— Я знаю, — сказала я. — Это может быть романтично, а может и не быть.
— Она красная.
— Да, и в некоторых культурах верят, что красные розы выросли из пролитой крови.
— Ага, продолжай убеждать себя в этом.
— Это мои слова.
Андреа метнулась к двери.
— Приближается машина. Похоже на один из твоих «Джипов».
Кэрран. Наконец-то.
Что-то грохнуло наверху. Звук был как от расколовшегося дерева. Нехорошо. Я подошла к лестнице.
— Конлан, твой папа приехал домой.
Существо, взгромоздилось на перила лестницы. Оно было мохнатое и вертикальное, с огромными руками и изогнутыми черными когтями. Золотые глаза смотрели на меня с лица, которое было наполовину человеческим, наполовину львиным.
— Срань господня. — Я отшатнулась.
— Что такое? — Андреа подошла ко мне и увидела эту штуку. Ее глаза вспыхнули красным. Из ее рта вырвался пронзительный смех гиены.
Маленький пушистый монстр с клыками ротвейлера приготовился к прыжку. Такого не должно было происходить. Малыши не могли поддерживать форму наполовину. Такого не бывало.
Спокойствие, только спокойствие. Просто мать года.
— Конлан. — Я двинулась к нему шаг за шагом. — Иди сюда. Иди к мамочке.
Ловкая и тихая Андреа вышла в прихожую из кухни, готовая пресечь любую попытку побега.
Шаг. Еще шаг. Еще один фут, и я смогу схватить его.
Входная дверь распахнулась, и Джули вошла внутрь.
— Закрой дверь! — рявкнула я.
Конлан отлетел от перил, налетел на Джули, сбив ее с ног, и выскочил наружу.
Черт возьми!
Я побежала за ним, перепрыгнув через Джули, и чуть не столкнулся с Кэрраном. Грендель прыгал вокруг нас, поднимая бурю лая, потому что моей жизни прямо в эту секунду только не хватало гигантского гиперпуделя.
— Что, черт возьми, это было? — прорычал мой муж.
— Это был твой сын!
— Что?
— В какую сторону он побежал?
— В лес. — Джули была уже на ногах.
Тетя проявилась рядом с «Джипом» слегка полупрозрачным привидением в кровавых доспехах.
— Я говорила тебе, — сказала она. — Я говорила тебе не выходить замуж за оборотня. Ты все равно это сделала. Теперь произошло это.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что это наш сын? — потребовал ответа Кэрран.
— Что происходит с этой семьей? — Джули отряхнула джинсы.
Дерек выбежал на подъездную дорожку.
— Я услышал крики.
— Заткнитесь все! — зарычала я.
На подъездной дорожке внезапно воцарилась тишина.
— По лесу бегает полуторагодовалый малыш в полуформе. Я собираюсь поймать его. Помогите или убирайтесь с дороги.
Я повернулась и побежала в лес, чтобы найти своего ребенка.
ГЛАВА 4
— У ОБОРОТНЕЙ ЕСТЬ ПРОБЛЕМЫ, — сказала Эрра.
Я воспользовалась щипцами, чтобы снять мясо с гриля и выложить его на блюдо. Во время охотничьей экспедиции Кэрран поймал и разделал оленя, которого я нашла в холодильнике на заднем сиденье его «Джипа», что было хорошо, потому что я умирала с голоду, и я была почти уверена, что он тоже. Ему потребовалось примерно тридцать секунд, чтобы догнать и задержать нашего сына. Как только я убедилась, что со всеми все в порядке, я оставила их в лесу и вернулась в дом. Их не было уже около часа, и у меня было предчувствие, что они скоро вернутся в поисках еды.
— Природа непредсказуема, — сказала Эрра.
— У меня была трудная пара дней, — сказала я ей. — Обычно я люблю слушать язвительную лекцию о моей неспособности выбрать подходящего мужа. Это мое абсолютное любимое. Но если ты не остановишься, я отнесу твой кинжал в конюшню.
Эрра пристально посмотрела на меня.
— Иногда я прихожу в отчаяние от твоего неуважения.
— У меня был лучший образец для подражания. — Однажды она ударила верховного жреца Ниневии, когда он велел ей поклониться. — Может быть, ты слышала о ней?
Она фыркнула.
— Он был невыносимым придурком.
— Рыбак рыбака видит издалека.
