— Вы — Хомер Клоппе? — спросил незнакомец.
— Да, — холодно ответил Клоппе. — Мне кажется, произошла ошибка. Вероятно, моя секретарша назвала не ту фамилию.
— Моя фамилия Вольпоне, Итало Вольпоне.
Скрывая свое удивление, Хомер всматривался в это трагическое, замкнутое лицо, ощущая неясную, магнетическую силу угрозы, исходившую от иностранца.
— Я младший брат Дженцо Вольпоне, — добавил Итало. Он быстро сунул руку во внутренний карман пиджака. — Удостоверьтесь, это мой паспорт.
Банкир внимательно просмотрел документ.
— Все в порядке? — спросил Вольпоне.
— Не желаете ли присесть, мистер Вольпоне?
Итало не шелохнулся.
— Предполагаю, что вы в курсе ужасной новости.
Брови Хомера взлетели вверх. Он сел в кресло и принял позу внимательного слушателя. Адамово яблоко Вольпоне безостановочно бегало вверх-вниз, словно он никак не мог проглотить слюну. Наконец с невероятным усилием он произнес:
— Мой брат мертв.
Клоппе непроизвольно напрягся.
— Его убили! — с ненавистью сказал Вольпоне. — Вы встречались с О’Бройном в один из этих трех дней?
— О’Бройн?
— Мортимер О’Бройн! Так он должен был представиться. Он пытался связаться с вами?
Клоппе покусывал губы и нервно перебирал пальцами авторучку.
— Я жду вашего ответа, — не выдержал Итало.
— Как произошло это несчастье с вашим братом? — сочувственно спросил Клоппе.
— Вы читаете газеты?
— Гмм… преимущественно финансовые.
— Спустя три дня после вашей встречи с Дженцо на оградительной решетке поезда, прибывшего в Цюрих… — И опять быстро-быстро забегал кадык, а в уголках глаз Вольпоне появились слезы, — …нашли оторванную ногу моего брата…
— Это ужасно! — искренне воскликнул Клоппе. — Его ногу?..
— Да.
— Но… мистер Вольпоне, как вы можете утверждать, если не видели тела?
— Я только что приехал из морга! — резко оборвал его Итало. — Я заявляю!.. Я заявляю, что мой брат мертв! Я утверждаю, что ему помогли умереть! Я клянусь, что О’Бройн заплатит своей жизнью за это убийство!
Клоппе вдруг почувствовал, что его трясет.
— Послушайте, мистер Клоппе! Находясь в Нью-Йорке, я лично получил телеграмму, в которой он сообщил, что доверил вам деньги! Сейчас моего брата нет в живых, а О’Бройн исчез!
Опустив голову, Клоппе продолжал поигрывать авторучкой. Вольпоне глубоко вздохнул.
— Не беспокойтесь, мы разыщем эту вонючку. Это всего лишь вопрос времени! Для вас ничего не изменилось. Я прошу вас перевести деньги согласно указаниям моего брата.
Клоппе осторожно кашлянул и поднял глаза на собеседника.
— О каких деньгах вы говорите?
Итало показалось, что он ослышался.
— Что вы сказали?
— Я спрашиваю вас, о каких деньгах вы говорите?
Это было так неожиданно, что на какое-то мгновение Итало лишился дара речи. Он смотрел на банкира, как на марсианина.
— Как «о каких деньгах»? О наших! О двух миллиардах долларов, которые мой брат временно перевел в ваш банк!
Авторучка замерла в пальцах Клоппе. Не дрогнув ни одной ресницей, он сказал абсолютно ровным голосом:
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Что вы не понимаете? — побагровел Вольпоне. — Три дня тому назад вы принимали здесь моего брата Дженцо и вонючего ублюдка О’Бройна. Или такой встречи не было?
— Я встречался здесь с двумя мужчинами.
— Ну вот! — приободрился Вольпоне. — Я не прошу вас о невозможном, только переведите деньги, два миллиарда долларов, по известному вам адресу!
