— Рыбу будешь ловить? — хмыкнула я. — Не беспокойся, Хаммерман не взял ни цента, — отпираться уже было бессмысленно, девчонка наверняка не умеет читать и писать, но при этом весьма сообразительна.
— Почему не взял?
— Я оказала ему услугу, — ответила неопределенно.
— Вы что, шлюха? — прямо спросила Марика.
Я захохотала так громко, что на нас стали озираться больные и медсестры.
— Нет. И если ты раздумываешь о такой карьере в будущем, то спешу сообщить, что в ней ничего хорошего нет. Лучше рыбачь.
— Ни о чем я таком не раздумываю, — насупилась она, и я поняла, что врет.
— Мой тебе совет: отправляйся в школу, — потрепала Марику по щеке, не обращая внимания на ее свирепую мордашку, и отправилась обратно к оборотням. Здесь мне больше делать нечего.
— Стойте!
Девчонка не дала уйти, оббежала меня и преградила путь. Я закатила глаза. И что ей еще нужно?
— Как вас зовут? Я должна знать, кто спас брата и меня.
— У меня нет имени, милая.
— Но кто вы? — она смотрела озадаченно.
— Плохой человек, который иногда делает хорошие глупости. Прощай, дорогая. Слушайся отца.
Я оттеснила рыбачку и быстрым шагом, не оглядываясь, ушла оттуда. И так слишком глубоко влезла в чужие дела, пора заняться своей жизнью.
51. Возвращение
Алабия встретила теплой для зимы погодой и непривычно веселыми лицами местных жителей. Пока прозябала в нищающем Тилате, из памяти стерлось, что простой люд тоже может быть счастливым. В моей душе возвращение домой тоже что-то меняло, на родных просторах дышалось свободней. Здесь, среди высоких белых гор, широких долин, незамерзающих быстрых рек, под невероятно чистым небом, даже забывала иногда о готовящейся войне и о том, для чего еду назад.
Растрепанная, разрумянившаяся, неприлично беззаботная, остановилась в станционном городке, где бывала уже, когда сбегала из страны. Скромный обед, кружка эля. Женщина, которая здесь работает, конечно, не узнала. И дело даже не только в том, что я вновь вылепила себе новый образ, а скорее в бесконечном потоке лиц, которые мелькают перед ней каждый день.
Тогда она смотрела снизу вверх — одинокая богатая миледи вызывала у нее скорее недоумение, а сейчас глядела как на равную. Я и выглядела теперь как заштатная гувернантка в поисках лучшей жизни: поношенный аккуратный плащ, простая прическа — две косицы, сплетенные в узел на затылке, почти никакой косметики.
— Присяду? — спросила она, подходя к столу с бутылкой пива. — Притомилась за день изрядно.
Кивнула, продолжая упорно жевать пережаренное мясо.
— Меня Молли звать, — представилась женщина, устраиваясь поудобнее. — Вас как? Откуда держите путь?
— Илва Оберг, — ответила, с трудом проглотив твердый кусок баранины.
— О, вы из Ланк-Руда, судя по имени? Далековато вас занесло!
— Отец из тех мест, я жила в Тилате.
— А к нам зачем?
Чтобы убить короля Айзека шестого, милая Молли!
— Ищу работу, у нас там с этим тяжко. Да и ланкрудцев в Лазуре не жалуют, сами понимаете…
— Почему? — недоуменно воззрилась она.
Ах, конечно же, до Алабии почти не доходят новости о том, что происходит у соседей. Не удивлюсь, если газетам запрещают об этом писать. Впрочем, не исключено, что местным на самом деле плевать, что две страны — южане и северяне — не могут поделить дурацкий островок.
— Политика, — ответила, не вдаваясь в подробности.
— Вы хорошо по-нашински говорите. Небось, учились где-то?
— Училась. Да я и сама учительницей работала…
— Ооо! — с уважением протянула Молли. — Это интересно, наверно.
— Не очень. Каждый божий день — одно и то же. У вас тут многим веселее.
— Да не знаю. Разве что пьяные драки чаще бывают, чем у вас в школе, — захохотала женщина собственной шутке.
