— У меня все хорошо, Ава. Хотите позавтракать? Лосось?
— О, да, пожалуйста, — с благодарностью отвечаю я, и она кивает головой, вытирает руки о хрустящий белый фартук и направляется к холодильнику. Я оглядываю кухню и вижу, что весь устроенный мной беспорядок убран.
— Кэти, у нас есть новости, — воркует Джесси.
Новости?
Надеюсь, он не собирается сообщать ей о событиях последних дней? Я хмуро смотрю на него, но он меня игнорирует.
— Ава скоро станет миссис Уорд.
Мой рот открывается, но он все продолжает меня игнорировать. Охренеть не встать. Совсем об этом забыла. Как я могла?
— О, как чудесно! — Кэти оставляет яйца и лосося на столешнице и обходит островок, чтобы крепко меня обнять. — Ох, как же я счастлива, — напевает она мне на ухо. Сидя на табурете, стискиваю зубы, когда она трет меня по спине. Она отстраняется и обхватывает мое лицо ладонями. — Не могу выразить, как я счастлива. Он хороший мальчик.
Она небрежно целует меня в щеку и отпускает.
— Иди-ка сюда. — С таким же энтузиазмом Кэти обнимает Джесси, и тот охотно отвечает, ни капли не морщась и не шипя. Он смотрит на меня через плечо Кэти, а я делаю ему большие глаза.
После событий прошлой ночи я — казалось бы, совершенно ошибочно — предположила, что данный вопрос подлежит пересмотру. Кольцо с моего пальца исчезло, и когда он повторно спросил, выйду ли я за него, я ответила, что не могу. Разве нам не нужно разобраться с тем количеством дерьма, что накопилось за последнюю неделю? Наша неуверенность, Сара, Корал, Микаэль…
Он полностью меня проигнорировал. Я еще даже не поговорила с родителями. Если я выхожу замуж за эту вызывающую задницу, то они должны знать об этом в первую очередь.
— Мой мальчик, наконец-то, остепенился.
Кэти стискивает его щеки и, как и меня, награждает поцелуями. Она ведет себя как гордая мать. Это заставляет меня задуматься об истории отношений Кэти и Джесси. Похоже, это больше, чем забота работника и работодателя. Она выпускает Джесси из своих слегка морщинистых рук и берется за фартук, чтобы вытереть глаза и шмыгнуть носом. Она плачет?
— Кэти, прекрати! — предостерегает ее Джесси.
— Прости. — Она берет себя в руки и с широкой улыбкой возвращается к приготовлению завтрака. — Итак, где и когда?
Я съеживаюсь и тянусь за кофейником. Вот тут-то и может начаться фейерверк.
— В следующем месяце в «Поместье», — уверенно сообщает Джесси.
Я бряцаю кофейником о край кружки, а затем перевожу взгляд на Джесси.
— Правда?
Я не собираюсь выходить замуж в «Поместье»! Он что, подначивает меня? О Боже, я вся вспотела при мысли о том, что родители бродят по зданию и территории. Справятся ли они с этим?
— Правда, — холодно парирует он. Не потребовалось много времени, чтобы вызывающая задница, который сводит меня с ума, вернулся.
— Как мило, — щебечет Кэти.
Мои глаза перебегают с Джесси на нее. Знает ли она, что представляет собой «Поместье»? Я чувствую себя так, словно нахожусь в сумеречной зоне.
— Так и будет, — соглашается Джесси.
Он закручивает крышку на банке с арахисовым маслом и начинает ковырять этикетку, игнорируя мой ошеломленный взгляд, который не отрывается от его профиля. Вижу, как он искоса зыркает на меня и начинает жевать губу, отрывает кусочек этикетки и бросает его на столешницу.
Я медленно выдыхаю, пытаясь охладить истощающееся терпение, и хватаю с мрамора маленький клочок мусора. Что случилось с совместным обсуждением нашей свадьбы?
Спустившись со стула, направляюсь к мусорному ведру, просто чтобы чем-нибудь заняться и не пнуть его в голень. Останавливаюсь позади него и прижимаюсь губами к его уху.
— На ком ты женишься? — спрашиваю тихо, а затем продолжаю свой путь к мусорному ведру.
— Расплата, Ава, — рычит он. — Я уничтожу.
— Прошу прощения? — Кэти отворачивается от плиты.
