Директор Экер вздохнул.
— Чтобы выяснить, действительно ли Аура является эфиром, нам нужно провести некоторые тесты. — Он одарил меня сочувственной улыбкой. — Пока мы не убедимся, что ты не Нова, нам нужно поместить тебя в камеру строгого режима. Это сохранит твою магию, если что-то пойдет… не так.
Феникс повернулся к Экеру, и по его плечам заструились языки пламени.
— Эти камеры — варварство.
— В них не тепло и не уютно, но они никоим образом не причинят ей вреда, — утверждал Экер.
— Там внизу крысы, — процедил Атлас сквозь зубы.
Я вздрогнула. Мне действительно не нравились крысы. Но чем дольше продолжались эти разговоры, тем была больше вероятность, что кто-то из парней сделает что-то, что приведет к их гибели. Я поднялась на ноги. Они дрожали, но я устояла.
— Я пойду.
-50-
Я плотнее закуталась в толстовку Кая и попыталась представить, что это он обнимает меня. Даже когда я попыталась удержать этот образ в сознании, я вздрогнула. В подземелье было сыро и пахло затхлыми сточными водами. Очевидно, там они держали тех, кто нападал на кампус, или студентов, которые выходили из-под контроля.
Я предположила, что меня можно отнести к последним. Я определенно перевернула их мир с ног на голову. Уставившись на руки, я пытался понять, кому они принадлежат. Нова или эфир? Несущие разрушение или единство?
Я не хотела такой судьбы. У меня заныло в груди. Я хотела услышать, как Атлас обещает, что все будет хорошо. Я хотела, чтобы Кай отпускал неуместные шутки. Я хотела Феникса и его яростную защиту.
Я натянула толстовку на нос и глубоко вздохнула. Она все еще пахла Каем. Тот запах соленого воздуха и намек на что-то еще. По крайней мере, директор Экер позволил ребятам собрать для меня одежду и туалетные принадлежности.
Но теперь я была совершенно одна. Я почти желала, чтобы рядом со мной был какой-нибудь преступник. Тогда я не сходила бы с ума от капающей воды и шуршания мышиных лапок. Я была с мышами, а не с крысами.
Металл лязгнул и застонал. Я быстро выпрямилась, щурясь от тусклого света подземелья. Все камеры были открыты, но решетки были пропитаны магией, чтобы удерживать все наши силы внутри. Это был настоящий облом, потому что я была бы не прочь послать струю пламени прямо в задницу старому королю Зефиру.
По камню зазвучали шаги. Если я не ошибаюсь, довольно много.
— Нет причин откладывать допрос, — рявкнул король Зефир.
— Остальные короли еще не прибыли, — возразил Экер.
Мужчина, которого я не узнала, хлопнул Экера по спине.
— Не волнуйся. Я буду следить за ним, пока Пепел и Терра не смогут прибыть сюда.
Звук его голоса, так похожий на голос Кая, позволил мне узнать его. У короля Потока была такая же золотисто-коричневая кожа и светлые волосы. Только в его волосах были серебряные пряди. Он улыбнулся мне, слегка наклонив голову.
— Аура, для меня большая честь познакомиться с тобой.
Я поклонилась в ответ.
— Ваше Величество.
— Пожалуйста. — Он отмахнулся от меня. — Зови меня Энон.
Король Зефир фыркнул.
— Она — не эфир. Мы докажем это первым делом завтра утром.
Энон подмигнул мне.
— Не слушай его. Мы утвердим тебя в должности и вытащим из этой адской дыры раньше, чем ты успеешь оглянуться.
Король Зефир уставился на меня сквозь прутья решетки.
— Кто твой отец?
Я отшатнулась, услышав враждебность в его голосе.
— Понятия не имею.
— Мне очень трудно в это поверить. Уверен, что он навещал тебя в какой-то момент.
— Если только это не было, когда я была малышкой, но я не помню, он никогда не удостаивал меня своим присутствием. — Я могла бы поделиться, что у меня не было никаких воспоминаний до восьмилетнего возраста. Что пожар украл их у меня. Но король Зефир не заслуживал такой информации.
— А что насчет связки? — спросил Энон. — Ты помнишь, как кто-нибудь проводил над тобой церемонию?
