— Мне плевать.
— Тогда становись на колени, — приказывает она.
Я беспрекословно бахаюсь на кафельный пол и упираюсь взглядом в тёмный треугольник волос, под которым блестят розовые губы.
Она задирает одну ногу на стиральную машинку и подаётся ко мне бёдрами:
— Полижи меня. Если мне понравится, я разрешу подрочить в моём присутствии. Но запомни раз и навсегда: это максимум, который ты получишь. Не надейся, что я пересплю с таким убожеством, как ты.
То, что происходит дальше, настолько возбуждающе, что никакого разрешения мне не требуется. Я позорно кончаю в штаны.
Это первый мой секс.
1. Скорпион
— Янка-а-а! Ильинская! Иди сюда! — орёт мой начальник из комнаты переговоров. — Расскажи нашей гостье Анастасии, как твой провинциальный муж тебя кинул. Угарная история! Ты его подобрала, отмыла-отчистила, прописала в своей квартире, а этот хитросделанный чувак подал на развод и раздел имущества. А ещё он тебе изменил, насколько я помню! Ха-ха-ха! Вот жук!
Я боком захожу в кабинет, где на диванчике, рядышком, как лучшие друзья, сидят мой босс Никитос и незнакомая светская львица. Коричневые губищи на пол-лица, ресницы царапают брови, копна огненно-рыжих кудрей свисает до пояса. На коленях дивы лежит сумочка стоимостью в мой годовой оклад, и тонкие пальчики с накладными ногтями сладострастно её ласкают. Видимо, новая сумочка, раз хозяйка не может с ней расстаться даже на встрече с частным детективом.
— Что рассказать? — спрашиваю я Никитоса. — Ты уже всё рассказал. Здрасьте, Настя.
— Анастасия, — поправляет она манерно. — Настя — некрасивое имя, оно плохо звучит на английском.
— Но мы же говорим на рус… Хорошо, Анастасия, — соглашаюсь я.
Лучше не злить потенциальную клиентку. Любой каприз за ваши деньги — могу хоть Анастейшей её называть.
— Мы хотим знать подробности! — заявляет босс. — Присаживайся, выпей с нами рюмочку. Анастасия, знакомься, это Яна — моя помощница, ты можешь доверять ей на сто процентов. Человек — могила. Всё, что будет сказано в этом кабинете, умрёт вместе с ней.
Перед ним на журнальном столике стоит бутылка дорогого коньяка и тарелка с сырной нарезкой и кешью. Судя по уровню жидкости в бутылке и блестящим глазам, пьют они уже давно. Час, наверное. Босс технично спаивает рыжую диву в надежде на выгодную работу.
Интересно, что у неё стряслось? Любовник изменил? Свалил к другой дамочке? Или… к господину? В жизни богатых и знаменитых всякое бывает. Наше детективно-юридическое агентство «Скорпион» с удовольствием занимается такими делами. А сарафанное радио обеспечивает состоятельную клиентуру. Никитос умничка, за десять лет стал номером один в решении самых деликатных вопросов.
— Можно я просто посижу, но пить не буду? — спрашиваю я.
Ненавижу эти посиделки с клиентами. Отнимают кучу времени и здоровья, а польза от них сомнительная, хотя Никитос уверяет, что набухаться с клиентом, — самый быстрый способ получить нужную информацию. Возможно, он и прав, только я в пьяном виде начинаю плакать и уже ни на что не гожусь.
— Почему это не будешь? — вскидывается босс. — Или ты за рулём?
— Я продала тачку, — сообщаю я свежую новость, весьма печальную для меня.
— Зачем? — удивляется он. — Хочешь новую купить?
— Нет. Кропоткин требует, чтобы я поскорее выплатила долю за половину квартиры. У него жена беременна, им нужны деньги на первый взнос по ипотеке. Они уже приглядели квартиру, ждут, когда я расплачусь.
Никитос радостно хлопает себя по толстым ляжкам и хохочет:
— Вот жучара прошаренная! — разливает коньяк по бокалам и вручает Насте: — Видишь, не ты одна вляпалась в провинциального красавчика. Вы, девочки из северной столицы, такие беззащитные перед напористыми парнями из дальних уголков нашей необъятной родины. Выпьем же за справедливость! Пусть каждый подлый альфонс получит по заслугам!
Мы выпиваем и дружно хрустим орешками.
