— Пойдёшь, Скиф, — наконец оторвался от экрана. Почти скучающий, но не менее холодный взгляд опустился на голову подруги. Рука, прежде гладившая волосы Лины, незамедлительно спустилась к горлу. — Или тебе кое о чём напомнить, Анна? — сильно сдавил горло девушки резко привлёк её к себе. Испытующе уставился на меня.
— Ты этого не сделаешь, — сдавлено исторгла. Сердце готово было вот вот разорваться на куски от страха, который я всё же сумела разглядеть сквозь остекленевшую гипнотическую поволоку во взгляде Лины.
— Сделаю, Анна, и глазом не моргну, — сильнее сдавил горло подруги, гипноз спал, и я наконец увидела истинные эмоции на позеленевшем лице девушки. Отчего хотелось тут же кинуться и вырвать Лину из злосчастных лап Багиры, но я из последних сил сдерживала себя.
— В таком случае лишишься единственного рычага давления на меня, — «Чёрт, что же я творю?»
— Мне не нужны рычаги, чтобы как-то на тебя воздействовать, Скиф, ты и так в моей власти полностью и бесповоротно, но сейчас я и правда не в духе. Убью смертную, и ничего для меня не изменится, когда как ты понесёшь большую потерю, — швырнул Лину на пол. Девушка зашлась тяжёлым, душераздирающим кашлем.
Судорожно и облегчённо выдохнула. Оказывается, всё это время я совсем не дышала, словно душил Багира не Лину, а меня. И чёрт! Я снова проиграла, но пожалуй, в этот раз чуть не совершила большую ошибку, поставив на кон жизнь подруги.
— Свободна, — резко отрезал Лине, и Лина, держась за горло и кашляя, выбежала из комнаты. Дмитрий посмотрел на женщину, но сказанное также было адресовано и мне. — У вас десять-пятнадцать минут на примерку, поэтому лучше будет, если вы поторопитесь.
Стилист сразу бросилась срывать с меня полотенце, и неотлагательно натягивать платье, а Багира так и не сводил с меня глаз. Каждым кусочком своей кожи чувствовала его сканирующе-блуждающий взгляд. Казалось бы, я давно должна была привыкнуть к этому, поскольку Дмитрий не раз уже видел меня обнажённой, и, тем не менее, каждый раз под натиском его пронзительных холодных глаз чувствовала себя такой слабой и уязвимой, ничтожно беспомощной. Но больше всего меня раздражал внутренний трепет, который часто испытывала в такие моменты.
Когда Дмитрий наконец остановил свой выбор на тёмно-вишнёвом расклешённом платье до колен, с открытыми плечами и спиной, я облегчённо выдохнула. Наконец больше не придётся светить перед ним своими прелестями.
Не хотелось смотреть на бездушного, поэтому упрямо сверлила пол под ногами. Неохотно влезла в серебрянные туфли на невысоком каблуке, которые были быстро приставлены к ногам. Неудобно, но терпимо.
Уже начинала чувствовать внутреннее нарастающее волнение, страх и напряжение. К большому моему недовольству, в этот вечер мне вновь предстояла участь временной человеческой «подстилки», чего мне очень не хотелось и от чего я приходила в большой ужас и омерзение. Но очередной мой отказ и противостояние хищнику, им же вновь были сведены на нет. «Хорошо, и в этот раз я подчинюсь, но это будет в последний раз, Багира, вот увидишь, я не намерена так просто сдаваться!»
В первую очередь, нужно будет решить вопрос с Линой. Я должна убедиться в том, что дальнейшее противостояние Багире никак не скажется на безопасности жизни подруги. В идеале лучше, если Дмитрий вообще её больше не тронет. Возможно, план Сэмюэля, изначально предназначавшийся для моего побега, помог бы сбежать из этого вампирского гнезда хотя бы подруге. Как? Как мне в этом убедить Сэма и как мне вновь с ним встретиться? Сам Дмитрий больше не допустит встреч с Хартом, однозначно. А сейчас мне даже трудно представить в каком состоянии находится Сэм после поединка, хотя нет, вру, этой ночью я очень хорошо представляла. Мне нужно перестать всё-таки беспокоиться о нём, наверняка раны его уже успели затянуться с его то способностями на регенерацию. Но и не сомневаюсь, что без поглощения крови или, возможно, чьей-то жизни тут тоже не обошлось. Такова обратная медаль вампирского существования, и я снова заталкиваю сей факт относительно Харта в самый дальний угол своего сознания.