— Твой муж любит тебя, — сказала она. — Я полагаю, ты могла бы поступить и хуже.
Я прекратила то, что делала и изумленно зависла.
Тетя закатила глаза.
— Да, ты могла бы поступить и хуже.
— Успокой мое бьющееся сердце. Как мне отнестись к такой слабой похвале?
Андреа хихикнула. Мы обе посмотрели на нее.
— Мне нравится шоу Кейт и Эрры, — сказала она. — Вам стоит взять его с собой в дорогу.
Я взяла блюдо с едва прожаренной олениной и отнесла его внутрь. Андреа придержала для меня дверь.
— Как я уже говорила, — продолжила Эрра, — в нашей родословной никогда не было дитя дикой природы. Я надеялась, что дикая природа не проявится, но она проявилась, и теперь она сосуществует с нашими силами внутри его тела. Мощь нашей магии подпитывает ее. Я боюсь за своего внучатого племянника, потому что он может быть способен на ужасные вещи.
Тетя, вечно портящая кайф.
— Почему он должен отличаться от всех нас?
Тетя открыла рот и закрыла его.
— Хорошее замечание.
Джули на кухне достала из духовки три буханки хлеба. Она взялась за выпечку пару лет назад, и у нее всегда было под рукой тесто для закваски. Хлеб пах просто божественно. Андреа пробралась к нему.
— Ты не невидимка, — сказала я ей.
Она остановилась и обиженно посмотрела на меня.
Я повернулась к тете.
— Ты когда-нибудь слышала о том, чтобы кто-то убил большое количество людей, а затем извлек их кости?
— Насколько большое? — спросила Джули.
— Около двухсот.
Джули моргнула.
— Это очень много людей.
Эрра обдумала это.
— Однажды это сделал твой дедушка.
— Что?
— Племена хатти заполучили себе особенно настойчивого вождя по имени Асту Амур. У него были большие яйца, но не хватало мозгов. За сорокалетний период он вторгался к нам семь раз. Каждый раз мы отбивали их, но твоему деду, Салманасару, в конце концов, надоело, поэтому он приказал собрать головы их павших, очистить и сложить в большой курган, чтобы в следующий раз, когда они вторгнутся, их армия увидела, что случилось с их предшественниками.
— Но зачем чистить черепа? — спросил Дерек. — Разве отрубленные головы не были бы более эффективными?
— Потому что падальщики с меньшей вероятностью будут грызть чистый человеческий череп, чем тот, на котором еще сохранилась плоть. Кроме того, иметь груду гниющих человеческих голов негигиенично, — сказала Эрра.
Ну конечно. При изготовлении памятников из человеческих черепов всегда нужно помнить о гигиене.
— Как он чистил черепа?
— Кожными жуками, конечно, — сказала Эрра. — Быстро, тщательно, и плоть возвращается к природе.
Вычеркиваем дорогого папочку из списка.
Дверь распахнулась. В комнату ввалился мой сын, все еще в полуформе. Меня захлестнуло облегчение. Я и не подозревала, что так волновалась.
Грендель встал со своей подушки, виляя хвостом. Конлан прошаркал к пуделю-мутанту и забрался на лежанку Гренделя. Большой черный пес плюхнулся рядом с ним. Конлан обнял Гренделя и закрыл глаза.
Кэрран последовал за ним в человеческом обличье, но без обуви. Должно быть, он превратился во льва, затем вернулся и оделся.
— Вам было весело? — спросила я.
— А то. — Кэрран ухмыльнулся. — Наш сын оборотень.
Он был так счастлив. Я чуть не рассмеялась.
— Ваш сын — причуда природы, — предположила Андреа, жуя ломтик хлеба. — Для малыша неестественно иметь полуформу.
— Он вундеркинд, — сказал ей Кэрран.
Вундеркинд издал тихий свистящий звук. Он захрапел. Грендель лежал совершенно неподвижно, тяжело дыша, его глаза блестели, и вообще он вел себя так, словно быть в объятиях спящего ребенка-монстра было его высшим стремлением в жизни, и теперь эта мечта сбылась.
— Причуда природы, — снова сказала Андреа.
Кэрран посмотрел на нее.
— Ладно, ладно. — Она замахала руками. — Я ухожу. — Она схватила буханку хлеба, стейк из оленины и стащила со стойки бутылку сангрии. — Я знаю, когда меня не хотят. Кейт, ты все еще должна мне обед. Я закрою за собой.