Я не считаю своего бывшего мужа Колю Кропоткина альфонсом. До этого гордого звания он не дотягивает, просто удачно воспользовался стечением обстоятельств. Я же сама на него повесилась после смерти мамы. Искала родную душу. Вслепую.
— А теперь рассказывай!
Если уж Никитос о чём-то просит, значит, так надо для дела. Даже самые недоверчивые клиенты пускаются в откровения после выслушивания чужих историй. Такова психология человека. Особенно если этот человек женщина.
— Ладно, — говорю я, чувствуя, как коньяк шибает с голодухи в голову, — я вам расскажу! Но это обычная история, ничего экстраординарного.
— Ближе к телу, — командует босс, не столько пьяненький, сколько желающий таким выглядеть.
Настя внимательно на меня смотрит. Глаза у неё зелёные, как и положено рыжухе.
— Я влюбилась в него, — сообщаю я. — Первый раз в жизни в тридцать лет. До этого как-то некогда было. Работала в больнице медсестрой, за мамой ухаживала, никуда не ходила. А когда мамы не стало… — Я сглатываю комок в горле. Четыре года прошло, а мне всё ещё больно, нифига время не лечит. — Короче, было такое ощущение, что меня выбросило в открытый космос. Одну, без друзей, без помощи, даже без скафандра, и я плаваю в черном вакууме, как замерзшая какашка в проруби. Простите.
— А он? — спрашивает Настя, жестом показывая Никитосу, чтобы тот налил ещё по рюмке.
— А он недавно приехал в город и устроился водителем на скорую. Работа тяжёлая, но вакансии всегда есть. И его взяли без прописки. Он там договорился, что скоро пропишется, и ему пошли навстречу.
— Красивый?
— Ян, покажи ей фотки своего Кропоткина, — просит Никитос. — Это нужно видеть, одного описания мало.
— Я всё удалила.
— Чёрт, — он лезет в карман за телефоном, — у меня где-то сохранились. Сейчас найду… Вот, это мы отмечали пятнадцатилетие окончания школы, Янка приходила с Кропоткиным.
Он показывает Насте фотографии. На них — красивая и счастливая парочка, не помышляющая о разводе и разделе имущества. Она — маленькая хрупкая шатенка с вечно печальными глазами, он — здоровенный брюнет с белозубой улыбкой. Яркие голубые глаза, косая сажень в плечах, татухи по всей шее, уходящие за ворот футболки, — ну просто мечта любой барышни, засидевшейся в девах до тридцати лет. Нет, он не был моим первым, но что такое настоящий секс, я узнала только с ним.
Я так его любила.
Стоп! Не реветь!
Никитос вручает мне бокал с коньяком. Я глотаю без раздумий.
— Ого, какой отборный самец, — говорит Настя, возвращая телефон владельцу. — Сексуальный. Прям огнище. И что, вы поженились?
— Да. Он здорово меня поддержал после похорон. Можно сказать, вытащил из депрессии. Ещё до свадьбы я прописала его в своей квартире. У мамы других родственников, кроме меня, не было, так что я стала единственной владелицей нашей двушки. Коля, конечно, переехал ко мне. Ему негде было жить.
Замечаю кривую усмешку на лице Насти, мол, у неё такая же история.
Продолжаю:
— Он сразу же завёл разговор о том, чтобы поменять квартиру. Приводил дурацкие доводы: то нужно побольше комнат для будущих детей, то поновее дом, то получше район. В общем, продали мы мамину двушку. Деньги хранили на его счёте: он убедил меня, что так выгоднее. У него там ещё и сбережения были — тысяч сто, наверное. Через какое-то время вложились в новостройку. Купили однушку, но большего метража и в приличном районе. Прекрасная квартира, ничего не скажу, только теперь она считалась совместно нажитой, а не моей добрачной. А я этого не учла. Я вообще об этом не думала, мне было так хорошо с ним — даже болячки прошли, которые мучили меня последние десять лет. Спать стала как нормальный человек, не просыпаясь несколько раз за ночь.
— И когда он заговорил о разводе?
— Через полгода после переезда в новую квартиру. Сначала перестал заниматься со мной сексом, пропадал где-то вечерами. Говорил, что на работе, но я проверила его смены и выяснила, что он врёт. Мы начали ссориться, в итоге он сказал, что хочет развестись. Я не понимала, что происходит, всё же было нормально — любовь, новая квартира, планы на будущее. Потом я узнала, что у него есть любовница, и она беременна.
