Альтен оказывал прямое влияние на мировую политику. Без одобрения короля не начинался ни один серьезный проект. Хаген оставался в тени, использовал грязные методы, но и легальным путем мог воплощать свои идеи на любом из континентов.
Ужас накатывал на меня от осознания того, что безграничная власть досталась такому ублюдку. Конечно, на вершине мало приятных людей. Но перед моими глазами до сих пор стояли кадры из телефона Марата. Даже досье, которое я пару лет назад смогла пролистать в кабинете своего психотерапевта, произвело не настолько чудовищное и гнетущее впечатление. Было очевидно, что для Хагена не существует пределов.
Как же мы одолеем этого психопата? И какие врата откроет его смерть? Кто придет ему на смену?
Официальных наследников у Хагена не было. Возможно, существовали внебрачные дети, о которых пока ничего неизвестно.
Я наблюдаю за тем, как срывается снег, и понимаю, что не верю в наш успех. План настолько сумасшедший. Как я согласилась?
Выбора нет. Либо рискнуть и попробовать, либо сразу проиграть.
— Нравится вид? — голос Марата ударяет в спину.
Обнимаю себя руками, отрицательно мотаю головой.
— Не особо, — роняю глухо.
Люблю снег. Сразу вспоминаются каникулы в детстве. Ледовые горки. Папа везет меня на санках, мы с мамой вместе лепим снеговика. Раньше я обожала Новый год и никак не могла понять, почему взрослые не радуются такому потрясающему празднику.
Но сейчас даже снег вызывает у меня тревожные чувства.
Белые хлопья кружатся и оседают на мостовую, выложенную брусчаткой. В стороне виднеется древняя мельница. Чуть поодаль статуя первого правителя Альтена, от которого и пошла династия Хагена.
Возможно, при других обстоятельствах мне было бы интересно пройтись по местным музеям, прикоснуться к эпохе викингов. Но сейчас единственное о чем я размышляю: проблема собственного выживания.
Нужно вернуться к детям. Хочу видеть, как Микки пойдет в школу, как Бекки поступит в университет. Хочу дождаться первого поцелуя моей дочки с парнем, хочу побывать на ее свадьбе. Хочу наблюдать, как сын влюбится и приведет свою невесту, чтобы нас познакомить. Впереди столько всего, чего я не должна пропустить.
Хорошо, что Бьорн там. С ними. Если не вернусь, он сам справится. Раз за разом прокручиваю эту мысль, но она плохо помогает успокоить мои натянутые канатами нервы. Чувствую, как по щеке стекает слеза.
— Вика, ты знаешь, я не умею проигрывать.
Марат приближается вплотную, но не трогает меня. Ощущаю жар его тела даже так. Огонь исходит раскаленными волнами от этого мужчины. Всегда. Он опаляет.
— Ты не возражаешь, если я приму душ первой?
Отхожу от него, подхватываю халат и скрываюсь за дверью ванной комнаты. Надеюсь, что горячие струи помогут хоть немного снять напряжение. Мне нужно отдохнуть. Мне нужен трезвый разум. Сон во время перелета не помог снять усталость.
Стук в дверь заставлять вздрогнуть.
— Что случилось? — спрашиваю, но открывать не спешу.
— Я буду в тренировочном зале, — доносится приглушенный голос Марата.
— Хорошо.
По ту сторону слышатся его тяжелые шаги. Хлопает дверь. После раздается писк электронного замка.
* * *
Когда я возвращаюсь в номер, она уже спит. Или притворяется? Застыла на самом краю кровати. Не слишком удобная поза. И блять, чего она боится? Думает, я на нее прямо сейчас наброшусь? Совсем за зверюгу держит?
Обхожу кровать. Приглядываюсь.
Нет. Вика реально спит. Как в самолете, так и тут полностью отключилась. Дыхание ровное. Ресницы подрагивают.
Что ей снится? Гребаный муженек?
Кулаки сжимаются. Ярость внутри поднимается, будто на волю гнев не выпускал, не молотил боксерскую грушу и не тягал гантели. Гнев душит. Но взгляд залипает на ней. На тонком профиле, на пухлых губах, на разметавшихся по подушке волосах. И меня постепенно отпускает.