— Никогда, — честно ответила я.
Энон повернулся к директору Экеру.
— Возможно, они стерли ей память.
Экер кивнул.
— Для этого нужен кто-то, обладающий огромной магией.
Король Зефир повернулся к горстке охранников, стоявших в дальнем конце зала.
— Заберите мать. Она знает больше.
В мгновение ока я вскочила на ноги и бросилась к решетке.
— Оставьте мою маму в покое. Она не имеет к этому отношения.
Король Зефир усмехнулся, глядя на меня.
— Она знает больше, чем говорит. Если ты хочешь избавить ее от допроса, то должен сказать сейчас.
Я должна была подумать о такой возможности. Они были так одержимы поисками моего отца, что, конечно, отправились бы за мамой. Но если они заберут ее, что станет с Чарли?
Мое сердце бешено колотилось о ребра, а дыхание участилось. Я не могла вдохнуть полной грудью.
— Аура, — сказал Энон. — Дыши. Я присмотрю за твоей матерью.
— М-мой брат. Он не может быть один.
— За ним тоже, — заверил меня Энон.
Король Зефир закатил глаза.
— Ты же не можешь всерьез поверить в это представление с раненой птицей, не так ли?
— Зефир… — предупредил Энон, затем повернулся к своим охранникам. — Вы будете сопровождать людей короля Зефира. Мисс Коулман и мальчику не причинять вреда.
Это должно было поднять мне настроение, но у меня скрутило живот. Откуда мне было знать, что Энон чем-то лучше короля Зефира?
Энон жестом указал мужчинам на дверь.
— Давайте оставим Ауру отдыхать. У нее был насыщенный день.
Я чуть не рассмеялась. Отдыхать? У меня не было ни малейшего шанса на отдых.
Он ободряюще улыбнулся мне.
— Я оставлю здесь двух своих охранников, чтобы убедиться, что ты в безопасности.
Король Зефир сердито посмотрел на него.
— Двое моих тоже останутся. Я бы не хотел, чтобы у меня были побеги из тюрьмы.
Какая мне польза от побега из тюрьмы? Мне некуда было спрятаться, ведь я могла взорваться, если не научусь контролировать свои силы. Но я ничего этого не сказала. Я просто встретила пристальный взгляд короля Зефира, отказываясь склоняться перед ним.
Его холодные глаза сверкнули. В отличие от глаз сына, которые скрывали глубину эмоций, в его глазах не было ничего, кроме гнева и расчетливости. Это были мертвые глаза.
Король Зефир развернулся и устремился к лестнице, Энон неторопливо последовал за ним. Директор Экер наклонился к решетке.
— Держитесь. Я попытаюсь вытащить тебя как можно быстрее, но мне приходится играть по королевским правилам.
Я кивнула.
— Спасибо.
Затем Экер тоже ушел. И внезапно я почувствовала смертельную усталость. Такую усталость, оправиться от которой потребовались бы годы. Я вернулась к койке и опустилась на нее. Натянув на голову капюшон толстовки Кая, я свернулась калачиком.
Желание расплакаться было таким сильным, что почти подавляло. Но я знала, что если сдамся, то никогда не остановлюсь. Вместо этого я заставила себя сосредоточиться на том, что было прямо передо мной. Я считала камни на полу, ряд за рядом. Если сбивалась со счета, то заставляла себя начинать сначала.
Веки отяжелели, глаза жгло, и в какой-то момент меня сморил беспокойный сон.
Голоса. Крики и требования уйти. Я потерла глаза и спустила ноги с кровати, зажав единорога подмышкой.
Мужской голос, злобный, рычал, как одно из чудовищ из моих сказок.
— Ты не сможешь спрятаться от меня. Я всегда найду тебя.
Оглушительный грохот сотряс дом, и я вскрикнула.
По коридору прогремели шаги. Затем передо мной на корточках появился мужчина.
— Спрячься, Аура. Используй свое лучшее место. Не дай ему найти тебя.
Я резко выпрямилась, футболка от пота прилипла ко мне. Я никогда раньше не видела этого человека. И все же что-то в нем было до боли знакомое. Был ли он просто плодом моего воображения? У меня сдавило грудь. Мой отец?
Лгала ли мама? Был ли он частью нашей жизни?
