Эх! — Он смеется, как будто я сказал что-то истеричное.
— Ты тоже пришел извиниться?
Я скрещиваю руки. Может, дело в пиве, а может, просто потому, что он сейчас такой чертовски жалкий, но моя злость прошла.
Он бросает на меня косой взгляд, словно ожидая, что я оскорблю его. Я хватаю его за руку и тащу к огню. — Не выделяйся в тени, как чудак. Ты создашь для «Соколов» дурную славу.
Белл неохотно идет за мной. Что-то не так. Обычно он очень болтлив — до неловкой крайности. Но он замолкает, его глаза бегают по сторонам.
— Ты жил где-то здесь, не так ли? — Я спрашиваю.
— Ты знаешь кого-нибудь из этих парней?
— Я никогда не говорил тебе этого.
Дерьмо. Ну, очевидно, мне пришлось ползать по его хоккейной истории. Как парень, о котором я никогда не слышал, внезапно добился успеха в «Соколах» — и оказался достаточно хорош, чтобы отобрать у меня шайбу — вот что я должен выяснить. И мое фоновое исследование о нем ничего не дает. Белл играл в местной лиге маленького городка, и его статистика была в лучшем случае средней.
— Э-э… — я еще сильнее натягиваю шапку.
— Для меня важно знать о своих товарищах по команде».
— Потому что ты хочешь быть капитаном?
— Я никогда не говорил тебе этого.
Я смотрю на него сверху вниз. Обычно, когда люди говорят о «капитанах», я защищаюсь, но что-то есть в том, как он спрашивает. Это не обвинение, и с этим все в порядке.
Белл пожимает плечами и снова оглядывается.
— Я знаю одного парня, но я не думаю, что он здесь. Гален Фредлунд.
Я смеюсь.
— Откуда ты знаешь такого мудака?
— Э-э… — Он засовывает руки в карманы.
— Моя сестра-близнец встречается с ним.
Я щурюсь. Зачем этой горячей фигуристке встречаться с таким засранцем, как Гален Фредлунд?
— Я видел его раньше.
— Он здесь?
— Да, по ту сторону огня.
Внезапно Белл движется так быстро, что мне приходится бежать, чтобы не отставать от него. Когда я обхожу костер, Белл полностью останавливается, глядя на Фреда. Засранец сидит на стоге сена в окружении стаи «Ледяных Волков». У него на коленях сидит какая-то блондинка, одетая в платье, которое никак не может согреть ее. Не то чтобы Фред позволил ей простудиться, когда его язык скользнул ей в горло, а руки были на ее заднице.
