Я помню, как он разорвал мою вселенную.
В тот момент он украл у меня нечто сокровенное. Прошли годы, прежде чем я смогла дать название этому ощущению с помощью доктора Лейтон: меня лишили достоинства.
Я установила связь с Джереми, очень настоящую, очень глубокую связь. Моя самооценка была связана с его уважением ко мне, и когда все разрушилось, осталась всепоглощающая пустота.
Пустота была невыносимой. По крайней мере, поначалу, но вскоре все стало терпимым. Насмешки Ирины и ее приспешниц, унизительные замечания и обращение от товарищей Джереми по команде. Вся эта жестокость не могла сравниться с тем изолирующим одиночеством, которое вызвал его отказ.
Я никогда не испытывала такой боли, как в тот момент, даже когда узнала, что мои родители попали в аварию из-за отказа тормозов.
Потребовалось некоторое время, но в конце концов я снова научилась дышать. Мое сердце было разбито, и я думала, что никогда никому не смогу доверять… но постепенно поправлялась.
До того дня.
Джереми Риверс был обнаружен мертвым на пляже. На том самом пляже, где мы страстно занимались любовью. Его тело было найдено в луже пропитанного кровью песка, с одиннадцатью ножевыми ранениями. Рядом с ним лежала его девушка, с девятью ножевыми ранениями. В некоторых ужасных сообщениях утверждалось, что это было убийство-самоубийство.
Слухи были еще хуже…
Поговаривали, что я была свидетелем резни. Другие предполагали, что именно я совершила это ужасное деяние, жестоко зарезав Джереми и Ирину.
Кровавая вечеринка на пляже: Одержимая поклонница растерзала любовную парочку.
Заголовки были такими же ужасными, как и само произошедшее. Пресса была повсюду. В школе, у меня дома. Меня допрашивали и проверяли на детекторе лжи. Моей тете пришлось нанять адвоката. Судебное разбирательство длилось месяц.
Я закрываю глаза и прогоняю воспоминания.
Я больше не Лэни Мастерс.
Но кто-то знает о ее прошлом и использует это, чтобы издеваться надо мной.
Ясно одно: Сью не лгала. По крайней мере, не полностью. Она не отправляла текстовые сообщения. Она просто была жадной и пыталась воспользоваться возможностью. Я дала ей этот шанс.
Тем не менее, со Сью нужно было разобраться.
Чтобы мы с Картером могли быть вместе без каких-либо других препятствий или угроз, мне нужно выяснить, кто автор смсок, и незамедлительно разобраться.
У меня есть теория, но, прежде чем я начну действовать импульсивно, на этот раз мне нужно убедиться точно. Есть только два человека, которые знают обо мне и Картере, и у одного из них есть причина желать моего ухода.
Раздается слабый стук в дверь кабинета, и я поднимаю взгляд от досье Картера. Убираю его фотографию в ящик стола.
— Войдите, — зову я.
В мой кабинет входит девушка, ее голова опущена, она робко прикрывает лицо волосами, но я узнаю ее.
— Миа, — говорю я, вспоминая ее имя. — Я так рада, что ты пришла. Пожалуйста, присаживайся.
Она садится, все это время не отрывая взгляда от пола. Она уже не та пылкая, какой казалась раньше.
— Мисс Монтгомери… — она замолкает, сглатывает.
— Миа, что случилось?
Когда она поднимает глаза, чтобы встретиться со мной взглядом, я замечаю бледность ее некогда темно-коричневой кожи.
— Я думала, он любит меня, — говорит она.
У меня внутри все переворачивается. За этим заявлением никогда не следует ничего хорошего.
— Я сделала, как вы сказали, — продолжает она. — Я хотела сделать и то, и другое: остаться в отношениях и пойти в колледж. Он заставил меня поверить, что тоже этого хочет. Хочет меня.
Она продолжает рассказывать, что после того, как она отдалась Тайлеру в тот особенный вечер, который они оба планировали провести вместе, он внезапно изменился. Стал отстраненным. Его приятели по футбольной команде хихикали и насмехались над ней.
— Он стал жестоким, — говорит она срывающимся голосом. — Что еще хуже, он теперь с другой девушкой. Она из танцевальной команды, и они с подругами ведут себя жестоко.