Клоппе беспомощно развел руки в стороны.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Что-о-о? — задохнулся Вольпоне.
— Я совершенно не понимаю, на что вы намекаете?
Итало шагнул к столу. Хомер быстро встал и поджал губы.
— Повторите! — безразличным голосом попросил Вольпоне.
— Я не понимаю, что вы пытаетесь мне сказать! — отрубил Клоппе.
— Издеваетесь?.. — скрипнул зубами Итало.
— Мистер Вольпоне, примите мои соболезнования относительно трагической смерти вашего брата, но я больше не намерен терпеть ваше хамство!
По лицу Вольпоне прошла вся цветовая гамма радуги. Все его ощущения и желания слились в единое целое — убить!
— Спрашиваю вас в последний раз: где деньги?
— Попрошу вас выйти из кабинета.
Итало жадно пожирал глазами толстенького, холодного человечка, который осмелился поднять руку на Синдикат в его лице, в лице Малыша Вольпоне!
— Вы знаете, кто я? — зловеще прошипел Итало.
Клоппе даже не моргнул.
— Выйдите отсюда! — холодно сказал он.
Перед глазами Вольпоне поплыли разноцветные круги.
— Послушайте!.. Внимательно слушайте!.. Я не знаю, какую игру вы затеяли со мной, но я торжественно вас предупреждаю: деньги, два миллиарда долларов, вы должны перевести завтра до полудня! Это крайний срок! Если это не будет сделано до этого часа, вы — труп!
— Еще одно слово, и вас депортируют из Швейцарии!
— Это вас не спасет! — отрезал Вольпоне. Уже стоя на пороге кабинета, он обернулся и ткнул в сторону Клоппе указательным пальцем. — Вы уже воняете!..
* * *
Пьетро Беллинцона с недоуменным видом потирал щеку.
— До сегодняшнего дня я ни от кого не получал пощечин.
— Как видишь, дождался, — лаконично прокомментировал Фолько Мори.
— Морду били, стреляли… Ничего не имею против… Но такое!.. Это… это…
— …унизительно, — подсказал Мори.
— Вот именно! Унизительно. Ты бы позволил такое?
— Мне пощечин не давали, — спокойно ответил Мори, глядя в пустоту.
Он лежал, вытянувшись во весь рост, на кровати, одетый в черный костюм, с безукоризненно завязанным галстуком, положив ноги в дорогих туфлях на белоснежную наволочку подушки.
— Я должен был ему ответить!
— Так в чем дело? Поскромничал?
Беллинцона яростно передернул плечами.
— Это был Вольпоне!
— С чего бы это он начал отвешивать тебе пощечины? — лениво спросил Фолько.
— Если бы я знал! Тебе смешно, да?
— Я не смеюсь, улыбаюсь…
— А что бы ты сделал на моем месте?
— Подставил бы вторую…
— Почему он разозлился на меня?
— Спроси у него.
— Дерьмо, дерьмо и еще раз дерьмо! — ругался Беллинцона, ударяя своим огромным кулаком правой руки по ладони левой…
* * *
Спустя три часа после прибытия в Цюрих он уже успел испытать на себе разрушительное настроение своего патрона. Внезапно он ощутил свою ненужность… Обычно он всегда, в большей или меньшей степени, был в курсе предстоящего дела. Даже сам Дженцо Вольпоне, у которого он не раз бывал в роли телохранителя, доверял ему какой-нибудь маленький секрет или находил доброе слово. Но Итало! Тот не разрешил даже сопровождать его в морг. А когда он, словно ошпаренный, выскочил из морга, чуть не сбив его с ног, и Пьетро поинтересовался, все ли в порядке, Итало рявкнул: «Заткни пасть, мешок с дерьмом!» Эти слова обидели Пьетро больше, чем разозлили… Никто с ним еще так не обращался. Нет, один-два раза что-то подобное уже было, но обидчики после этого долго не прожили… Ну, а пощечина!..