Пальцы сами собой разжимаются. Ладонь тянется к ней. Но я отдергиваю руку в последний момент.
Нельзя. Пусть отдыхает.
Отправляюсь в душ. Врубаю воду. Встаю под ледяные струи.
Мысленно прокручиваю план. По пунктам. Прикидываю, что можно было бы провернуть иначе, что улучшить, но ни черта не приходит на ум.
Весь расчет на череду случайностей и догадок. Хуево. Только других вариантов точно не светит.
Факты, которые удалось раскопать, выглядели противоречиво. Альтен одно из самых закрытых государств. Даже порядки и традиции моей родины казались куда проще. И главное всегда можно найти подходящего стукача. А тут — ни черта не выбить.
Конечно, у меня свои методы. Кого угодно говорить заставлю. Но главные секреты знают только в ближнем кругу Хагена. Пропажу министра или советника быстро бы заметили. Больше времени ушло на выбор подходящего кандидата, чем на сам разговор по душам.
Фрагменты собирались в одну картину. Теперь многое открывалось под абсолютно другим углом. Бредни Дипломата воспринимались иначе. Не зря этот скользкий латинос подкладывал мне книги про Скандинавию и берсерков. Готовил давно.
Древние правители Альтена были одержимы тайной берсерков еще сильнее, чем мой отец. Считалось, полную власть над государством может получить только тот король, который обладает этим особым даром, покажет его на боле боя, поведет войско за собой, готовый биться насмерть.
Я мало интересовался другими странами. Плевать мне хотелось на их порядки. Поэтому тот факт, что между севером и югом протянулась такая мощная связь, поражал.
Я нашел общее там, где совсем этого не ждал.
Удалось выяснить, что в роду Хагена берсерки появлялись через поколение, причем дар открывался далеко не у каждого из мужчин. Постепенно сила крови слабела. Чем больше лет проходило, тем меньше берсерков рождалось. Требовалось уже три или четыре поколения, и только один из наследников мог открыть особый талант.
Прошлый правитель Альтена опасался, что дар совсем угаснет. Сам он не сумел пробудить берсерка, как не сумели это сделать его отец, дед и прадед.
Четыре пустых поколения — предел. Риг Хаген мог оказаться пятым. Как и его брат Мортон. Ни один из близнецов не проявил талант. Тогда их отец решил пойти на крайние методы.
Мой проклятый папаша до такого не дошел. Хотя там и мотивация была слишком разная.
Отец собирался использовать дар берсерка в самом прямом смысле. Он желал заполучить самых лучших бойцов. Для войны, для рядовых разборок. Когда Джон отказался и покинул семью, отец потерял хорошего солдата. Прошло время и он нашел замену. Во мне. В других сыновьях.
Правитель Альтена мог потерять больше. Древние традиции Скандинавии подразумевали, что абсолютную власть возьмет только берсерк.
Тут и начиналась самая мутная тема.
Официально король Альтена мало на что мог повлиять. Жители страны были уверены, что все решает парламент, который они сами выбирают. Титул короля — просто дань славному прошлому.
Но в реальности именно король управлял страной. Члены парламента сборище его послушных марионеток, и если у кого-то из них возникала иллюзия собственной значимости, его моментально сметали с шахматной доски.
Я так и не понял, какой еще власти здесь не хватало. Хаген целиком и полностью управлял своей страной. Он входил в Северный Альянс сильнейших государств. Его голос был одним из решающих на любом их собрании. Единственное “нет” могло наложить вето на любое из предложений. Именно Хаген диктовал условия.
И все же на самый верх его не пускали.
Джон вскрыл все облачные хранилища, но так ни черта и не обнаружил. Похоже, такую информацию никто не оцифровывал.
Блядь. Абсолютная власть. Что это значит для того, у кого и так есть все рычаги воздействия?
По ходу что-то очень серьезное, раз у прошлого правителя Альтена напрочь сорвало башню, и он решил проводить эксперименты над собственным сыном.
В нашем роду пацанов отправляли на обучение. С детства. Но одно дело тренироваться, закалять тело и волю, и совсем другое — терпеть пытки.