— Ничего, — говорим мы в унисон, а затем обмениваемся хмурыми взглядами. Враждебность, исходящая от его тела, ощутима. Эти выходные только что доказали, что нам нужно сосредоточиться на других, более важных вопросах, например, наполнить друг друга уверенностью, в которой мы оба явно нуждаемся.
Я нажимаю на педаль мусорного бака и бросаю туда клочок этикетки, но из темных глубин что-то мерцает, привлекая мое внимание. Хмурясь, тянусь рукой и вытаскиваю половину серебристо-белой карточки. Приглашение на свадьбу. Развернув его, склоняю голову и снова заглядываю в мусорное ведро. Достаю вторую половину и складываю их вместе.
«Мистер и миссис Генри Уорд просят доставить им удовольствие присутствовать на свадьбе их дочери, мисс Амалии Уорд, с доктором Дэвидом Гарсией».
О Боже!
Приглашение выхватывают у меня из рук и кидают обратно в мусорное ведро, а меня в полном оцепенении тащат обратно к кухонному островку.
— Сядь, — требует он таким тоном, который, я знаю, нельзя игнорировать. Меня осторожно усаживают на стул, и я поднимаю глаза, видя тикающую челюсть и натянутые мышцы шеи.
— Твоя сестра? — тихо спрашиваю я.
— Оставь это, — предупреждает он, не глядя на меня.
Начинаю лихорадочно соображать. Мы мало говорили о его родителях, но я точно знаю, что он не видел их много лет. Это их выбор или Джесси? Если они посылают ему приглашение на свадьбу его сестры, предполагаю, это выбор Джесси. Добавьте к этому разорванное приглашений, без раздумий брошенное в мусорное ведро, это, безусловно, выбор Джесси. Я изучаю его профиль, но не осмеливаюсь сказать ни слова.
— Вот, пожалуйста. — Кэти подает мне и Джесси завтрак, а затем засовывает полотенце в передник. — Я оставлю вас завтракать.
— Спасибо, Кэти, — говорит Джесси с нулевой признательностью.
Я даже говорить не могу. В неловком молчании ковыряю край рогалика с лососем, и после вечности тишины, наконец, сдаюсь и спускаюсь со стула.
— Куда ты? — коротко спрашивает он.
— Наверх.
Я выхожу из кухни, оставив свой завтрак нетронутым. Джесси и его постоянные вызовы не способствуют моему аппетиту.
— Ава, не уходи от меня, — угрожает он. Я его игнорирую. — Ава!
Я разворачиваюсь.
— Джесси, ты более чем сумасшедший, если считаешь, что я выйду за тебя замуж, — говорю спокойно и с обиженным лицом ухожу с кухни.
Я почти ожидаю, что меня повалят на пол, но, к моему полному удивлению — и беспокойству — мне, без какого-либо обратного отсчета или траха в стиле Джесси, разрешают покинуть кухню и подняться в спальню. В данный момент я уязвима, так что грубое обращение неприемлемо. Это, наверное, убивает его.
Вижу Кэти в моей любимой комнате для гостей, она вытирает пыль и от всей души поет «Valarie». Это вызывает у меня легкую улыбку. Тихо закрыв за собой дверь спальни, иду чистить зубы. Я пойду на работу. Не собираюсь слоняться по башне весь день, как пятое колесо, и со спиной все хорошо, если не делать слишком много резких движений. Я буду путаться у Кэти под ногами, и я бы предпочла встретиться с Патриком и его определенными вопросами относительно моих отношений с Джесси.
Я просматриваю вешалки с новыми платьями и останавливаю выбор на одном из моих старых нарядов. Переодеваюсь и, надев туфли на каблуках, подхожу к зеркалу, чтобы немного накраситься.
Дверь спальни открывается.
— Куда ты собралась? — спрашивает он с ноткой тревоги в голосе. Думает, я нарушаю его правило о совместном проживании.
— На работу.
— Ты не пойдешь.
— Пойду.
Я продолжаю краситься, не обращая внимания на его внушительное тело позади себя. Запрет на прикосновения убивает его, особенно сейчас, когда он хочет меня удержать.
— Как твоя спина?
Бросаю на него взгляд.
— Болит, — отвечаю, наполняя голос предупреждением.
Возвращаюсь к отражению в зеркале и внутренне плачу из-за мужчины, стоящего позади меня, который действительно не знает, что с собой делать. Его способы общения со мной под запретом. Он в тупике.
Заканчиваю с макияжем и начинаю собирать сумку.
