Я вздрагиваю от его признания.
— И ты попросил себя выпороть?
— Да.
Желудок присоединяется к сердцу в горле.
— Я не понимаю.
Его голова остается опущенной.
— Ава, ты же знаешь, что я вел насыщенную жизнь, — голос звучит тихо. Ему стыдно. — Разрушал браки, обращался с женщинами как с вещью и брал то, что мне не принадлежит. Я причинял людям вред, и думаю, что все это — мое наказание. Я нашел свой маленький кусочек рая, и чувствую, что все изо всех сил стараются отнять его у меня.
Комок в горле становится все больше.
— ТЫ единственный, кто все портит. Только ты. Ты пьешь, ты помешан на контроле, ты трахаешь других женщин. ТЫ!
— Я мог бы все это остановить. Я не в состоянии поверить, что нашел тебя. И в ужасе от того, что тебя у меня отнимут.
— И ты просишь женщину, которую я презираю, женщину, которая хочет отнять тебя у меня, выпороть тебя?
Он хмурится, глядя на меня снизу вверх.
— Сара не хочет отнять меня у тебя.
Я в отчаянии качаю головой.
— Да, Джесси, хочет! То, что ты делаешь с собой — агония для меня. Ты наказываешь меня, а не себя. — Я отчаянно хочу, чтобы он это понял. — Я люблю тебя, несмотря на все дерьмо, которое ты продолжаешь на меня сбрасывать, но не могу смотреть, как ты делаешь это с собой.
— Не оставляй меня, — еле выговаривает он, тянется ко мне и хватает за руки. —Ава, я скорее умру, чем останусь без тебя.
— Не говори так! — кричу на него. — Это безумие.
Он рывком опускает меня обратно на колени.
— Это не безумие. Тот кошмар, что приснился мне, где тебя не стало. Ты просто исчезла. Это дало мне представление о том, каково мне будет без тебя. — Он не в себе. — Ава, это убило меня.
Его неоднократное повторение «прости» во сне теперь имеет смысл. Во сне я от него ушла, потому что узнала о других женщинах.
— Если бы я ушла, то только потому, что не смогла бы смотреть, как ты причиняешь себе боль — не смогла бы больше смотреть, как ты мучаешь себя.
— Ты никогда не понимала, как сильно я тебя люблю. — Он тянется к моему лицу, но я отстраняюсь. Его слова злят меня. — Позволь мне прикоснуться к тебе, — требует он, пытаясь меня схватить.
Он впадает в неистовство и панику, и это разрывает меня изнутри.
— Я понимаю, Джесси, потому что то же самое испытываю к тебе! — кричу я. — Даже несмотря на то, что ты меня так жестко нае*ал, я все еще чертовски люблю тебя и чертовски ненавижу себя за это. Так что не смей говорить мне, что я не понимаю!
— Не может быть. — Он хватает меня за руки и с шипением тянет вперед. — Просто, бл*дь, невозможно! — Его голос суров. Он действительно в это верит.
Я позволяю ему притянуть себя к груди и задушить в объятиях, но не нахожу в себе силы обнять в ответ. Я эмоционально опустошена и совершенно оцепенела. Мой сильный доминант-плейбой превратился в испуганную, отчаявшуюся душу. Я хочу, чтобы мой свирепый Джесси вернулся.
— Пойду принесу что-нибудь, чтобы промыть твои раны. — Я вырываюсь из его тисков. — Джесси, мне нужно привести тебя в порядок.
— Не уходи от меня.
Вырвавшись, я встаю.
— Я же говорила, что никогда тебя не оставлю. Я серьезно. — Повернувшись, оставляю его на коленях, и в полном оцепенении выхожу из кабинета.
Уход за его истерзанной спиной ни о чем не скажет. Немного внимания его ранам ничего не докажет. Есть только один способ заставить его понять, что я знаю, какие чувства он испытывает. И я пойду на это, какую бы цену мне ни пришлось заплатить.
Глава 31
Я быстро миную туалетны комнаты, оживленный бар и ресторан. Мне не нужно встречаться с Кейт или кем-то еще, если уж на то пошло. А если я увижу Сару, то, скорее всего, окажусь в полицейском участке, потому что не перестану бить ее тем хлыстом, пока не разорву пополам. В любом случае, пройдет совсем немного времени, прежде чем Джесси начнет меня искать, так что нужно поторопиться.