Я тоже улыбнулась — и правда забавно. Но ждала от нее совсем не упражнений в остроумии, хотелось, чтобы она завела разговор о тех, кто останавливался у нее в последние дни.
— Зато каждый день — новые люди, — пыталась натолкнуть хозяйку на мысль.
— Ну да, — ответила скучающим голосом, — только это тоже надоедает. Весь день на ногах: то готовлю, то прибираюсь, то за лошадьми ухаживаю, — и никакой благодарности. Да и всю жизнь постоянно на одном месте, дальше соседнего города и не ездила никогда.
— Зато путешественники привозят вам свои истории. Да даже посмотреть на тех, кто полмира объездил — уже как приключение.
— Может… — она уныло уставилась в окно, из которого лился оранжево-розовый закатный свет. — Только и путешествовать стали реже. То ли едут по другому тракту, то ли что… Бывает, что за несколько дней — ни единого постояльца. Так мы скоро вообще закроемся, муж вот уже отошел от этих дел, начал овец разводить. Весь постоялый двор на мне…
— Неужели за последнюю неделю никого не было?
— Да была пара мужчин, один граф какой-то, что ли. Злой как черт, — о, это точно о Грире. Я мысленно улыбнулась, представляя, как он сидит за тем же столом, что я сейчас, хмуро провожая взглядом вечернее солнце, — а второй — странный, все глазами зыркал да по стеночке ходил. Еще и сбежал, не заплатив.
— Сбежал?
— Ага, вечером был, а утром нету. Только вот часть вещей забыл, — Молли коварно улыбнулась. — А там в кармане сюртука денег даже больше, чем за еду и комнату бы пришлось платить.
Забыл, как же… Уверена, что это был наемник, которого постигла судьба несчастного Нолли, чье тело передано науке в лице доктора Хаммермана и его студентов. Герцог с убийцами не церемонится.
— Вот, вроде бы, все хорошо, — продолжала женщина задумчиво, — да только все равно в воздухе тревожно как-то. Будто готовится что-то, — какая проницательность! — я бы одна путешествовать не стала. Вам вот не страшно?
— С моей работой это разбойники на дорогах должны меня бояться.
— Вы же учительница?!
— Вот и я о чем…
Молли громко захохотала и ударила ладонью по столу, уронила кружку, расплескала эль и тут же, извиняясь, вскочила и побежала за тряпкой.
А я задумчиво высчитывала дату нашей с герцогом встречи. Мы расстались пару недель назад. Это я уговорила его ехать по отдельности.
— Грир, если я захотела бы сбежать от вас, меня и цепи бы не остановили, — он осклабился так недобро: мол, может, попробуем, а я тихо продолжала. — Так что просто поверьте, что я прибуду вслед за вами.
— Это не безопасно.
О, это был вообще не аргумент. Опаснее, чем рядом с ним, не бывает нигде. Сам герцог — ходячий риск, что в человеческом, что в зверином облике. А еще за ним идут разномастные головорезы, стычки с которыми пусть и превратились для Ланса в рутину, но по-прежнему таили пресловутую опасность. Лишь волчье чутье и невероятная сила уберегли оборотня от смерти.
— Но вы же помните о плане: нас не должны видеть вместе, герцог. Я стану другим человеком.
Он тяжело вздохнул, залпом допил виски и грохнул стаканом об стол. Сумрачный блуждающий взгляд остановился на моих бедрах — я сидела на кресле, поджав ноги, и шелк халата сполз, открывая ему отличный вид.
— Встаньте и идите ко мне, — приказал Грир, поглаживая пах. Это свет так отражается или его глаза светятся?
Поднимитесь, выскользнула из прохладной ткани и подошла к нему уже совсем голой. Еще ничего не началось, а тело уже трепетало. Мужчина расстегнул брюки и показал, как сильно меня хочет. Как же тут жарко!
Короткий кивок — и я встаю на колени и начинаю ласкать его член нежными руками, обхватывать губами, играть языком, посасывать. Герцог запустил пальцы мне в волосы, помогая найти нужный ритм, прикрыл глаза и откинул голову назад. Хриплый стон удовольствия дал понять, что я все делаю правильно…
Это была наша ночь перед расставанием. Встреча назначена на начало января.
И я честно признавала, что очень скучаю.
52. Собеседование