— У вас в запасе ещё пол часа, — вырвал из размышлений голос Дмитрия. Сам бездушный уже направлялся к двери, добавил на секунду остановившись. — Ровно полчаса, Анна, не больше, и я жду тебя внизу, — дверь за Багирой закрылась, я облегчённо выдохнула. «Пол часа без хищника. Просто благодать!»
— Я не мастер по укладке причёсок, но высушить и красиво собрать волосы на затылке тебе помогу, — в спешке пробормотала женщина, в руках она уже держала фен.
— Простите за то, что вам пришлось стать свидетелем такой малоприятной сцены, — сочувственно произнесла, обращаясь к стилисту. Она жутко нервничала.
— Всё в порядке, — коротко, но нервно ответила и усадила меня на кровать.
Отведённые Дмитрием пол часа пролетели неожиданно быстро. Женщина на удивление быстро справилась ни только с волосами, но и успела нанести лёгкий макияж. Собрала косметику обратно в небольшой кейс. И, больше не задерживаясь, окинула меня напоследок беглым взглядом, утвердительно кивнула своей проделанной работе, поспешила прочь из комнаты. Хлопнула дверью так и не попрощавшись со мной. Да уж, от Багиры эта женщина и правда не в восторге.
Не сказать бы, что мне было абсолютно всё равно на мой образ. Женская наивная часть меня была в восторге от лаконичного, но женственного тёмно-вишнёвого платья, от серебристых туфелек и аккуратно собранных кучеряшек на голове, разве что чрезмерно-открытые плечи и спина немного смущали. А вот рациональная часть не забывала напомнить кем на самом деле являюсь: всего лишь кукла, вещь, человеческая «подстилка» на вечер, адопт с клеймом на шее. Волновал также сам факт — Багира не удосужился позаботиться и предоставить мне нижнее бельё. Интересно, преднамеренно или он думал, что я обратно напялю на себя мокрые трусы? Я этого не сделала, поэтому теперь, спускаясь по ступенькам, чувствовала себя крайне неуютно.
========== Глава 16.1 ==========
Я сильно нервничала. Сердце бешено колотилось под рёбрами, отдаваясь отвратительным гулом в ушах. Ладони вспотели и стали липкими, отчего пришлось вцепиться в подол платья, чтобы унять эти неприятные ощущения в ладонях. С каждой новой ступенькой я приближалась к вечерним событиям, приближалась к тому, что в этот вечер мне вновь предстояло пережить. Я вновь должна буду испытать на себе эти полные презрения и высокомерия взгляды стервятников, точнее стервятниц, ощутить уже знакомое чувство ничтожности, никчёмности. И это казалось для меня пострашнее наказаний Багиры. Но зачем, спрашивается, Дмитрию нужен был обычный адопт под боком в этот вечер, когда как компанию ему могла бы составить какая-нибудь высокородная человеческая аристократка, красивая, элегантная под стать бездушному?
Застыла на лестничном пролёте, так и не дав на заданный вопрос мысленного ответа, когда глазами успела быстро выловить фигуру Дмитрия в толпе собравшихся гостей, которыми уже практически полностью был заполнен холл. Сердце на мгновенье замерло, и червь жгучего трепета шевельнулся в районе солнечного сплетения, вызвав в теле волну приятной дрожи и тепла.
Николай что-то уж очень занимательное рассказывал Дмитрию, а тот смеялся. Багира, мать его, смеялся во все свои белоснежные тридцать два зуба и делал это так непринуждённо, по-ребячески обворожительно, что в этот раз моя рациональная часть не осталась равнодушной. Даже более того, пришла в дикий восторг от образовавшихся мимических складок на щеках, мелких морщинок в уголках его глаз, в зрачках которых буйствовали бесята-веселинки. Нет, этот хищник определённо был в настроении, хотя ещё пол часа назад он твердил обратное, сильно сжимая горло Лины. Чёрт! Почему-то даже мозг встряхивающие доводы казались сейчас совсем неуместными, и мне просто хотелось, ни о чём таком не думая, наблюдать за Багирой.
Только сейчас заметила насколько Дмитрий всё же был элегантен в этот вечер. На нём были чёрные классические брюки, чёрная рубашка, поверх которой надет переливающийся вишнёвый пиджак из дорогого бархата. Кстати, под цвет моему платью. И этот цвет чертовски ему подходил, придавая его образу ещё большего шарма, привлекательности, обаятельной хищности. На кистях рук новая пара кожаных тонких перчаток. Аккуратно зачёсанные назад волосы ещё не успели высохнуть, лишь только несколько выбившихся тёмных прядей-сосулек ниспадали на высокий лоб, кончиками назойливо утыкаясь в глаза, отчего появлялось желание пальцами смахнуть эти пряди-сосульки с его лба.