Добравшись до фойе, поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, и быстро огибаю площадку галереи, игнорируя мрачные женские взгляды. Но потом замечаю ее. Знаю, что должна идти дальше. Знаю, что должна побороть искушение придушить ее, но непреодолимое желание берет надо мной верх.
Я подхожу к ней. Она болтает с несколькими гостьями, без сомнения, рассказывая о событиях последнего часа. Она все еще облачена в кожу, хлыст в руке. Я останавливаюсь позади нее, другие женщины немедленно замолкают. Явно заинтересованная внезапно прервавшимся разговором, Сара поворачивается ко мне. Выражение ее лица — превосходство, к которому примешивается немного больного удовольствия. Во мне вскипает кровь, когда я вижу ее расслабленную позу, в руке она вертит хлыст.
— Ты прислала мне сообщение с телефона Джона, — обвиняю спокойно.
Она почти смеется.
— Не понимаю, о чем ты.
— Все ты понимаешь. — Я недоверчиво качаю головой. — И ты же впустила меня в «Поместье» в тот день, когда я обнаружила общую комнату.
— Зачем мне это? — задиристо спрашивает она.
— Потому что ты хочешь его. — Мой голос удивительно спокоен, учитывая бурлящую кровь и физическую дрожь. Чувствую, как взгляды других женщин прожигают мою кожу насквозь. Окидываю их всех пристальным взглядом. — Вы все его хотите.
Никто из них не произносит ни слова. Все стоят, наблюдая за мной, вероятно, ожидая моего следующего шага.
Однако Сара не может держать рот на замке.
— Нет, малышка, мы все уже имели его.
Я срываюсь.
Мой кулак сжимается и летит вперед, ударяя ее прямо по накачанному ботоксом лицу, заставляя пошатнуться на каблуках и упасть на задницу. Я не останавливаюсь на достигнутом. Хватаю ее за волосы самым неподобающим для леди образом и поднимаю, прижимая к стене за горло. Вокруг раздаются потрясенные охи, а затем наступает тишина, и единственный звук — ошеломленное дыхание Сары.
— Еще ХОТЬ РАЗ тронешь его пальцем, по просьбе или нет, и я не остановлюсь, пока не переломаю все кости в твоем гребаном теле. Ты меня поняла?
Ее глаза широко раскрыты. Чувствую под своей хваткой ее дрожь.
— ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛА? — ору ей в лицо. Полная потеря контроля.
— Да, — тихо сипит она, ерзая в тисках, сжимающих ее горло. Я перекрыла ей доступ кислорода.
Я отпускаю ее, и она кожаной грудой падает на пол, задыхаясь и хватаясь за шею. Меня трясет от гнева, когда я поворачиваюсь и вижу потрясенные выражения многих свидетелей, все они стоят в ошеломленном молчании. Мне больше не нужно ничего говорить. Я довольно ясно изложила свою точку зрения Саре, а все остальные могли понять ее из моего срыва. Сотрясаемая дрожью и тяжело дыша, я оставляю их и продолжаю свой путь к месту назначения. Достигнув нижней ступеньки лестницы в общую комнату, на несколько секунд замираю, но как только вспоминаю слова Джесси, мчусь вверх, не чувствуя ничего, кроме адреналина и решимости, бегущих по венам.
Я вхожу в тускло освещенную общую комнату, игнорируя разыгрывающиеся передо мной сцены, пытаясь не слышать эротическую музыку, вторгающуюся в уши. Я здесь не для того, чтобы возбуждаться. Сворачиваю вправо и оказываюсь там, где нужно.
Двое мужчин, — я не узнаю ни одного, — тихо разговаривают, в то время как женщина надевает нижнее белье. Я направляюсь к месту сцены, и когда подхожу ближе, их взгляды обращаются на меня, разговор прекращается. Один мужчина настороженно за мной наблюдает, в то время как другой смотрит оценивающе, его лицо расплывается в мрачной улыбке. Скинув обувь, стягиваю футболку через голову, затем бросаю ее на пол и растегиваю джинсы.
— Пришла поиграть, сладенькая? — нараспев произносит один из мужчин, направляясь ко мне.
— Стив, не трогай ее, — предупреждает другой парень. Он явно меня знает. Я бросаю на него суровый взгляд, и он качает головой. — Стив, ты должен ее оставить.
— Она хочет поиграть, не так ли, сладенькая? — У него темные глаза, но, глядя на меня, они сверкают.