Какие-то забытые воспоминания об Ирине, ее вьющихся волосах цвета корицы и зеленых глазах всплывают на поверхность. «Ты сумасшедшая. Оставь Джереми в покое».
Горячая волна ярости заставляет меня встать. Я обхожу стол, таща за собой стул, и ставлю его рядом с Мией. Когда начинаю говорить, мой голос звучит тихо.
— Мне жаль, что это случилось с тобой, Миа.
Она тяжело вздыхает и кивает. Я жду, пока она посмотрит на меня, прежде чем продолжить.
— Он хулиган, — говорю я. — Они все задиры. Они видят в тебе нечто особенное, боятся, и хотят это уничтожить. Но ты не можешь позволить им.
Ее глаза наполняются слезами.
— Я не знаю, что делать, мисс Монтгомери.
— Знаешь, — я протягиваю руку и сжимаю ее ладонь. — Ты знаешь Тайлера. Ты знаешь его лучше, чем та девушка. Ты знаешь его сильные и слабые стороны.
Она внимательно слушает, не сводя с меня слезящихся глаз. Она понимает, что я ей говорю.
— Найди уязвимое место и используй, — я сажусь поудобнее и расслабляю плечи. — Отруби змее голову, Миа. Самый опасный из них — лидер — должен погибнуть первым, за ним последуют остальные.
Она вытирает слезы с лица.
— Мне страшно, — признается она.
— Я знаю, — говорю я, — Но чего ты боишься больше — их или того, что тебе нужно сделать? Подумай об этом, Миа. Только ты можешь прекратить эти мучения.
Она делает глубокий вдох.
— Я поняла.
Миа покидает кабинет чуть менее разбитой, чем когда вошла, и впервые с тех пор, как я начала эту карьеру, чувствую, что что-то изменила.
Совет, который я дала Мии, — это то, что я бы хотела услышать в школьные годы. Конечно, чуть позже доктор Лейтон стала моим собеседником, предлагая поддержку, знания и внимательность.
Но, оглядываясь назад, я понимаю, в чем она подвела меня.
Доктор Лейтон никогда не вдохновляла меня на борьбу. Я должна была сделать это сама — найти свою ценность и уйти от прошлого.
Смотрю на шрамы на своей ладони, провожу большим пальцем по вздувшейся коже. Нельзя оглядываться назад, зацикливаться на том, что можно было бы сделать иначе.
Если бы хоть что-то изменилось — одно-единственное событие, — тогда меня, возможно, не нашли бы на том пляже, а Джереми и Ирина, возможно, все еще были бы живы.
Глава 15. Иллюзия в глазах
Лэни
Если мы вернемся далеко в прошлое, то сможем точно определить тот случай, который изменил направление нашей жизни.
Раньше я думала, что это была та ночь, когда я потеряла девственность с Джереми за песчаными дюнами. Но теперь понимаю, что это было своего рода посвящением.
Я поклялась, что ни Джереми, ни кто-либо еще, не будет влиять на меня.
На самом деле меня подтолкнуло знакомство с доктором Лейтон. Она вошла в мою жизнь в очень ответственный момент, и я цеплялась за надежду, которую она давала, обещала.
Помню, я подумала, что в комнате слишком много белого. У меня болели глаза.
Ее первые слова были: «Мне поручили твое дело».
Мои первые слова были: «Ты хочешь быть моим другом».
«Да, Лэни, в каком-то смысле. Я хочу тебе помочь».
И она это сделала. Мы много говорили в первый день и в последующие. Я должна была предстать перед судом. Она помогла мне пройти через это; была рядом в самые тяжелые моменты и оставалась со мной.
Интересно, почему ей потребовалось так много времени, чтобы задать вопрос, который все остальные задавали уже столько раз? Возможно, она не так сильно верила в меня, как я думала. Возможно, она боялась моего ответа.
Ну, сколько людей могут на самом деле подружиться с убийцей?
И все же однажды она задала этот вопрос. И, поскольку я уважала ее больше, чем кого-либо другого, я хотела дать ответ, который бы ее порадовал.
— Лэни, это ты убила Джереми Риверса и Ирину Холлис?
— Нет. Конечно нет.
На ее лице отразилось разочарование, и это ранило меня. Тогда я впервые поняла, что моя наставница сомневается. Я отчаянно пыталась заставить ее поверить мне.
